О постановках в копенгагенском Королевском театре
«Если опера – то итальянская, если балет – то русский». Из всех музыкальных стереотипов этот – наиболее живучий и, пожалуй, правдивый. Среди множества оперных шедевров по-прежнему, как и много лет назад, выделяются те, что наследуют традицию итальянского бельканто. А искусство балета, рожденное во Франции, именно в России стало национальным достоянием – а потому ценится во всем мире. Поэтому неслучайно театры самых разных стран из года в год стремятся вновь прикоснуться к гениальным произведениям и предложить новую версию.
Датский Королевский театр может похвастаться солидным репертуаром – в отношении как оперных, так и балетных спектаклей. Искусство танца представлено здесь в основном постановками, характерными для современного балета – своеобразными танцевальными сюитами, в основу которых положена музыка различных композиторов, объединенная лишь сюжетом. Но все же главное место в репертуаре занимают два балета с богатой историей – «Лебединое озеро» П.И.Чайковского и «Раймонда» А.К.Глазунова.
Если «Лебединое озеро» уже давно стало сочинением, обязательным для любой уважающей себя балетной труппы, то «Раймонду» сейчас не так часто можно встретить на подмостках (к примеру, в репертуаре Большого театра ее сейчас нет). Этот балет стал для великого русского хореографа Мариуса Петипа «лебединой песней», а для композитора – первым опытом в жанре, сразу выведшим его в один ряд с Чайковским.
Эпической натуре Глазунова было свойственно обращение к масштабным жанрам, которые и стали главными в его творчестве – симфонии и балету. Вместе с тем, по словам многих исследователей, танцевальность пронизывает симфонии композитора, а симфоничность проникает в его балеты – что заметно и в «Раймонде».
Можно смело сказать, что «Раймонда» (как и балеты Чайковского) написана в соавторстве с Петипа – так сильно было сотрудничество композитора и хореографа. Впоследствии это дало балетмейстеру право написать: «Талантливые композиторы находили во мне и достойного сотрудника, и далекого от зависти искреннего поклонника». Строгие условия, высказываемые Петипа, нисколько не стесняли Глазунова, а, наоборот, вдохновляли – и, возможно, поэтому балет был написан в кратчайшие сроки – всего за несколько месяцев.
Сюжет «Раймонды» типичен для балетов того времени: средневековая рыцарская легенда о прекрасной принцессе Раймонде, ее женихе Жане де Бриене и его сопернике – восточном шейхе Абдерахмане. Обязательные компоненты романтических балетов – волшебство и экзотика – также присутствуют. Второе действие представляет собой сон Раймонды, в котором оживают фантастические персонажи, возглавляемые таинственной Белой Дамой. А экзотика проявляется как в восточном образе Абдерахмана, так и в неожиданном венгерском дивертисменте в самом финале – сюите народных танцев в честь короля Андрея II, покровителя де Бриена.
Художественный руководитель Королевского датского балета Николай Хюббе, постановщик практически всех балетных спектаклей на копенгагенской сцене, с должным пиететом отнесся к великой хореографии Петипа, но счел нужным внести некоторые изменения: так, действие было перенесено из средневекового Прованса в Венгрию конца XVIII века. По-видимому, это было своеобразным предлогом для создания сценографом Ричардом Хадсоном роскошных декораций и костюмов в мавританском стиле. Так или иначе, визуальная часть постановки выглядела достойной хореографии Петипа, которая всегда предполагает высочайший уровень спектакля.
Не хуже оказалась и часть музыкальная – оркестр Королевского театра под управлением дирижера Грэхема Бонда звучал великолепно. Глазуновские «божественные длинноты» и, что главное, симфоничность в каждом элементе музыкального языка удались музыкантам сполна.
Наконец, исполнение солистов показалось вдохновенным, но, увы, несколько «сырым» – появилось ощущение, что нескольких спектаклей со времени премьеры в ноябре не хватило для того, чтобы танцовщики чувствовали себя полностью уверенно. Главным образом это коснулось Раймонды (Эмми Уотсон), которая смогла полностью проявить себя уже к концу сложнейшей партии. Пожалуй, только в паре с де Бриеном, исполненным Грегори Дином, главная героиня показала всю легкость и шарм принцессы Раймонды.
Сам же Грегори Дин стал, вероятно, ярчайшим впечатлением от всего спектакля – статный красавец с шикарными прыжками не оставил равнодушным ни одного зрителя. А кульминацией балета стала сцена его поединка с Абдерахманом (Бенджамин Буза), выразительным характерным танцовщиком, отлично передавшим восточный колорит.
Заканчивая разговор о «Раймонде», можно сказать лишь, что эпическое мышление Александра Глазунова, быть может, лучше всего способны передать именно скандинавские исполнители – ведь в их менталитете точно так же заложены созерцание природы и любование красотой, характерные для глазуновской музыки и балетов в частности.
Если русские балеты в репертуаре Датского королевского театра скорее исключение, чем правило, то итальянская опера представлена достаточно широко – есть и Верди, и Пуччини, и Россини, и, по большому счету, именно шедевры итальянских мастеров наиболее популярны в Дании. Особенно это доказывает совсем недавняя январская премьера «Севильского цирюльника» на новой копенгагенской оперной сцене, которая раз за разом собирает аншлаги на выдающийся спектакль.
Режиссер Мартин Лингбо, дебютировавший в качестве оперного постановщика, решил перенести шедевр Россини в эпоху золотого века немого кино со свойственными ему юмором, милой суетой и погонями. Кино получилось по-настоящему захватывающим – это оказался тот редкий случай, когда драматический режиссер исключительно бережно отнесся к музыкальному материалу, но вместе с тем очаровал зрителя чисто театральными приемами, заставившими не отрывая глаз следить за героями на протяжении всего спектакля.
Разумеется, эпоха немого кинематографа предполагает еще и черно-белую гамму красок – поэтому сценограф Рикке Джуллунд создал полностью монохромные костюмы и декорации в стиле 20-х годов XX века. Получился замечательный контраст ярчайших красок россиниевской музыки и строгого, но очень стильного решения сценографии.
Сложно что-то выделить в спектакле, если в нем идеально выверены все составляющие – певцы, оркестр, сценические решения, но все же главными элементами, которые приковывали внимание, можно назвать хореографию и актерское мастерство. Беспрерывное движение актеров, вообще не сходящих с подмостков – своеобразное perpetuum mobile – сопровождало оперу от начала до самого конца, за исключением двух «немых сцен» (неких аллюзий к избранной режиссером эпохе) в финалах действий.
Абсолютно мастерски проявили себя солисты – и в актерском, и в вокальном плане. Главным действующим лицом оперы, пожалуй, оказалась Розина – именно она стала «автором» всех интриг, начиная прямо с увертюры, в которой героиня пыталась сбежать по веревочной лестнице с балкона доктора Бартоло. Певица Анна Касьян с легкостью справилась с партией, написанной Россини для редкого колоратурного меццо-сопрано – сохранив и сложнейшие фиоритуры, и тембровую насыщенность голоса.
Фигаро, казалось бы, мог остаться несколько в тени Розины, но с колоритным чернокожим певцом Лутандо Куаве этого не случилось – он блестяще справился и с вокальным, и с драматическим наполнением роли. Граф Альмавива (роскошный тенор Маттео Маккьони) вообще стал «звездой» спектакля, когда исполнил знаменитую Каватину, аккомпанируя себе на клавесине – при этом успевая заигрывать с Розиной и концертмейстером оркестра, а еще поглядывать в зал, но нисколько не теряя при этом качество вокала.
Прекрасно прозвучали и второстепенные герои – степенный доктор Бартоло (Хосе Фардилья), чудаковатый Базилио (Симон Дуус) и чопорная экономка Берта (Элизабет Халлинг), а оркестр под управлением Михаэля Хофштеттера дополнил впечатление от солистов, тем самым доказав, что и в северной Дании можно великолепно исполнять южную итальянскую музыку.
Датская культура, создав не так много шедевров в XIX-XX века, сейчас стремительно нагоняет европейские страны, выводя свое искусство на высокий уровень. При этом особенно приятно, что исполнение музыки других стран в Копенгагенском королевском театре задает планку даже лучшим оркестрам и солистам мира. Остается надеяться, что очень скоро Копенгаген станет столь же прославленной музыкальной столицей, как Вена, Париж, Лондон, Москва – и будет радовать нас все новыми и новыми постановками.
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев