«Новый поворот» колеса Фортуны задал тон празднику танца

 

Фестиваль «В честь Екатерины Максимовой» проводится в Челябинске с 2002 года. Сегодня это уже культурная, полюбившаяся зрителям традиция города и его главной музыкальной сцены – театра оперы и балета имени М.И.Глинки.

«Именной» балетный праздник возник здесь не случайно. Начиная с 1970 года Екатерина Сергеевна и ее партнер по сцене и жизни Владимир Васильев часто приезжали в южноуральский город на гастроли. На челябинских подмостках Васильев осуществил постановки своих спектаклей «Золушка» и «Анюта». Прима-балерина челябинского балета Татьяна Предеина многие партии подготовила в совместной работе с педагогом-репетитором Максимовой.

Как живой творческий организм, фестиваль развивается. Сегодня его формат определяют директор театра Владимир Досаев и художественный руководитель балета Юрий Клевцов. Они могут гордиться своими новациями, поскольку редкий российский фестивальный собрат и далеко не часто может похвастать не просто приглашением нескольких артистов, обеспечивающим формальный международный статус, а включением в афишу зарубежных балетных компаний. В прошлом году это был «Иерусалимский балет», в нынешнем – Шанхайский государственный балет и «MM Contemporary Dance Company» из Италии.

Характерной чертой фестиваля стало и включение в недельную программу премьерного спектакля. В прошлом году презентовали «Иду. Любовь и страсть Иды Рубинштейн». В нынешнем – «Carmina Burana». Уже не говоря о российской премьере привезенного китайцами балета «Последняя миссия Марко Поло».

Уж кто-кто, а Досаев, Клевцов, да еще и недавно получивший должность главного балетмейстера театра Юрий Выскубенко могут в красках рассказать, какие пришлось преодолеть таможенные и прочие преграды, чтобы осуществить все творчески задуманное.

Если проанализировать афишу фестивалей двух последних лет, то станет очевидным некий уклон в сторону современной хореографии. Так, «неоклассикой» характеризуют свою постановку в том числе и руководители Шанхайского балета. То же могла бы, вероятно, сказать балетмейстер «Carmina Burana» Надежда Калинина. А про итальянцев и говорить нечего.

Несмотря на то, что симфоническая кантата для хора, солистов и оркестра сорокалетнего Карла Орфа считается одним из самых спорных классических произведений, она давно привлекает балетмейстеров, а в последние годы обращения к ней даже участились. Появились авторские версии Май Мурдмаа в Йошкар-Оле, Александра Полубенцева в Красноярске и Казани, Данилы Салимбаева в Чебоксарах… В Челябинске спектакль подготовлен в сотрудничестве с французской компанией Franceconcert, и успешно показан на длительных гастролях во Франции.

В основу либретто положен монастырский песенный сборник, датируемый 1300-м годом. Авторы множества разноязыких текстов (разговорная латынь, старонемецкий и старофранцузский) ваганты – странствующие средневековые певцы и поэты. Находка, обнаруженная в бенедиктинском монастыре в предгорьях Баварских Альп (отсюда и название «Carmina Burana», означающее «Бойернские песни», данное хранителем королевской библиотеки в Мюнхене Иоганном Андреасом Шмеллером в XIX веке), не имела ничего религиозного. Все тексты представляют собой лирические любовные серенады и романсы, застольные песни и веселые пародии голиардов и миннезингеров эпохи, предшествующей Возрождению.

Композиционное построение кантаты (для нее отобрано двадцать четыре стиха) необычно. Пролог, первый номер – знаменитый хор «О, Фортуна» неожиданно сразу создает впечатление кульминации. Дирижер-постановщик Евгений Волынский так и начал партитуру, проведя ее с мощным оркестровым звучанием.

Судьба действительно находится в центре музыкально-сценического повествования. Эмблемой стали дуги нескольких домысливаемых кругов, соединяющих внешний, внутренний и духовный миры (художник-постановщик Антон Сластников, костюмы Елены Сластниковой). Эти полукружия воспринимаются и как циферблаты мистических вселенских часов со знаками зодиака по краям, и как обода колеса Судьбы. Вращение его изменяет положение человека: regnabo, regno, regnavi, sum sino regno (буду царствовать, царствую, царствовал, есмь без царства). «Госпожа Фортуна вращает колесо наугад, быстрее, чем ветряная мельница». Твердой рукой она повелевает людьми: кто сегодня возвышен, завтра будет унижен, тот же, кто ныне пребывает внизу, завтра будет вознесен к вершинам…

Сценическая кантата, а вместе с ней и спектакль театра имени М.И.Глинки – это, прежде всего, яркое зрелище. Мистерия!  В этом таинстве сочетаются музыка, слово, вокал, балет. Сценография с мобильно меняющимися декорациями, сложная световая партитура и видеопроекции (художник по графике Дмитрий Иванченко) тоже вплетаются в напряженное художественное полотно.

Артисты хора (хормейстер Наталья Макарова) представляют две бесформенные серые массы, замкнутые в тесные клетки: мужчины и женщины разведены по обеим сторонам портала. Солисты-вокалисты попеременно включаются в действие, выходя на подмостки: Елена Чебыкина (сопрано), Алексей Пьянков (тенор), Владимр Боровиков (баритон). О природной силе их голосов судить трудно из-за используемой подзвучки, но оценить умелую филировку звуковедения вполне можно.

Артисты кордебалета изображают человечество, ползающее во прахе. Это духовный плен, и порой кажется, что оживают картины преддверия Дантова ада. Лишь один дерзает выбиться из общей массы, полудикой стаи, толпы. Юноша в исполнении Валерия Целищева – неоценимая находка для балетмейстера. Он практически не уходит со сцены: ведет эмоциональные монологи, дуэты с Девушкой (Екатерина Хомкина-Сафронова) и Демоницей (Алена Филатова). Два этих женских образа полярно противоположны. Девушка хрупка внешне и чиста душой, Демоница – ослепительна и неукротимо страстна. Не удивительно, что в какой-то момент Юноша пленен чарами Демоницы, так привычно забившей наскучившее целомудрие прежней возлюбленной. Вот такие контрасты балансируют на «неверных весах человеческой души». Тем более что благодаря Демонице Юношу ждут не только телесные услады, но и удовлетворение тщеславия и иных вожделений. Искусители (Заза Гогладзе и Александр Тихонюк) украшают чело Юноши короной, утоляя жажду власти.

«Carmina Burana» не потеряла своей актуальности и в наши дни. Она по-прежнему ставит вопросы верности, предательства. А, может, и не предательства вовсе, а слабости человеческой натуры. И не выходит ли сегодня на первый план вопрос: «Куда движется человечество? Не к своему ли концу, за которым Фортуна уже не повернет Колеса жизни? Впрочем, пока все земные пороки на сцене позволяет отринуть Ангел (Михаил Филатов). У Калининой образ получился несколько прямолинейно-ходульным. А грим артиста и вовсе придавал что-то комическое. Все это тем более странно, что балетмейстер буквально пропитана творчеством Бориса Эйфмана. Это ощущается и в философском постижении пластики, хореографической лексике solo и дуэтов. И даже в такой детали, как «ожившие» декорации. Если в «Чайковском. Pro et contra» по сцене возят кровать, а в «Братьях Карамазовых» («По ту сторону греха») «тюремную решетку», то здесь съезжаются, разъезжаются, как по льду скользят в сложных траекториях выразительные конструкции из металлических прутьев. Сваренные друг с другом, они образуют то стенки клетки, как символа плененного духа, или пыточную дыбу, данную в наказание за греховность…

Юноше и Девушке остается «оплакивать раны, нанесенные судьбой». Но вот возникает тема Весны, тема чудесного преображения… Колесо Фортуны сделало еще один оборот. Калинина завершает спектакль надеждой на победу светлого начала. Юноша вернулся к своей избраннице. Их любовь обрела новое качество. В построении финальной диагонали герои протягивают руки к Ангелу, призывающему все человечество в царство Добра и Света.

 

 

Автор фото Андрей Голубев.

 

Все права защищены. Копирование запрещено.