XXXVI Шаляпинский фестиваль в Казани открылся премьерой первого из вердиевских шедевров

Сергей Ковнир – Захария

В советские времена эту оперу у нас не ставили по идеологическим мотивам: библейский сюжет и еврейская тема, мягко говоря, не приветствовались. Наступила новая эпоха, «Набукко» появился в Москве, Петербурге и Казани (с недавних пор официально именуемой третьей российской столицей). Другие региональные труппы не находили для него необходимых вокальных ресурсов. Татарскому театру имени М.Джалиля, вот уже около двух десятилетий работающему преимущественно с приглашенными солистами, рекрутируя их не только под спектакли на стационаре, но и под большие европейские турне, это оказалось несложно. Предыдущий «Набукко» в постановке итальянского режиссера французского происхождения Дени Криефа шел на казанской сцене полтора десятилетия, вплоть до совсем недавнего времени, и сотни раз был представлен на зарубежных гастролях. Мог бы и дальше продолжать в том же духе, но европейские импресарио захотели новой постановки. И она появилась.

Сцена из спектакля

Если говорить о визуальной стороне, то главным героем, безусловно, стал Виктор Герасименко, автор сценографии и костюмов. От художника хотели «исторического» стиля, но то, что он сделал, менее всего похоже на «археологическую» реконструкцию эпохи. Скорее это свободная, отчасти даже эстетская, фантазия по историко-библейским мотивам, выполненная с использованием наисовременнейших технологий (отметим попутно и качественную работу художника по свету Нарека Туманяна). От придуманного художником у зрителя разбегаются глаза, а вместе с восхищением приходит и доверие: если даже в древнем Вавилоне все выглядело не совсем так или совсем не так – тем хуже для него. Критику же не раз по ходу спектакля приходила в голову мысль: лучше бы сам Герасименко его и ставил (благо, опыты подобного совмещения есть в его биографии)…

Режиссер Ефим Майзель как мог старался соответствовать стилистике, заданной художником, и иногда это ему удавалось. Прежде всего, в массовых сценах. К сожалению, впечатление от ряда эпизодов спектакля было заметно подпорчено застарелым режиссерским грехом – механическим иллюстрированием музыки, – да чрезмерно суетливым поведением персонажей (скажем, вся линия Исмаила в первой картине могла бы служить наглядным примером того, как не надо ставить оперы подобного рода, да и не только их). В этом смысле нынешний «Набукко» все-таки проигрывает предыдущей постановке, в которой, при всей внешней статичности, стиль был выдержан от начала и до конца. К тому же, «Набукко» – это, по-существу, полуоратория, и статика здесь отнюдь не возбраняется, если имеется внутреннее напряжение. А вот всякого рода суета лишь мельчит грандиозную фреску.

Зоя Церерина – Абигайль

Таким образом, успех нынешней постановки «Набукко» – это прежде всего успех художника. Но коль скоро перед нами опера Верди, то он, этот успех едва ли не в большей степени, нежели от постановщиков, зависит от певцов и дирижера. И они оказались на высоте.

Казанский театр уже довольно давно приглашает европейских дирижеров. Кто-то появляется и исчезает, а с кем-то устанавливаются долговременные контакты. Стефано Романи принадлежит к числу последних, хотя сотрудничеству с ним пока лишь несколько лет (в отличие от его соотечественника Марко Боэми, тесно связанного с театром уже полтора десятилетия). Работа этого умудренного мастера над вердиевской партитурой заслуживает, безусловно, высокой оценки. Поначалу Романи может показаться немного флегматичным, но такое впечатление обманчиво. Темперамент у маэстро, правда, далеко не вулканический, его огонь разгорается постепенно, но уж когда разгорится, жарко становится всем.

В каждом из двух исполнительских составов имелись свои преимущества. В первом абсолютным лидером был Борис Стаценко в титульной партии. Благородный баритон, отточенное вокальное мастерство и артистическая харизма позволили его в буквальном смысле царить в спектакле.

Борис Стаценко – Набукко

Интересно показалась в партии Абигайль Зоя Церерина, совсем недавно перешедшая из меццо и ныне активно осваивающая сопрановый репертуар. «Кровавые» партии, вроде той же Абигайль, даются ей сравнительно легко. Правда, пока имеет место некоторая неровность регистров. Тем не менее в целом ее исполнение этой партии было достаточно ярким и убедительным. Вполне достойно спел Захарию Андрей Валентий, хотя ему немного не хватало истинно басовой полнозвучности.

Если в первый вечер был, действительно, «Набукко», то второй следовало бы назвать «Захария». Потому что истинным центром здесь был Сергей Ковнир в партии иудейского первосвященника, которую исполнял с редкой мощью и значительностью, а вместе с тем и достаточно разнообразно по нюансам. Масштаб образа в результате ощутимо укрупнился.

Абигайль в этот вечер пела опытная мастерица Оксана Крамарева, в последние лет пять практически неизменная участница Шаляпинского фестиваля. Пусть от природы у нее и не совсем драматический голос, но за счет мастерства Крамарева прекрасно справляется с этим репертуаром. А по отделанности партии она могла бы дать несколько очков вперед той же Церериной.

Оксана Крамарева – Абигайль

Третий участник киевского десанта, Геннадий Ващенко, в титульной партии выступил на вполне достойном уровне, уверенно спел кабалетту в последнем действии. Но настоящей харизмы, да и вокальной яркости ему все же недоставало.

Неплохо показались обе Фенены – Дарья Рябинко и Регина Рустамова.

Особо надо отметить превосходную работу хора под предводительством Любови Дразниной.

Шаляпинский фестиваль этого года вполне можно было бы назвать вердиевским. Конечно, Верди всегда был представлен в его афише, но в этот раз его присутствие оказалось особенно весомым. Вслед за двумя «Набукко» были показаны «Риголетто», «Травиата» и «Аида», а впереди еще «Трубадур». Вместе с одной оперой РоссиниСевильский цирюльник») и одной Пуччини («Турандот») это уже получается целый фестиваль итальянской оперы. Помимо этого, в программе имеется Гершвин – «Порги и Бесс» с преимущественно «афроамериканским» составом. Русская опера представлена «Пиковой дамой» – премьерой прошлого фестиваля, а также традиционным «Борисом Годуновым», которым театр отметит 145-летие со дня рождения Шаляпина.

Все права защищены. Копирование запрещено.