Вторая половина 1970-х гг. стала для Георгия Васильевича Свиридова временем грандиозного творческого взлета. Именно тогда – в 1976-1977 гг. – работал он над одним из наиболее значительных своих творений, вокальным циклом «Отчалившая Русь». Композитор посвятил цикл памяти своего друга Арнольда Сохора, музыковеда, который умер в то время, как Свиридов работал над «Отчалившей Русью».
Поэтической основой цикла стали стихи Сергея Есенина. Это был один из любимых поэтов композитора, к его творчеству Георгий Васильевич обращался не раз. Есенин стихотворения с таким заглавием не создавал, оно позаимствовано из поэмы «Иорданская голубица», фрагмент из которой тоже звучит в произведении. Другие тексты позаимствованы из поэм «Сорокоуст» и «Пришествие», а также из нескольких стихотворений. Хотя созданы они поэтом в разные годы, их объединяет один образный строй, одно настроение – ностальгия по той «отчалившей Руси», которая была утрачена безвозвратно.
По своим жанровым признакам – структуре, исполнительскому составу (голос и фортепиано) – «Отчалившая Русь» является вокальным циклом, но автор дал ей иное жанровое определение: поэма в двенадцати песнях. С чем это было связано? Во-первых, изначально композитор мыслил ее как произведение для голоса с камерным оркестром, роялем, арфой, челестой и некоторыми ударными (тамтам, колокольчики, вибрафон). Этот замысел так и не был осуществлен – Свиридов не оркестровал цикл, но черты первоначального замысла отразились в фактуре фортепианной партии, в которой звучат оркестровые краски. Не всякому пианисту под силу воплотить это тембровое богатство в полной мере (и одним из таких пианистов был сам Георгий Васильевич).
Наименование «поэма» было связано для Свиридова не только с исполнительским составом, но и с особой возвышенностью и философской глубиной содержания. «Отчалившая Русь» являет собою монументальную фреску, в которой есть и апокалиптические мотивы, и размышления о месте и роли поэта в мире, и безграничная вера в родину, Русь.
Первый номер поэмы – «Осень» – тончайший музыкальный пейзаж. «Звенящие» аккорды фортепиано создают ощущение холода. Связь с народной песней, с древними истоками проявляется здесь в опоре на бесполутоновый лад, на котором основывается вокальная мелодия.
Трагедийные мотивы возникают во втором номере – «Я покинул родимый дом», в его «колокольных» аккордах фортепиано, во фразах, ни одна из которых (включая и последнюю фразу) не завершается на первой ступени – мелодия устремляется ввысь, к несовершенным каденциям, словно растворяясь в небесах.
Апокалиптическая «колокольность» еще сильнее проявляет себя в третьем номере – «Отвори мне, страж заоблачный», открывающемся строгими фортепианными квинтами. Здесь впервые возникает в цикле образ коня – древнего символа вечного пути и поэтического творчества. Былинное величие слышится в мелодии, захватывающей все более широкий диапазон, но «колокольный звон» в фортепианной партии придает ей трагическое звучание.
Образ дороги, пути возникает и в четвертом номере – «Серебристая дорога», тем не менее, он кажется сосредоточенно-неподвижным, этому способствует исключительно скупое сопровождение, сведенное к выдержанным красочным аккордам. Широко разливающаяся вокальная мелодия роднит этот номер с народной песней, но преобладание квадратной структуры указывает на то, что герой все-таки современник для автора.
В противоположность статичной «Серебристой дороге» пятый номер – «Отчалившая Русь» – исполнен движения, полета. В «широком пространстве», открывающемся в фортепианной партии, на крыльях красочных секундовых созвучий «взлетает» легкая и светлая мелодия солиста. Особую устремленность ввысь придают ей настойчивые квартовые ходы.
Шестой номер – «Симоне, Петр… Где ты? Приди» – автор назвал «отрывком древней легенды». При всей своей лаконичности эта часть являет собою сцену с глубоким смыслом: за апостолом Петром всегда следует Иуда. Сосредоточенный речитатив на фоне «застывших» созвучий вырастает из нисходящей терции.
В седьмом номере – «Где ты, где ты, отчий дом» – вновь возникает колокольность, связанная в цикле с образом «гибнущего мира». Исходная интонация – нисходящая кварта – появится позднее в девятом номере («Трубит, трубит погибельный рог!»), который сходен с седьмым по образному строю. Между этими трагическими высказываниями расположен номер восьмой – «Там, за млечными холмами» – контрастирующий им своим подвижным сопровождением и легкой, «летящей» мелодией.
Следующий, десятый номер – «По-осеннему кычет сова» – своей печальной пейзажностью перекликается с началом цикла. Последние два номера – «О верю, верю, счастье есть!» и «О родина, счастливый и неисходный час» исполнены трагического оптимизма. Здесь возвращается энергичная, устремленная ввысь квартовая интонация, впервые возникшая в пятом номере. В заключительном номере она играет особую роль, придавая мелодии гимнический характер – но этот «гимн» летит в стремительном движении аккомпанемента, в которую вплетается «колокольный звон».
Первое исполнение цикла «Отчалившая Русь» состоялось вскоре после его завершения, но оказалось таким неудачным, что автор отказывался признать его премьерой. Подлинная премьера, по мнению автора, состоялась в 1983 г., когда цикл исполнила Елена Образцова. Впоследствии одним из лучших исполнителей «Отчалившей Руси» стал Дмитрий Хворостовский.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев