Большой фестиваль Российского национального оркестра дал старт сотрудничеству Михаила Плетнева с «новым Клиберном»  

Михаил Плетнев и Люка Дебарг после исполнения концерта Равеля

В Московской филармонии стартовал 9-й Большой фестиваль Российского национального оркестра. В его программе — интригующие имена, от певицы Ольги Перетятько и скрипача Вадима Репина до хормейстера Алексея Пузакова и даже драматурга Эдварда Радзинского. Хотя по задумке праздник должен был быть еще ярче, в нем ожидалось выступление прославленного дирижера Альберто Дзедды, но маэстро не стало этой весной…

Для открытия выбрали имя практически идеальное, вдохновляющее и тех, кому свойственно вздыхать по душке-артисту, и тех, кого всерьез интересует качество исполнения музыки и направление творческого роста музыканта. Это пианист Люка Дебарг, выступивший под дирижерским управлением Михаила Плетнева.

Напомним, Люка Дебарг — обладатель четвертой премии XV конкурса имени Чайковского, а также приза Ассоциации музыкальных критиков за 2015 год. У Люки — весьма устойчивая аудитория, ценящая его артистизм и обаяние, сочетание интеллектуальности со столь редкой в наше время романтичностью. Некоторые даже увидели в молодом французе чуть ли не нового Вана Клиберна. Однако не менее постоянны и упреки пианисту в недостаточной строгости игры, которая иногда граничит с домашним музицированием по слуху. Автор этих строк помнит один из первых после конкурса концертов музыканта в Москве, организованный как раз при поддержке Ассоциации музыкальных критиков. Там было все перечисленное – и проникновенные интерпретации, и текстовые вольности.

Но два года для такого молодого и одаренного человека – огромный срок. И теперь в зале имени Чайковского мы услышали две серьезные работы пианиста. Одна из них – Соль мажорный концерт Равеля. Музыка для него родная и органичная. Легкое порхание в главной теме первой части, «шампанский» кайф в побочной, глубокое погружение в «баховскую» медитацию изумительно красивого адажио, острые акценты финала – все это было передано с большим тщанием и в то же время естественно. Похоже, Михаил Плетнев так трепетно отнесся к музе своего молодого партнера, что даже готов был ради него до предела приглушить краски собственного оркестра. Например, флейт в начальной теме я почти не слышал за фортепианными переборами, хотя именно они тут ведут мелодию. Впрочем, это деталь…

Совсем в другой «интонации» прозвучал скрябинский «Прометей». Это сочинение пусть и не является формально концертом, т.е. не ставит целью демонстрацию исполнительской виртуозности, но пианист в нем является как бы главным комментатором тех «космических» процессов, что происходят в оркестре и хоре (Московский синодальный хор). Люка отважно воспарил в скрябинскую вселенную гимнических кличей и экстатических призывов. Однако в этом мире острых асимметричных ритмов не решился оторваться от «почвы», т.е. от нот, и в его игре, может быть, слегка пересерьезненной и перетяжеленной, чувствовалась некоторая напряженность. Согласитесь, неожиданно для него, скорее склонного к «джазовой» свободе самоощущения за роялем (которая у него, кажется, была – и она там уместна – в Равеле).

Оттенили эти два симфонических полотна очаровательные бисовые пьесы — редко исполняемая у нас ля-бемоль мажорная баркарола Габриэля Форе и, напротив, чрезвычайно знаменитая фа минорная «Гносьенна» Эрика Сати. Уже в самой их изящной скромности проявился вкус Люки, поставившего в конце обоих отделений концерта не жирный восклицательный знак, а сдержанное отточие.

Зато в номерах без Дебарга – сюитах «Арлезианка» Бизе и «Дафнис и Хлоя» Равеля Михаил Плетнев постарался представить свой оркестр во всей полноте красок. Это и изумительные соло духовых (особенно флейты и столь характерного для французской музыки томного саксофона), и тончайшие фоны струнных, и пространственные «хоры» меди, и многосоставные тутти, где в полифонии тем и групп не терялся ни один голос, но целое сохраняло свое мощное единство.

Нынешнее совместное выступление Плетнева и Дебарга — первое в их практике. Музыканты познакомились недавно, во время гастролей Российского национального оркестра в Париже. Но, судя по всему, их взаимное притяжение — вещь не сиюминутная. Во всяком случае, в одной из программ абонемента РНО, заявленного на текущий сезон, мы вновь видим соединение этих имен в Первом концерте Шопена.

 

Все права защищены. Копирование запрещено