Фестиваль классического балета имени Аллы Шелест прошел в Самаре в восемнадцатый раз. Он давно стал визитной карточкой города и хореографическим событием в стране. А если учесть приглашение к участию зарубежных гостей, то можно говорить о том, что праздник ликующего танца переступил государственную границу.

 

 

Основателем и идеологом фестиваля стала Светлана Петровна Хумарьян, навсегда сохранившая восхищение сценическими образами Шелест и личностью Аллы Яковлевны. Отличительной особенностью фестиваля является внятная концептуальность, и можно только поражаться тому, насколько неисчерпаема фантазия его вдохновительницы. Нынешний фестиваль Хумарьян провела в тандеме с Юрием Бурлакой, который возглавил самарскую труппу пару лет назад. Благодаря ему, именно Самара оказалась в лидерах празднования 200-летия со дня рождения Мариуса Петипа. Знаток и ценитель творчества великого русского француза, Бурлака с очевидным удовольствием взялся за организацию фестиваля, избравшего на сей раз девиз: «Эпоха Петипа. После Петипа».

Па-де-де из балета Корсар А. Колегова, А. Ермаков

Фестивальная афиша вместила балеты «Баядерка», «Эсмеральда», «Спящая красавица». Но начали неожиданно – концертом «Шелест-гала», тем самым обозначив два замечательных имени, осенивших творческий форум. Присущая Бурлаке вдумчивость и обстоятельность отразилась в программе этого концерта, которая, воздав дань наследию Петипа (Pas de quatre «La Rosarie» из балета «Пробуждение Флоры», восстановленный Юрием, и его же реконструкция сюиты «Арлекинады»), повела зрителя по дорогам развития хореографического искусства. Но… сделаем паузу, чтобы назвать самарских артистов, воплотивших замыслы своего лидера. Вероника Землякова (Флора), Дарья Климова (Аврора), Анастасия Тетченко (Диана) и Екатерина Панченко (Геба) чутко уловили стилистику танца, хотя для совершенствования техники пространство осталось. У кого-то шероховатости во вращениях, кому-то надо отработать мягкость сходов с пуантов. Общий восторг довершило великолепное оформление сцены в виде античных перспектив, и использование световых и иных театральных эффектов: стелящегося предутреннего тумана и улетающей легким облачком вуали Флоры. Дух Венеции и ее карнавальных безумств передала «Арлекинада». Здесь, бесспорно, самых высоких похвал заслужили Марина Накадзима (Коломбина) и Сергей Гаген (Арлекин), кажется, не ведающие технических препятствий. Да, в этот вечер публика истово аплодировала искусству хореографов Агриппины Вагановой («Pas de Diane»), Михаила Фокина («Жар-птица»), Леонида Якобсона («Шурале»), Александра Горского («Дон Кихот»), Владимира Васильева («Анюта»). Но творческий градус, несомненно, повышали исполнители, среди которых выделялись солисты Мариинского театра Анастасия Колегова и Андрей Ермаков – самое яркое впечатление вечера. Эстеты оценили жанровое своеобразие дуэта Жар-птицы и Ивана-царевича, пластическую выразительность артистов и их актерское мастерство. Экзотическая птица Колеговой то погружала смельчака в гипнотический транс, то заставляла отпрянуть, обжигая своим огненным опереньем. И лишь для того, чтобы в какой-то момент покорно подчиниться его воле. А Ермаков усмирял строптивицу мужской волей и обаянием. Танцевальными эскападами петербургские виртуозы блеснули уже в pas de deux из балета «Корсар». Утонченно-царственная Медора Колеговой сияла в крепких руках партнера подобно редчайшей драгоценности. Оба пропевали каждую пластическую фразу, абсолютно сливая свою кантилену с музыкой. Безупречно фиксировали каждую позу, подчеркивая победоносное настроение и жестом, и мимикой. Ермаков врезался в воздух чеканным sauté de basque с поджатыми ногами и ввинчивал в сцену точные pirouettes. Этот танец приносил артисту явное удовольствие, а зрителям ощущение восторга. Высокое реноме Мариинского театра было убедительно подтверждено.

сцена из балета Жар-птица А. Колегова, А. Ермаков

С большим чувством исполнили пронзительный дуэт прощания Анюты и Студента из балета «Анюта» Екатерина Панченко и Кирилл Софронов. Великолепно исполненные поддержки, включая коварную «свечку», стали не акробатическими приемами, а выражением внутреннего напряжения чеховских персонажей в момент вынужденного разрыва и расставания.

Сцена Дианы и Актеона («Эсмеральда») развернулась на фоне величественных античных руин. Перспективу роскошного оформительского слайда на переднем плане населили двенадцать мифологических нимф. Над девственницами царила богиня Диана в красной тунике в исполнении Вероники Земляковой. Диану преследовал атлетически сложенный и диковатый охотник Пярвиза Кумайдонова. Будь Диана обычной женщиной, она явно поддалась бы его пылкому темпераменту. Однако балетную богиню не могли сразить сокрушительные cabrioles, «козлы», «разножки» и динамичные вращения, передающие напор и страсть, но не отшлифованные академической формой. Похоже, она так и осталась целомудренной. Впрочем, и балерина, все же получше выученная, не избежала досадных ошибок и технических сбоев.

Японская внешность Марины Накадзима вполне сошла за облик татарочки Сюимбике, героини балета «Шурале». Артистка передала скромность экзотической девушки, не способной долго скрывать свои чувства к Али-Батыру (Дмитрий Сагдеев). Характерно сложенные ладошки Сюимбике передавали стиль танца, а умело выполненные поддержки отразили всю полноту эмоций, переполнявших молодых людей. Лиризм и поэтический пафос отличали это выступление.

Бурлака не был бы собой, если бы не припас для концерта сенсации. Им восстановлен раритет Федора Лопухова. Сцену из балета «Ледяная дева» представили Вероника Землякова и Кирилл Софронов (Асак). Балерина, троекратно вышедшая на сцену в этот вечер, полнее всего нашла себя в этой хореографии.

Никия — Э. Севенард, Солор — Д. Родькин

Ну, а завершило дивертисмент неизменное pas de deux Китри и Базиля в мастерском исполнении премьера Большого театра Дениса Родькина и его молодой партнерши Элеоноры Севенард. Самара открывала для себя новое имя, выдавая артистке громкие авансы. Звездная тень Родькина упала и на чело Элеоноры. Всякий раз, идя в театр, можно было услышать радиорекламу о «звездных» гостях фестиваля, в числе которых звучала и фамилия Севенард. Впрочем, «Баядерка» с ее участием действительно стала для артистки «боевым крещением» и небезуспешной претензией на звание балерины. Казалось, Никия требует от исполнительницы личностной зрелости, сценического опыта. Но Элеонора проявила серьезность в освоении партии. Конечно, дебютное выступление ознаменовало лишь начало пути. Однако ее техника позволила преодолеть многие каверзы хореографии, а актерское мастерство достаточно убедило в создании образа. При этом контрапунктом «звучали» молитвенность жрицы, влюбленность женщины, страсть ревнивицы. Наконец, в «Тенях» у Никии обнаружились признаки инфернальности. В репертуаре Дениса Родькина Солор – явная удача. Поддерживая свою юную партнершу, ему не нужно было «играть нежность», а лишь смирять излишнее волнение за нее. Поэтому спектакль получился очень живым и трогательным.

Эсмеральда — А.Сташкевич

«Эсмеральда», следовавшая за «Баядеркой», заставила организаторов сильно понервничать. «Кадровые замены» вынудили буквально на ходу формировать дуэт прима-балерины Большого театра Анастасии Сташкевич и самарца Дмитрия Пономарева (Феб де Шатопер). Сташкевич проявила себя не только как профессионал высокой пробы, но и подлинный человек театра. К партии Эсмеральды она вернулась через шесть лет забвения (спектакль давно не идет на сцене Большого театра). Теперь пришлось не только вспомнить партию, но и выучить огромный пласт хореографического текста самарской версии, и, конечно, соединиться с незнакомым партнером. И все это было сделано отменно. Сташкевич стала истинной героиней спектакля. Обворожительная, искренняя, озорная, лукавая, она возносилась на пики беспечной жизнерадостности Эсмеральды и низвергала ее в трагические бездны. В образе доброй цыганской плясуньи личность балерины предстала во всей красе.

Адажио из балета Анюта Е. Панченко, К. Софронов

Владимир Шкляров – желанный Принц фестиваля имени Шелест. В этот раз вместе с Марией Ширинкиной он танцевал в «Спящей красавице», продолжившей тему Петипа. Их коллеги по Мариинскому театру Кристина Шапран и Тимур Аскеров подоспели к финишному гала-концерту, который «закольцевал» фестивальную афишу. Они продолжили ряд балетмейстеров «после Петипа», возведя антологию аж до Анжелена Прельжокажа с его дуэтом из балета «Le Parc» на музыку Моцарта. В заключительном концерте приняли участие также Наталья де Фробервиль и Давит Галстян. Этуали театра Капитолия Тулузы (Франция) исполнили неожиданную хореографию pas de deux «Корсара», вставленную в структуру самарской композиции «Оживленный сад».

Фестиваль завершился, а его организаторы приступили к подготовке следующего, памятуя о грядущем 100-летии со дня рождения Аллы Шелест.

 

 

Фотограф Антон Сенько

Фото предоставлены пресс-службой театра

 

Все права защищены. Копирование запрещено.