симфонияСимфония… как пугает это слово людей, нечасто посещающих концертные залы! Симфония нередко представляется чем-то очень сложным, малопонятным и потому скучным. Между тем, восприятие симфонии – дело не менее увлекательное, чем ее создание, если только научиться понимать ее «язык».

Так что же такое симфония? Прежде всего, это сочинение для оркестра, без солистов (в этом ее отличие, например, от концерта) – как правило, оркестра симфонического, хотя в наше время существуют симфонии и для других составов, например, Симфония для оркестра русских народных инструментов Александра Андреевича Цыганкова… Впрочем, в музыке ни одно правило не обходится без исключений, ведь каждое произведение так же неповторимо, как человеческая личность, да и каждая эпоха вносит свои коррективы. Мы убедимся в этом, познакомившись с историей симфонии.

Само слово «симфония» в переводе с греческого языка означает «созвучие», так именовались благозвучные сочетания музыкальных тонов, а древние римляне называли «симфониями» инструментальные ансамбли. В средневековой Европе это слово подразумевало светскую инструментальную музыку, в XVII столетии – сборники инструментальных пьес, а также оркестровые вступления к операм и кантатам, которые позднее стали именоваться увертюрами. У композиторов венецианской школы такие симфонии обычно состояли из двух разделов – медленного и быстрого, а у неаполитанцев быстрые разделы обрамляли медленный. Это был прообраз того, что мы понимаем под словом «симфония» сегодня.

В 30-х гг. XVIII столетия пути оперы и симфонии расходятся: оперные спектакли открываются увертюрами, а симфонии создаются и исполняются как самостоятельные оркестровые произведения, не связанные с театром. Три раздела неаполитанских оперных «симфоний» превратились в три части цикла, к которому иногда добавляется медленное вступление, а в качестве завершения нередко используется менуэт.

Классический тип четырехчастного симфонического цикла сложился в творчестве австрийского композитора Йозефа Гайдна. Разумеется, у него были предшественники, но в качестве «отца симфонии» в историю музыки вошел именно он. Симфонический цикл, окончательно сформировавшийся в его творчестве, полностью соответствовал духу эпохи классицизма с ее культом разума и меры: в каждой из четырех частей присутствует нечто такое, чего нет в других. В первой части, для которой традиционно используется сонатная форма, сопоставляются контрастирующие друг другу темы, вступающие между собой во взаимоотношения (в этом можно увидеть своеобразное преломление «театрального прошлого» симфонии). Вторая часть – медленная – сосредотачивает в себе лирическое начало (форма может быть разной – вариации, трехчастная или даже сонатная). Танцевальное начало в виде менуэта присутствует в третьей части. И, наконец, быстрый финал в форме рондо-сонаты концентрирует в себе жанровые образы. Примечательно, что у «отца симфонии» появляются первые симфонии с программными заглавиями (Шестая симфония – «Утро», Седьмая – «Полдень», Восьмая – «Вечер»), в то время как симфония рассматривалась в качестве «чистой» музыки – предельно обобщенной, без особой конкретизации образов.

Достижения Гайдна получают развитие в творчестве других венских классиков. У Вольфганга Амадея Моцарта симфонический цикл обретает единство (если симфонии Гайдна теоретически допускают перестановку частей, то у Моцарта она уже не представляется возможной), в цикле появляется драматизм, углубляются контрасты между темами.

Еще более радикальные изменения происходят в творчестве Людвига ван Бетховена. Композитор отказывается от галантного менуэта в пользу энергичного и эмоционально насыщенного скерцо, которое иной раз вырастает до гигантских размеров (в Девятой симфонии крайние разделы сложной трехчастной композиции написаны в сонатной форме). В Симфонии № 5 впервые появляется мотив, красной нитью проходящий через все части (знаменитый «мотив судьбы»). И, конечно, самый известный и радикальный «эксперимент» композитора – введение хора и солистов в финал Девятой симфонии.

В эпоху романтизма жанр симфонии получает множество преломлений – фактически, здесь можно говорить об индивидуальной трактовке жанра у каждого композитора: пятичастная «Фантастическая симфония» Гектора Берлиоза и двухчастная «Неоконченная» Франца Шуберта, множество программных симфоний – «Шотландская» Феликса Мендельсона-Бартольди, «Рейнская» Роберта Шумана, «Фауст-симфония» Ференца Листа. Не был забыт и бетховенский опыт использования вокально-хорового элемента: симфонии с участием хора и солистов создавали Гектор Берлиоз, Густав Малер, а в начале ХХ века так поступил Александр Николаевич Скрябин.

Новые преобразования ожидали жанр в ХХ веке: камерная симфония в творчестве Арнольда Шёнберга и Антона Веберна, десятичастная симфония «Турангалила» Оливье Мессиана… в целом можно сказать, что композиторы Новейшего времени в области симфонии (как и в других жанрах) склонны выбирать из опыта предшествующих поколений то, что в большей степени подходит для воплощения того или иного замысла. Например, у Дмитрия Дмитриевича Шостаковича есть и четырехчастные симфонии «классического» типа, и симфонии с участием хора, а Четырнадцатая симфония даже наделена чертами вокального цикла. Подобные трансформации заставляют музыковедов ставить вопрос: что же считать симфонией сегодня? Ясно одно – жанр симфонии продолжает жить и развиваться в творчестве современных композиторов.

Все права защищены. Копирование запрещено