фото с сайта tvc.ru
«Снегурочка» – финальная оперная постановка 241-го сезона Большого театра. Премьера провоцирует немало вопросов, и среди них есть минимум один, над которым имеет смысл размышлять: кто «автор»?
Можно быть приверженниками чего угодно (это на львиную долю зависит от вкуса), можно совершать попытки распознать скрытые идеи постановщиков, но ориентир на критерий «впечатляет или нет» никто не отменял.
В наше время опера преимущественно интерпретируется, это естественно и закономерно. Конечно, «весенняя сказочка» в декорациях 1882 года смотрелась бы сейчас, наверное, странно. А в условиях депрессивного заледенелого пространства, сломанного колеса обозрения, вагона электрички, ржавых бочек, непонятной бани и другой несуразицы – как?
Камень преткновения здесь лежит на поверхности. Перед нами тот самый случай, когда музыка и происходящее на сцене – «из разных опер». И крылатое выражение нужно воспринимать буквально: музыкальную часть выполнили так, что стоит только подставить другую «картинку», всё нормализуется. Либо к антуражу этого спектакля просто необходима иная музыка.
И так, музыкальный план спектакля оказался на бесспорной высоте, но от этого гораздо тяжелее осознавать, что певцы и музыканты вложили в репетиционный процесс максимум энергии, сил и здоровья, а результат удручающий. Идеи режиссуры не обрели адекватного воплощения?
Накануне премьеры мы записали интервью с режиссером-постановщиком Александром Тителем. По разговору стало ясно: концепция режиссуры худрука театра Станиславского в лучшем смысле «классическая» и вовсе не противоречит богатству смыслов, заложенному Островским и Римским-Корсаковым.
В конечном же результате на Исторической сцене мы видим два трагически несовпадающих плана. Дирижер и режиссер преследуют разные цели, каждый независимо друг от друга решает свои задачи: нет компромисса, нет тандема.
Если Сохиев пытался сделать «Снегурочку» скорее по композиторской версии, то Титель – свою собственную. Его спектакль и опера Римского-Корсакова явно «не пара». На сцене убого, а из оркестровой ямы доносятся чудесные лейтмотивы композитора в безукоризненных оркестровках и с роскошными оркестровыми соло. «При чём тут джинсы и рюкзак», – время от времени появляются комментирующие реплики зрителей.
Справедливости ради замечу, что под «Александр Титель» еще имеются в виду художник-постановщик Владимир Арефьев, хореограф-постановщик и режиссер по пластике Лариса Александрова, Дамир Исмагилов (его работа превосходна), и другие не менее важные участники постановочной команды.
фото с сайта tvc.ru
Например, недавно совсем другое видение «Снегурочки» представили на сцене Парижской национальной оперы. Сравнение здесь неизбежно, но лучше сравнивать не результаты, а принципы подхода. Александр Титель избрал путь «надстройки» и сочинения второго плана, а Дмитрий Черняков с оригиналом в оппозицию решил не вступать, он акцентировал явно важное и гениально вскрыл то, чего мы не всегда замечаем.
Трактовка Чернякова как минимум достойна главного комплимента – убедительно, а на премьере в Большом основной реакцией зрителя был смех. От этого всё происходящее превращалось в неуместный фарс. Кстати, в последний момент постановщики все же убрали, например, красные линзы Снегурочки, какие-то парики, перчатки Берендея – но начинать исправление деталей одной большой ошибки было уже поздно.
Очевидно, что у Большого театра уже есть настоящий звездный состав, огромные артистические ресурсы! В спектакле заняты Агунда Кулаева, Богдан Волков, Анна Нечаева, Эльчин Азизов и другие великолепные певцы, заслуживающие своей абсолютной и должной реализации.
Открытие «Снегурочки» – Ольга Селиверстова. Певица тонко и филигранно исполнила крайне трудную партию главной героини, показала разные оттенки глубокого образа в сложнейшем развитии.
Фактически каждый артист на премьере показал высший пилотаж владения всеми гранями профессионального мастерства. Бесподобная Агунда Кулаева (Весна) завораживала объемным и мощным звучанием с первого же монолога, интересной комбинацией сдержанных чувств и восточной экспрессии наполнил образ Мизгиря Эльчин Азизов, Купава Анны Нечаевой настоящая, искренняя, её по-настоящему красивое сопрано – потрясающая находка для этой партии. Артистично представила молодого и обаятельного Леля Александра Кадурина, контральтовую партию с огромным диапазоном ей удалась спеть ровно и аккуратно. Крепко и хорошо прозвучал Мороз – Глеб Никольский.
фото с сайта 1tv.ru
Драматургическая основа развития действия в спектакле – фигура царя Берендея. Эту важнейшую партию блестяще спел ведущий тенор Большого театра Богдан Волков. Пожалуй, у него получилась самая качественная и детально продуманная работа премьерного дня. Богдан сам оказался не просто органичен в диалогах и ансамблях, а будто непосредственно это общее единство на сцене создавал. С особой тембровой сочность и ясностью, логичной фразировкой и вниманием к мельчайшим музыкальным подробностям он спел знаменитую Каватину Берендея и другие сольные фрагменты оперы.
Воплощение всех нюансов партитуры Римского-Корсакова, высшая и неподдельная музыкальность исполнения, где одинаково здорово звучали и солисты, и хор (значимость участия артистов хора вообще трудно переоценить), – во многом достижение дирижера-постановщика Тугана Сохиева. Парадокс в том, что не меньшее отношение к наполнению образов рельефной глубиной имеет режиссер! И зачем понадобилось изобретать противоречия самому себе?
Так или иначе, к огромному сожалению, удачным завершение сезона в Большом театре назвать нельзя. При наличии безграничных возможностей театр может и должен себе позволить совершенно другой уровень. А что касается этой «Снегурочки»: Сохиев – Титель (1:0).
фото Сохиев-Титель Дамира Юсупова
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев