Анна Нетребко и Надя Михаэль дебютировали в «Лоэнгрине» Мариинского театра.

 

Первое сверхсобытие главного петербургского музыкального фестиваля «Звезды белых ночей – 2016»: две оперные дивы мирового класса сошлись в одном спектакле. За пультом – Валерий Гергиев; в афише – раритетное название, будоражащее ностальгические воспоминания о первых шагах Мариинского театра в сторону Вагнера в постперестроечное время. Дорогие билеты раскуплены петербуржцами и гостями столицы (за неделю до мероприятия в режиме online оставалось лишь несколько билетов по 10 тысяч рублей). Съехались критики из Москвы. Подтянулись малобюджетные меломаны, вставшие в два ряда позади партерных кресел.

Нетребко в Лоэнгрине Трудно сказать, что именно было самым привлекательным в этом «Лоэнгрине», но, наверное, все-таки Анна Нетребко, которую не часто услышишь в Петербурге и тем более с вагнеровским репертуаром. Слухи о том, что Нетребко хочет спеть в опере Вагнера, ходили давно, с лета 2010-го, когда патриарх немецкого режиссерского цеха Ханс Нойенфельс поставил в Байройте «Лоэнгрина», как эксперимент на крысах. Немецкие журналисты регулярно спрашивали в интервью руководителя Байройтского фестиваля Катарину Вагнер, не ведутся ли переговоры с Нетребко об ее участии в спектакле на Зеленом холме, но правнучка великого композитора отвечала уклончиво. Сейчас уже известно из не совсем официальных источников, что Нетребко будет петь премьеру нового «Лоэнгрина» в Байройте, который стартует в 2018 году в постановке Алвиса Херманиса и с Кристианом Тилеманом за пультом, а в заглавной роли выступит Роберто Аланья. Ясно, что дорогу в заветный Фестшпильхаус Анна прокладывает себе сама, вдохновляя на сотрудничество неприступного Тилемана, и это трудный путь. В мае она спела четыре спектакля в Дрездене, в июне – один в Петербурге, а в Байройте будет месяц постановочных репетиций, пара генеральных прогонов и шесть премьерных спектаклей. В 2010 году Йонас Кауфман подобный байройтский марафон не выдержал, и пришлось срочно искать ему замену на два спектакля.

Почему сама Нетребко только сейчас решилась на Вагнера, понятно. Ее сопрановый репертуар ограничился одними и теми же ролями – Татьяна, Мими, Манон, Джульетта, Анна Болейн, Иоланта… Русский репертуар и бельканто, Моцарт уже как будто позади. Анна великолепно владеет романскими языками – итальянский и французский у нее как родные, а с немецким она сталкивалась только в песенном материале, поэтому освоение Вагнера – это, однозначно, серьезное движение вперед, прыжок в новый мир, где живут Рихард Штраус, Альбан Берг, Курт Вайль. И как человек очень способный и обучаемый, Нетребко уже за время репетиций «Лоэнгрина» в Дрездене, где и состоялся ее дебют в роли Эльзы, добилась хороших результатов в немецком, что ощущалось в Петербурге. Дело в том, что в партии Эльзы, как и во многих других женских вагнеровских ролях, дебюты случаются не часто, поэтому на афишах мы встречаем одни и те же имена.

ЛоэнгринВыдающаяся Эльза нашего времени – Аня Хартерос, ровесница Нетребко, у нее своя очень деликатная, интеллигентная манера исполнения, связанная с глубоким чувством языка. Пример Ани заразителен, так как она не укоренилась исключительно в вагнеровском репертуаре и чередует Вагнера и Штрауса с Верди и Пуччини.

У Нетребко другой голос, который сейчас сильно «потемнел» и «загустел», сделался более интенсивным, насыщенным в нижнем регистре. Она уже попробовала себя в меццо-сопрановой партии, спела Леди Макбет в опере Верди, и это был хороший опыт, но, скорее, именно опыт, практика, исследование возможностей голоса, а не переход из лагеря лирических героинь в стан ревнивых злодеек. Лирические героини Вагнера и Штрауса – это другое направление, которое заинтересовало Нетребко, и нам очень повезло, что мы наблюдаем ее в начале пути. Она еще не погрузилась полностью в немецкий и в вагнериану, как бы соизмеряет себя с этими мирами, можно сказать – ищет, пробует. А поскольку спектакль ей достался более чем статичный, она экспериментировала не игрой, а голосом и интонациями. Удался первый выход, где Эльза предстает «юродивой девой», которая лепечет на птичьем языке, отгороженная от всего мира своими мечтами. Она противостоит напористым атакам разговорно-быстрого deutsch Евгения Никитина-Тельрамунда (единственного во всей компании исполнителей искушенного вагнерианца, несмотря на срыв дебюта в байройтском «Летучем голландце») отстраненной молитвой о чистом рыцаре, которую она произносит будто по слогам, с детским интересом к звукам, звонко акцентируя мягкий «л». И совсем новая, задушевная интонация появляется у Нетребко, когда реальный Лоэнгрин приходит в Брабант и принимает вызов Тельрамунда. Она совсем не стесняется интимной составляющей разговора с будущим женихом прямо на площади, она свободна, как героиня опер бельканто бывает открыта и экспрессивна в тайном алькове. Также интересно, цитируя бельканто-материал, проводят сцену Эльза и Ортруда, где Надя Михаэль предстает мстительной фурией Нормой, а Нетребко, во время спектакля наблюдавшая за манерой немецкой певицы и по ходу меняющая свою интерпретацию, доверчивой Адальджизой, но с жесткими немецкими обертонами в голосе. И, наконец, глобальная метаморфоза Эльзы, опять же на уровне вокала, происходит в предфинальной сцене объяснения с Лоэнгрином, где она, словно зараженная ядом Ортруды, превращается в палача, в приказном тоне выбивающего у жениха информацию. Это настоящий прорыв российской певицы, которая смогла так себя «развить» внутри одного только спектакля.

ЛоэнгринНе померкли на фоне столь грандиозных дам и мариинские солисты, особенно Сергей Скороходов, очень достойно спевший Лоэнгрина. Его голос не обладает большой силой, но в нем есть приятная интеллигентная мягкость. Лоэнгрин Скороходова очень сдержан и хорошо воспитан, в чем-то наследует немецкому тенору Клаусу Флориану Фогту, самому медоточивому вагнеровскому голосу Германии. Он невероятно терпелив к изменчивой Эльзе, спокоен, холоден и выдержан по отношению к врагам. Хотелось бы испытать его вокальную выносливость в режиссерских спектаклях. Мариинский же «Лоэнгрин» – это винтаж, самоцвет из лавки древностей. Как у старой волшебной сказки, у этого спектакля нет единого автора. Очевидцы рассказывают, что над ним работала целая команда первопроходцев во главе с Гергиевым, которые в конце 90-х начали ставить Вагнера. Ответственным числился Константин Плужников, ныне уже в театре не работающий. Да уже и не важно, кто поставил тот спектакль, кто восстановил его сегодня, лишь бы он жил. Многие меломаны мечтают о спектакле, на который можно повести детей, полагая, что тем понравятся состаренные исторические костюмы рыцарей и прекрасных дам, кружевные своды готических замков, летящие на облаках. Этот «Лоэнгрин» точно для них, а послания Вагнера можно будет прочесть, если попасть на звездный состав, равнозначный тому, что сложился 4 июня на XXIV фестивале «Звезды белых ночей».

 

Фото Наташи Разиной