Бывают концерты, после которых жаль всех, кто на них не присутствовал. Таков был и второй день финала конкурса, когда на сцене сошлись два настоящих молодых музыканта (сопровождаемые, к тому же, живой легендой дирижирования).
Моцарт Айлена Притчина понравился сразу, с первых же нот. Чуть более драматически, чем у великого и эталонного А. Грюмьо, но не менее лирично и благородно. Тщательная проработка мелочей не только руками, но и душой – чистое наслаждение слушать. Главная каденция (к первой части), видимо, тоже авторства исполнителя, никак не хуже традиционных Франко или Иоахима, выстроена по форме и стилю. Складывалось впечатление, что Айлен, исполнив все, что от него требовалось в предыдущих турах (или выполнив собственную программу- минимум), наконец отдался чистой музыке. Моцарт яркий, свободный, но в то же время тактичный, без ударов и пережима, и густо нашпигованный аффектами самого высшего качества. Ибо наивно предполагать, что артист отдается на сцене искреннему чувству, так Дездемон не напасешься. Особенно, если речь идет о классике, классический аффект – это очищенная и облагороженная эманация духа, где от изначальной сырой эмоции остается лишь название. Вот так действует на автора по-настоящему сыгранный Моцарт, читать невозможно.
А ведь их в концерте целых два и Моцарт Милана Аль Ашаба не был менее выразительным! Сравнивать не хочется, оба были прекрасны, но хочется отдать предпочтение Моцарту Айлена Притчина. Милан Аль Ашаб – невероятно харизматичный талантливый музыкант. Однако его Моцарт немного менее условный, чем принято. Он не такой искушенный и обходительный, как у Айлена, он не прочел столько же книг и, возможно, даже не закончил образования. При этом он не менее красив и разносторонен. Просто капельку не продуман. Это мнение крайне сложно доказать, можно лишь сослаться на каденцию Аль Ашаба (мы все время говорим о «главной» каденции, к 1 части), которая написана не на пустом месте, но на мотивах известной традиционной путем перекомпилирования и переизложения ее элементов. Ее форма не так стройна, как у Айленовской, чья, как автору кажется, не уступает лучшим образцам и достойна публикации. Экстраполируя, великий Моцарт ведь тоже не создал собственной узнаваемой интонации. Он гениально использовал сложившийся на тот момент музыкальный язык своей эпохи и кажется, что Милан Аль Ашаб немного пожертвовал грамматикой и орфографией этого языка в пользу свободного, яркого высказывания. Конечно же, без ущерба для других аспектов скрипичной игры — с точки зрения технологии и общей выразительности его Моцарт не уступал Моцарту Притчина.
Чайковский Притчина начался так же оптимистично, как и Моцарт — видно, что оба эти произведения уже прочно вошли в репертуар и много раз обыграны. Видимо поэтому интонация (на этот раз в плане звуковысотности) в некоторых эмоционально и технически насыщенных эпизодах чуть съехала из обертонового фокуса, что, опять же, помешает только пуристам – это, строго говоря, не фальшь.
О скрипичной интонации написаны километры, хочется лишь добавить несколько еретический взгляд: правильно наученный скрипач и скрипка благородных кровей виртуально сплетаются между собой наподобие герою фильма «Аватар» и его дракону. Открывается какое-то пятое чувство и ты начинаешь понимать, как построен инструмент и где у него точки чистой интонации (которая в каждой тональности немного разная, интонация — это компромисс между многими факторами и выстраивая ее по тюнеру можно добиться лишь безжизненной стерильности, которая, впрочем, на конкурсах приветствуется). Хотя прагматик, конечно, скажет, что это просто выработанное ощущение позиции.
Можно, конечно, прикопаться к однотипному рубато в среднем эпизоде 1й части Чайковского, но 100% -ной продуманностью детали отличается в финале только Маюми Канагава… и, возможно, Сергей Догадин, пока что нельзя сказать, он не играл. Лиричнейшие побочные сыграны, в целом, as is, то есть, без модуляции скорости смычка, просто пением без расчета. Это наиболее простой вариант, но в случае наличия таланта – годный. А вот на подходе к финальным трелям перед кодой 1й части скрипач начал уставать, появились дефекты звучания, распространившиеся и на коду. 1-я часть концерта Чайковского предъявляет серьезные требования к аппарату – слишком много нот (хотя, конечно же, их ровно столько, сколько нужно(с) ). И если пропустить в игру слишком много живой эмоции, техника неизбежно пострадает. К счастью, развитие настоящего музыканта в течение жизни происходит в направлении замещения физики энергетикой (живые страсти утихают, заменяемые художественными), все недостающее придет.
Слушая вторую часть, автор все время задавался вопросом, не много ли нерва. Канцонетта все же. Переводя с итальянского, «песенка». В питерской традиции ее играют максимально просто. Меланхоличная и задумчивая, с выплеском слезы в кульминации, она оттеняет яркие и мощные крайние части. Музыка, которая в первоначальной версии концерта была второй частью, теперь известна как «Размышление»: 8 минут – слишком громоздко для такого концерта. И, конечно, при написании нового Andante у П. И. Чайковского не могла не довлеть мысль о том, что нужно «полегче», в результате чего и появилась небольшая и простая по образности, но совершенно гениальная 2я часть, как мы ее сегодня знаем. Айлен мог бы дать слушателю немного отдохнуть, не злоупотребляя уколами в сердце (которых в его арсенале предостаточно). Некоторое сомнение зародилось и в финале – не слишком ли быстро? Ведь пассаж шестнадцатыми перед флажолетами и соло гобоя хоть и должен быть медленнее основной части, но все же должен «римфоваться» с ней, тогда как в данном случае он прозвучал совершенно новым материалом. Да и фактура непростая, с известными ловушками, опять проявились звуковые дефекты, которых, впрочем, пока были лишены только Маюми Канагава и Донхён Ким в силу знаменитой восточной выдержки. И… возможно, Милан Аль Ашаб в силу своей совершенной неповторимости и глубочайшей концентрации.
Может сложиться впечатление, что Чайковский Притчина оставил негативное впечатление. Это совершенно не так, концерт был сыгран прекрасно, образно и технично. Но Чайковский Аль Ашаба всколыхнул совершенно иные эмоции, несмотря на то, что он часто играл его «неправильно», например, акцентируя 1ю долю второго такта побочной («мама, я тебя люблю», для тех, кто в теме). Аль Ашаб не стесняется существенно задержать музыку, если ему хочется, присесть на первую долю, и на протяжении всего конкурса создается ощущение, что он вообще не скован никакими рамками и правилами. Его ведет его талант. Такая безудержная свобода не может не производить сильнейшего впечатления, в конце концов, мы все чем-то связаны: то кредит, то работодатель, то налоговая, а тут такое. Он играет мощным предслышанием, отсюда полная физическая свобода музыканта, с лихвой компенсирующая некоторые проблемы аппарата. Свобода, которой, к сожалению, лишен и Притчин, и многие другие участники конкурса.
Вторая часть, изумительно искренняя и проникновенная, прошла в полной тишине зала. Агогика почти на границе вкуса, да только про вкус забываешь при таком исполнении, все подчиняется высшему смыслу и мощному таланту. Финал быстрый (видимо, теперь так принято), но ощущение спокойствия и уверенности не покидало. Поразило, как Аль Ашабу удалось оправдать странноватое место перед одним из проведений основной темы, когда одна и та же фигура повторяется на протяжении 7 тактов. Обычно опции две: изображать разгоняющийся мотоцикл, либо играть редакцию Ауэра, где в этом месте пассаж по всему грифу. Аль Ашаб исполняет оригинальный вариант — непередаваемо оригинальным образом, ненавязчиво и озорно играя темпоритмом эпизода.
Иными словами, автор испытал тяжелое потрясение. Не каждый год можно увидеть гениального человека на сцене, с талантливыми-то негусто. Ведь Милан Аль Ашаб не только сыграл невероятно интересно, соря откровениями на ходу и разбрасывая свежие прочтения прочно заезженных эпизодов одного из мировых наиболее популярных концертов, его игра была и технически почти безупречна. В зале возникла непередаваемая атмосфера праздника музыки, узнавания заново уже, казалось бы, хорошо известного произведения, взорвавшаяся в конце аплодисментами и хоровыми «браво!», к которым автору очень хотелось присоединиться.
Фото с сайта tch16.com
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев