«Вешние воды» на балетной сцене

 

Вешние воды. Мария Полозова — Татьяна Князюкова, Дмитрий Санин — Алексей Михеев

В Саратовском академическом театре оперы и балета с успехом прошла мировая премьера балета «Вешние воды» Владимира Кобекина по одноименной повести Тургенева. Спектакль стал главным событием XXXI Собиновского музыкального фестиваля, который каждый год предлагает новую программную тему и обращает внимание на редко звучащие произведения мировой музыки. На этот раз саратовский культурный форум затронул тему «литературных шедевров в русской музыке». А посвятили фестиваль 200-летию со дня рождения великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева, чей юбилей внесен в список памятных дат ЮНЕСКО, имеющих значение для всего человечества.

Тургенев уделял театру значительное место: писал пьесы, статьи по истории и теории драматургии, рецензии. На московской сцене тургеневские пьесы «прозвучали» во многом благодаря великому актеру Малого театра Михаилу Щепкину. А с помощью Марии Гавриловны Савиной, бывшей некоторое время ведущей актрисой саратовского театра, пьесы Тургенева получили новое сценическое рождение уже в столичном Александринском театре. Одна из них, самая известная, удостоилась внимания и балетной сцены – это «Месяц в деревне». На сюжет данной пьесы Фредерик Аштон поставил в 1976 году одноименный балет, сегодня воспринимаемый как классический спектакль английской хореографии.

Саратовские «Вешние воды» – не первое обращение балетного театра к сюжету любовной повести Тургенева. Еще в 1976 году был снят фильм-балет «Фантазия» Анатолия Эфроса с хореографией Валентина Елизарьева, где роль Марии Николаевны Полозовой исполнила Майя Плисецкая. В драматической роли Санина выступил Иннокентий Смоктуновский (его же голос ведет закадровое повествование), а Анатолий Бердышев – танцующий Санин. Довольно популярный в то время жанр телевизионного балета активно привлекал зрителей к известным литературным сюжетам, талантливо соединяя новые профессиональные возможности драмы и танца.

Вешние воды. Джемма — Кристина Кочетова, Дмитрий Санин — Алексей Михеев

В юбилейный тургеневский год музыкальный театр не мог не отдать дани одному из самых ярких и самобытных творцов русской земли. Однако история создания балета «Вешние воды» на саратовской земле изначально не связана с заказом к круглой дате. Худрук театра и Собиновского фестиваля Юрий Кочнев, не привязываясь к юбилею Тургенева, обсуждал тему нового балета с композитором Владимиром Кобекиным, когда-то для Саратовского театра оперы балета сочинившим оперу «Маргарита» («Золотая Маска» 2008 года в номинации «Лучшая работа композитора»). И оба сошлись на интересе к любовной повести Тургенева. Сюжет «Вешних вод» увлек и хореографа Кирилла Симонова, давно обсуждавшего с Ю.Кочневым необходимость написания балетной музыки специально для Саратовского театра.

Никогда не сочинявший балетов Кобекин сумел уловить не только тургеневское настроение, атмосферу времени литературного произведения, но и вникнуть в особенности драматургии танцевального жанра.

«Вешние воды» по сюжету и по динамике развития эпизодов словно созданы для балета. Теперь, во многом благодаря Кобекину, они ожили на сцене и приобрели новое звучание, близкое современным зрителям. Красивая, запоминающаяся музыка композитора с улавливаемыми серебристыми прокофьевскими интонациями помогла хореографу найти пластическое решение спектакля в духе поэтического размышления, а не иллюстративного прозаического пересказа.

Сцена из спектакля

Фабула тургеневской повести и ее действующие лица (за исключением Панталеоне) практически сохранились в балете Кобекина–Симонова. Однако специфика танцевального вида искусства диктовала авторам свои правила и привела их не только к тесному сотрудничеству, но и к индивидуальному, конкретному подбору выразительных средств. Так, если Кобекин сумел «выйти из положения» благодаря мелодичным темам и образным характеристикам, то Симонову – обладателю довольно однообразного концентрированного пластического языка (у него нередко музыкальная фраза перенасыщена движениями) пришлось активно прибегать к режиссерским средствам выразительности.

В балете у Симонова есть и ясный пролог, и внятный эпилог: в начале спектакля зрители видят главного героя (Санина), которого окутывают воспоминания давно минувших дней, а в самом конце действа ожившие тени из прошлого (герои и персонажи повести) дают понять, что кроме воспоминаний у Санина ничего и не осталось. Но финал балета, несмотря на очень грустную историю предательства любви, не дает повода к печали. Ведь Санин сохранил в душе теплые чувства к красавице итальянке Джемме, а яркий свет этих чувств, даже спустя большое время, озарил его настоящее обыденное существование.

Между прологом и эпилогом Симонов в целом следует Тургеневу, а для логичной (без швов) связи хореографических эпизодов прибегает к так называемым кордебалетным связкам, когда группа артистов балета, не имея прямой смысловой нагрузки, отанцовывает музыку. Подобный прием, нередко используемый современными хореографами, способствует восприятию балета как целостного и динамичного произведения. Есть здесь и другие пластические и режиссерские идеи, помогающие Симонову найти художественное решение в отражении событий повести. Это и оригинальная «Пастораль» (танцевальное трио) – своеобразное театральное представление, за которым Санин и Полозова следят из своей ложи (как отголосок ноймайеровского танцевального эпизода «Манон Леско» в балете «Даме с камелиями»). Представляющая собой сценку с участием нимф и сатира, «Пастораль» вносит особое игровое настроение в спектакль, отвлекает и увлекает, незаметно втягивая в события с роковыми последствиями, когда уже совратив Санина и пресытившись им Полозова за ненадобностью бросает его. Да и эпизод «грехопадения» Санина решается Симоновым оригинально, правда, не без оглядки на предшественников (по идее напоминает сцену из балета Юрия Григоровича «Иван Грозный», где Анастасия, поднятая на верх в вертикальном положении и являющая собой вершину небольшой пирамиды из окруживших ее бояр, выпивает кубок с ядом): Полозова-триумфатор в облегающем длинном золотом наряде являет вершину пирамиды из человеческих тел, внизу которой падший Санин.

Сцена из спектакля

Декорации и костюмы (художники-постановщики Екатерина Злая, Александр Барменков) вносят весомую лепту в развитие драматургии спектакля, насыщая его символами и определенным цветовым контрастом. Так, состоящий из двух актов балет поделен, за отдельными исключениями, на чёрный и белый. Фактически, это два главных цвета «Вешних вод». Чёрно-белый контраст, наиболее отчетливо выраженный в костюмах, усиливает восприятие прошлого и настоящего, положительного и отрицательного в данной истории. Оригинальность же моделей говорит о необычной фантазии авторов. К примеру, запоминаются элегантные женские шляпки в виде оленьего рога, по линиям перекликающиеся с большими ветвистыми деревьями, составляющими часть декорационного оформления сцены. А местами разбитые стекла огромных серых полукруглых окон словно отсылают к забытому прошлому, внезапно всплывшему в голове Дмитрия Санина. Обратила на себя внимание и работа художника по свету Екатерины Чернощековой, организовавшей «негромкое», почти интимное пространство романтической истории со своими светлыми и темными сторонами.

Состав исполнителей балета оказался почти идеальным. Постановщикам удалось не только правильно подобрать артистов по партиям, но и добиться от них вживания в роли, ощущения единого ансамбля. Великолепная, технически сильная балерина Кристина Кочетова виртуозно исполнила партию Джеммы. Ее прекрасным партнером выступил Алексей Михеев, старательно и вдумчиво станцевавший Санина. Статная Татьяна Князюкова, минуя крайность манерно изображать женщину-вамп, последовательно и очень профессионально провела партию коварной богачки Полозовой. Яркими гротесковыми красками насытил образ Ипполита Полозова Александр Седов. Смело и раскованно исполнили танцевальные партии Офицеров Кирилл Родников и Александр Тюрин. В «Пасторали» интонационно точно «прозвучали» Валентина Коршунова, Юлия Гусарова, Пётр Бочков. Важную роль в развитии действия сыграли артисты кордебалета, практически не сходившие со сцены в течение всего представления. Их партии физически и эмоционально оказались не менее сложными, чем партии солистов.

Трудно переоценить значительную роль в создании спектакля Юрия Кочнева. Он не просто дирижер, которому абсолютно подвластен оркестр. Он человек, определивший художественный уровень звучания музыкального произведения композитора Владимира Кобекина. И совершенно справедливо, что именно Кочнев решает художественную концепцию всего Собиновского фестиваля, поскольку таким образом можно сохранить его идейную целостность и значительный уровень.

Авторы и постановщики балета «Вешние воды» серьезно увлеклись темой, а заразив ею исполнителей, показали и профессионализм, и высокое отношение к отечественной культуре. Это не могли не почувствовать зрители, присутствовавшие на мировой премьере, неотрывно следившие за развитием событий на сцене и одарившие всех артистов продолжительными овациями.

 

Фото предоставлены пресс-службой Саратовского театра оперы и балета

 

Все права защищены. Копирование запрещено.