Этот фестиваль «Воронежские звезды балета» был юбилейным. Прошел он на сцене Воронежского государственного театра оперы и балета в пятый раз. Взгрустнулось, когда приветствуя зрителей перед открытием, идеолог, вдохновитель фестиваля и бесспорный его «driver» Александр Литягин объявил: «празднуем в последний раз». Но печаль быстро улетучилась, ибо главный балетмейстер уточнил: теперь фестиваль продолжит свою жизнь, но в  формате «Звезды мирового балета в Воронеже». Концепция приглашения артистов так или иначе связанных с городом (здесь родились, работали, или стали учениками педагогов-воронежцев)  за пять лет себя исчерпала. Потребовалось раздвинуть границы, и это, бесспорно, решение верное.

Афишу V- го фестиваля составили балеты Чайковского, что тоже не случайно: фестиваль состоялся в преддверии празднования 180-летия со дня рождения великого русского композитора и под его знаком.

Начали с балета «Спящая красавица» — недавней премьеры театра. Не так давно увидевший свет воронежской рампы спектакль, обрел  большую уверенность и поднялся на новую художественную высоту. В свои роли глубже вжились Елена Батищева (Белая кошечка), Максим Данилов (Кот в сапогах),  Светлана Кудрина (Красная шапочка), Ацунори Ота (Волк). В эволюциях классического танца уверенно ощущают себя Феи  —  Ольга Бородина, Ольга Негробова, Елизавета Мальковская, Наталья Комарова и Анастасия Ефремова, а также  Елизавета Корнеева (Принцесса Флорина) и  Михаил. Ветров (Голубая птица).

Юлия Непомнящая отчетливо уловила нежные и одновременно величавые интонации танца Феи Сирени, артистка сумела передать певучую протяженность хореографических фраз, одухотворенность образа доброй волшебницы.

На роль ее антипода – Феи Карабосс – из Большого театра России прибыла  Кристина Карасева. Ученица одной из самых ярких характерных танцовщиц современной балетной сцены Юлианы Малхасянц, она продемонстрировала тончайшую проработку характера. В отношении с феями выявила столько интересных деталей, которые давно не читаются в этом эпизоде. Каждой доброй

Фее, оскорбленная Карабосс Карасевой бросала возмущенный упрек: «Ты щебетала, а ты резвилась, ты порхала, в то время, как я позабыта! Так никому из вас нет прощения!» В манере поведения, в укрупнении жеста — во всем чувствовалась рука педагога, умного и очень темпераментного. И все же не покидала мысль, что большей выразительности образ изощренно злобной Карабосс достигается в интерпретации артистов-мужчин. Тогда в самом облике Карабосс поражает что-то отталкивающе, неестественное.

Кристина Карасева —  Фея Карабосс. Фото Александра Самородова.

Главные партии в спектакле исполнили Диана Косырева и Иван Негробов.  Диана с недавнего времени сменила сцену Большого театра на статус солистки Венгерского национального балета. Стройная, миниатюрная Диана словно создана для тюников. Они оттеняют изящество ее фигуры и подчеркивают грацию движений, изысканность поз, графичность стремящихся ввысь attitudes. Балерина легко справляется с темпом allegro и полетна в прыжках.

Диана Косырева – Аврора

Негробов записной романтический принц воронежской сцены. Наработанное мастерство позволяет ему покорить трудную вариацию на музыку «Сарабанды» в картине «Охота». Несмотря на то, что в дуэте друг с другом эти артисты встречаются не часто, их пластический диалог состоялся.

Диана Косырева – Аврора, Иван Негробов – Принц Дезире

Впрочем, как и у Вячеслава Лопатина с  Елизаветой Корнеевой в «Щелкунчике». В этом спектакле воронежский зритель имел удовольствие вновь встретиться со своим любимцем – премьером Большого театра. Артист действительно предан воронежской сцене. В подтверждение скажу, что ночной перелет сюда состоялся сразу после выступлений в Большом театре, так что, необходимость единственной оркестровой репетиции  в день «Щелкунчика» даже не позволила Вячеславу хорошенько выспаться. К слову, именно в провинции с ее кадровыми и финансовыми ограничениями особенно тревожным становится понимание изматывающего ритма работы тружеников балетной нивы.

Вячеслав Лопатин – Щелкунчик-принц

Артисты вынуждены выходить на сцену несколько раз за вечер. Или вот Елизавета Корнеева должна была стремительно преобразиться в Машу, сойдясь в дуэте с новым для себя партнером.

Оба артиста выказали профессионализм и актерские таланты. Их Маша и Щелкунчик-принц поведали о том, как в юных созданиях пробуждается любовь, потребность откровенности и душевного тепла.

В роли Маши Корнеева не выходит за пределы психологического рисунка, но заполняет контуры танца ароматом поэзии.

Лопатин – танцовщик виртуозный. С видимой легкостью справляется  он с динамическим рисунком партии. Кажется, что искрящиеся «заноски» становятся высшей точкой развития образа, а длящийся полет над сценой – его довершением. Невозможно не  упомянуть и еще об одном  танцовщике-актере – Максиме Данилове, как всегда очень ярком и запоминающимся. В «Щелкунчике» он вместе с Александрой Авериной браво исполнил зажигательный Испанский танец, но в полной мере его юмор и мастерство  проявились в роли Короля мышей. Выразительностью каждого движения, каждого жеста Данилов властно сосредотачивает на себе внимание зрителей. А кульбит через голову с места, который произвел мышиный владыка, сраженный выстрелом игрушечной пушки, и вовсе заставил зал ахнуть, а потом расплыться в улыбке. Может, и не очень академичный прием, но, признаться, эффектный… Безраздельно царит над заколдованным озером лебедей сумрачный Ротбарт Данилова, неизменно прогоняющий Одетту и поощряющий Одиллию. В двуедином образе предстала Анастасия Колесникова (Московский государственный театр «Русский балет»).Зато Шут Вадим Мануковского, как и положено заводиле-весельчаку, был светел и вездесущ. Рисуя характер своего персонажа, он все время что-то придумывал, принимал забавные гротесковые позы и невозмутимо победно радовался, когда уверенно сел на колено, завершив не совсем идеальные по форме отрывистые вращения (на балетном сленге «блинчики»).

Максим Данилов – Мышиный король

Собрать программу гала-концерта из учащихся Воронежского хореографического училища, своих и приглашенных артистов, выдержав при этом идею «Чайковский – наше все!», оказалось делом не простым, но достойным. Камертон задал торжественный полонез «Лебединого озера».

Юлия Непомнящая- Одиллия, Иван Негробов – Принц Зигфрид

Далее сюита танцев этого спектакля, увенчанная pas de deux Одиллии и Принца Зигфрида в исполнении Юлии Непомнящей и Ивана Негробова, и разбавленная «Русской» Анастасии Колесниковой. За классику «ответили» вальс из «Спящей красавицы», (браво артистам кордебалета) и два дуэта: из этого балета и «Щелкунчика». Здесь зрители снова увидели Елизавету Корнееву, партнером которой на сей раз стал Михаил Ветров.

Елизавета Корнеева – Маша, Михаил Ветров – Щелкунчик-принц

Кантиленным танцем артисты рассказали трогательную историю любви, хотя и не во всем избежали технических шероховатостей. Мягкие приземления после sauté de basqe вариации Принца столь же похвальны, как и одиннадцать cabrioles. Да, Ветров остался верен авторскому тексту Вайнонена в отличие от многих теперь.

Свадебное pas de deux Авроры и Принца Дезире «легло на плечи» первой солистки Мариинского театра Олесе Новиковой и солиста Михайловского театра Эрнеста Латыпова. Честь Мариинки – «дома Петипа» —  хорошо выученная балерина вполне отстояла.

Олеся Новикова- Аврора, Эрнест Латыпов – Принц Дезире

Любопытный пласт современной хореографии был представлен  балетмейстерами разных поколений. Интересной показалась «Фантазия», поставленная адептом стиля Баланчина Иваном Кузнецовым на музыку Pas de six «Лебединого озера». Хореография довольно изобретательна и логична: в дуэтах красивые обводки, безусильные верхние поддержки, элегантно исполненные  Мари Ито и  Анатолием Устимовым и подмеченные зрительскими аплодисментами.  Партнерша будто вплывает» в воздух в руках кавалера. Кузнецов разнообразить привычную форму pas de deux, выстраивает собственную. Режиссерским приемом он связывает мужскую и женскую вариации. Финал первой подхватывает вторая. Придумана и coda. Казалось бы, танец артистов завершен, но у балетмейстера  в запасе еще одна шутка: вторая coda позволяет артистам  продолжить  свои танцевальные эволюции.

Софья Гайдукова  — автор комичного дуэта «Летите, лебеди, летите…»  Само название уже вызывает забавные ассоциации. Артисты Елизавета Корнеева и Ацунори Ота вполне передали игровую интонцию номера. Здесь лебеди отнюдь не царственные птицы. Поэтический пафос низведен до вполне земных и узнаваемых перипетий в отношениях разнополых птичьих особей, чей любовный флирт  в конце концов потерпел фиаско.

Елизавета Корнеева и Ацунори Ота. «Летите, лебеди, летите…»

Балетмейстер Павел Глухов продолжает эксперименты в области формы своих постановок. Его идеи совсем не просто расшифровать. Например, что таится в «Дуэте» за множеством красных хулахупов в руках исполнителей (Диана Егорова и Иван Негробов)?  Спортивный обруч становится для обоих хомутом, и  наблюдать за тем, как спортивный предмет артистка бесконечно долго вращает на шее, все же заманчиво. Метафора не однозначна, но смотреть не скучно.

Диана Егорова и Иван Негробов. «Дуэт», хор. Павла Глухова

Андрей Меркурьев представил дуэт иного сорта. Название «Утрата» дало подсказку вполне драматической развязке сюжета, который воплотил сам автор в партнерстве с Анастасией Першенковой, солисткой Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. В своих сольных высказываниях Анастасия удивительно точно передала исполнительскую манеру балетмейстера. Хореография Меркурьева достаточно изобретательна, эмоциональна, музыкальна. Хотя сам номер начинается в тишине. Затем вступает колдовская скрипка музыкального антракта «Спящей красавицы». В самой же драматургии номера не все ясно. Поначалу казалось, что Девушка одиноко выхваченная из черного пространства световым лучом, переживает разрыв с любимым, думает о нем. Однако потом она входит в световой круг, центром которого является Он. Возникший дуэт приобретает вполне реальные очертания. Возможно, воспаленное сознание героини так живо рисует картины прошлого счастья. Но и место для зрительских домыслов остается. Подобные встречи и расставания героев произойдут не раз, пока Девушка все же не останется одна, стерев  имя любимого, выписанное ею на воображаемом песке…

Анастасия Першенкова и Андрей Меркурьев. «Утрата». хор. Андрей Меркурьева

Однако по силе воздействия хореографической мысли и актерского наполнения ничто не сравнилось с Adagio из балета «Красная Жизель». Хореографию Бориса Эйфмана  с мощнейшим выбросом адреналина исполнили солистка театра Бориса Эйфмана Нина Змиеевец и ведущий солист Театра Балета им. Л. Якобсона Денис Климук.

Нина Змиевец и Денис Климук. «Красная Жизель»

Завершил гала-концерт Апофеоз на музыку умело отобранного Литягиным  Коронационного марша П.И. Чайковского. Под его звуки каждый из участников этого танцевального пира смог поставить свой памятно-бравурный хореографический автограф.

Эмоциональный подъем, вызванный художественной стороной фестиваля, не исключил аналитических размышлений о судьбе воронежского балета.

На энтузиазме здесь держится многое. Вот и выставка работ фотохудожника Константина Кириакиди с успехом прошла в рамках фестиваля в фойе гостеприимного Дома актера Воронежского отделения Союза театральных деятелей России. Может быть, в этой любви к искусству его служителей все-таки залог долгой жизни фестиваля и появления в Воронеже новых балетных «звезд».

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.