Концерт фортепианного дуэта двух звёзд, давно сияющей — Бориса Березовского и недавно, но стремительно, взошедшей — Дмитрия Маслеева, состоялся 8 июня в Рахманиновском зале Филармонии 2. В программе были: Соната И. Брамса для двух фортепиано фа минор, соч. 34 bis (авторское переложение фортепианного квинтета), «Маленькая сюита» для фортепиано в 4 руки К. Дебюсси, L 65, «Воспоминание об опере Моцарта «Дон Жуан”» Ф. Листа, для двух фортепиано, S. 418, Венгерская рапсодия № 2 до-диез минор Ф. Листа S. 244 № 2 в переложении для 4-х рук Ф. Бенделя.
Фото Ольги Потехиной
От изумительного стереоэффекта ансамблевого звучания публика благоговейно замирала, и только в самых тихих местах люди с аллергией на тонкие материи начинали надсадно кашлять. Два рояля дышали звуками как единый организм, мотивы беседовали друг с другом и желание различать, кто какую тему играет, очень быстро исчезло в тесном, «жаккардовом», плетении музыкальной ткани. Тончайшая пальцевая техника, идеальная фразировка и безупречное соотношение интонаций у обоих пианистов в сочетании с ультразвуковым природным слухом начали завораживать публику, уже начиная со Scherzo в сонате И. Брамса, хотя и предъикт к репризе Allegro зыбкой взвешенностью звучания настраивал слушателей на то, чтобы слышать то, что нужно слушать, а не просто внимать тому, что доносится со сцены, «сямши» в кресле. (Этим словом А.Скрябин хлёстко критиковал неправильную посадку за роялем, говоря, что «нужно сидеть не сямши и не севши, а как на коне»). Как обычно, Борис Березовский, ни в малейшей степени не довлея над партнёром, создавал энергетическую музыкальную структуру, такую мощную при всей своей кажущейся неощутимости, что это организовывало и форму исполнения вещи, и движение. И думается, именно его творческим замыслом было придать значительной части сонаты философский характер интермеццо. И это очень глубокий замысел, основанный на том, что жанр интермеццо был очень любим Брамсом. Как-никак, среди отдельных фортепианных миниатюр композитора мы находим 18 интермеццо, соч.76, 116, 117, 118 и 119, разного темпа и характера, но с преобладанием настроения философского размышления плюс интермеццо как часть третьей фортепианной сонаты. Знаменательно, что интермеццо (хотя и финал тоже) написал Р. Шуман в совместной с А. Дитрихом и И. Брамсом скрипичной сонате F-A-E, посвящённой их другу скрипачу Й. Иоахиму. «Frei aber einsam» (Свободен, но одинок ») — девиз Иоахима. На нотах, тождественных первым буквам немецких слов, строится эта соната. Кто знает, не был ли в представлении Брамса образ Шумана связан с интермеццо в расширенном смысле, как многозначной и открытой формы развёртывания романтической музыкальной мысли? При том как тесно были переплетены судьбы и творческие замыслы Брамса и Шумана, ничто не кажется случайным…
Что касается главной партии Allegro, марша в Scherzo и музыки в финале, то темы здесь, естественно, были более открыто экспрессивными. Однако же стройность логических построений, ясность изложения в исполнении дуэта Б. Березовский — Д. Маслеев заставляет вспомнить, что Брамс впитал в себя не только романтические настроения Ф. Шопена и Ф. Мендельсона с очевидными цитатами, соответственно, в начальных тиратах фортепианного Scherzo Брамса соч.4, напоминающих о шопеновском Scherzo b moll и в Scherzo фортепианной сонаты Брамса фа минор, соч. 5, коррелирующим с финалом фортепианного трио Мендельсона c-moll, но и структурную прозрачность музыки Ф. Шуберта, влияние которой очевидно в двух фортепианных квартетах И. Брамса соч. 25 и 26, в Фортепианном квинтете и, соответственно, в его двухрояльном переложении, с отсылкой к струнному квинтету Шуберта и его Большому дуэту для фортепиано в четыре руки. Воздействие творчества Л. ван Бетховена на Брамса ещё более масштабно. И речь не идёт о чём-то, типа схожих интонаций в Allegro Сонаты Брамса и Lebhaft. Marschmäßig из сонаты Бетховена соч.101, или о перекличке главной темы финала Первой симфонии Брамса с главной темой финала Девятой Бетховена. У Ганса фон Бюлова были гораздо более веские основания, чтобы назвать Первую симфонию Брамса «Десятой симфонией Бетховена».
Фото Ольги Потехиной
По сравнению с нарочитой взрывной необузданностью некоторых других исполнений брамсовской Сонаты для двух фортепиано в игре Березовского и Маслеева была не только романтическая страстность, но и чувствовалось понимание глубокой музыкальной культуры композитора, который много времени посвятил редактированию изданий музыки Й. Гайдна и В. Моцарта, основанному на изучении автографов, редактировал издание собрания сочинений И. С. Баха и, совместно с F. Chrysander, Ф. Куперена.
Конечно, к синхронности ряда аккордов можно придраться. Однако, поменять атаку при взятии звука для достижения такой синхронности только при помощи ушей, пусть самых необыкновенных, невозможно. К такой координации нужно примеряться в течение времени, которое уж точно не ограничивается несколькими днями. Следует заметить, что на размещённой в интернете записи концерта расхождение в атаке звука кажется более резким, чем это акустически воспринималось в зале, что в очередной раз доказывает аутентичность восприятия исполнения при личном присутствии в концертном зале, и его искажение при прослушивании через носители, когда запись ещё и форматируется под параметры ресурса. Плюс реверберация, которая, в разумных пределах, обязательно должна присутствовать в зале, иначе звук будет узким и сухим. А реверберация слегка затушёвывает вступления.
Дмитрий Маслеев — феноменально одарённый пианист, музыкант и виртуоз, но он — явный приверженец «теории вылетевшего воробья», постулирующей, что на сыгранный звук нельзя повлиять. А жаль. Управление звуком наполнило бы другим смыслом длинные ноты в его игре.
С «Воспоминаний об опере «Дон Жуан» Моцарта открывается следующая страница дуэтного выступления. Виртуозная техника обоих исполнителей, зашкаливающие каскады октав у Дмитрия Маслеева, фантастически чёткая, стремительная витиеватая скань гаммообразных пассажей, включая игру двойными нотами, у Бориса Березовского (в vice versa) в концертной фантазии Ф. Листа — и цель, и средство. Публика восторженно ахала, имея для этого все основания. Ювелирная филигранность исполнения мэтром нот на почти сверхзвуковой скорости делала даже проходящие рамплиссажи произведением искусства. И это — образец! Транскрипция — всегда оправа для тем оригинала, и художественная ценность выполнения этой оправы должна соответствовать самим темам.
Феерическое изложение арии с шампанским в заключительном разделе фантазии, юмор и блистательная молниеносность во второй части Венгерской рапсодии №2 Ф. Листа, фришке, зарядили публику оптимизмом на все выходные – это несомненно!
Кода концерта была посвящена С. Рахманинову. Формальным поводом явилось то, что зал, в котором проходил концерт, носит имя великого композитора, однако основной причиной, как сказал сам Борис Березовский, явилась любовь к музыке Сергея Васильевича. Д. Маслеев исполнил «Элегию», соч. 3 № 1, а Б. Березовский — Прелюдию Соль мажор, соч. 32 № 5. И в качестве сюрприза на сцену вышла обладательница сильного и выразительного сопрано Айгуль Хисматуллина, которая в попеременном сопровождении «дуэлянтов» исполнила романсы «Здесь хорошо» и «Не пой, красавица».
Фото Ольги Потехиной
Борис Березовский стал победителем IX конкурса имени П. И. Чайковского, будучи студентом Московской консерватории в классе Элисо Константиновны Вирсаладзе. Начались его триумфальные концерты по всему миру. Березовский сотрудничал с самыми крупными оркестрами: филармоническими оркестрами Лондона, Нью-Йорка, Роттердама, Мюнхена и Осло, симфоническими оркестрами Датского национального радио, Франкфуртского радио и Бирмингема, Национальным оркестром Франции, Российским национальным оркестром, Уральским академическим филармоническим (УАФО), Новым Японским филармоническим оркестром. В его дискографии произведения Ф. Листа, Ф.Шопена, Р. Шумана, П. Чайковского, С. Рахманинова, М. Мусоргского, М. Балакирева, М. Равеля, Н. Метнера, Д. Шостаковича. Многие записи отмечены престижными международными премиями. Является артистом Steinway.
Борис Березовский — инициатор, учредитель и художественный руководитель Международного фестиваля Николая Метнера («Метнер-фестиваль»), который с 2006 по 2011 годы проходил в Москве, Санкт — Петербурге, Екатеринбурге и Владимире. После Брижит Анжерер стал руководителем фестиваля «Pianoscope» во французском городе Бове. Фестиваль посвящён популяризации малоизвестной музыки и молодым исполнителям, а также связи фольклора и классической музыки. С 2014 года руководит фестивалем «Музыка земли», который с 2015 года стал всероссийским и проходит под патронатом Министерства культуры РФ.
Дмитрий Маслеев родился в Улан-Удэ в 1988 году. Окончил в 2011 году МГК им. Чайковского в классе проф. Михаила Петухова, в 2014 — аспирантуру, прошёл стажировку в Международной академии пианистов на озере Комо в Италии. Стал победителем VII международного конкурса пианистов Адилии Алиевой в Гайаре (Франция, 2010), XXI конкурса пианистов Premio Chopin в Риме (2011), конкурса Antonio Napolitano в Салерно (Италия, 2013). В 2014-м завоевал третью премию на II Всероссийском музыкальном конкурсе в Москве. В 2015 получил золотую медаль и специальный приз за исполнение концерта В. А. Моцарта на XV Международном конкурсе имени Чайковского. Выступает в самых известных залах России, Франции, Румынии, Германии, Италии, США. Готовится к концертам в Японии, посвящённым году России в этой стране.
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев