В Екатеринбургском театре оперы и балета состоялась премьера «Русалки» Антонина Дворжака. Новая «Русалка» вышла великолепно организованным музыкальным путешествием в мир чешской сказочности и фольклора.

 

Русалка Екатеринбургский театр. Русалка - Ольга Тенякова. Ежибаба - Надежда Рыженкова

Русалка — Ольга Тенякова. Ежибаба — Надежда Рыженкова. Фото Елены Леховой

Главная ценность постановки – не в провокативной режиссёрской интерпретации оперного шедевра, а в целостности и гармонии музыки, пения, танцев, картинки и сюжета. «Русалка» стала второй и последней после «Пассажирки» Вайнберга оперной премьерой театра в этом сезоне. Стоит заметить, что к «Пассажирке» готовились несколько лет (и делали её без оглядки на привычные оперные вкусы), как к важному пункту некоего сверхзадания – быть первыми, быть актуальными и, в общем, быть трудными, не линейными в оперном мейнстриме России. В этом программном контексте второй премьерой сезона должна была стать какая-то очень популярная красивая опера, рассчитанная на широкого зрителя. И поскольку главным дирижёром театра является чех Оливер фон Дохнаньи, выбирали из немаленького списка опер на чешском языке. Выбор пал на «Русалку», которая в России представлена единственной постановкой Михайловского театра (режиссёр Игорь Коняев).

Идея фон Дохнаньи заключалась в том, чтобы все постановочные работы выполняла одна чешская команда. Он позвал молодого оперного режиссёра Томаша Пилара, сценографа Павела Кодеду (работающего чаще в драме), художницу по костюмам (и кутюрье) Ивану Миклошкову и художника по свету Даниэля Тесара. Репетитором по чешскому языку выступила Наталья Мельник, в прошлом известная оперная певица.

Предпоследняя (1900–1901) опера Дворжака достаточно быстро стала визитной карточкой композитора не только на родине, но и за её пределами. При этом происходила удивительная вещь: красот чешской фонетики и плавной текучести мелодий Дворжака вполне хватало, чтобы снабжённые выразительной картинкой спектакли годами шли в самых лучших оперных домах Европы и Америки без желания что-либо в них менять. Самое любопытное, что они продолжают идти и сейчас, несмотря на встречное движение режиссёрской оперы.

Романтические русалочьи заводи первым растревожил Дэвид Паунтни в 1983 году в Лондоне, когда перенёс действие из зоны фантастической природы в эдвардианский особняк, в котором взрослела и «созревала» «по Фрейду» юная дева в обществе отца-инвалида (Водяной) и строгой гувернантки (Ежибаба). Понятно, что в такой «Русалке» неуместными оказались все природно-ландшафтные находки Дворжака, равно как и фольклорно-танцевальные части партитуры. С другой стороны, и сам спектакль пели на английском, поэтому дисгармонии внутри материала не возникало.

В 2003 году в Париже Робер Карсен придумал для «Русалки» хеппи-энд, гибель Принца трактовалась режиссёром не как реальная смерть персонажа оперы, а как отказ Русалки, грезящей наяву, от одной из своих иллюзий. Сомневающаяся девушка отвергала надуманного романтического принца, чтобы потом обрести настоящего человека из плоти и крови.

Русалка Екатеринбургский театр

Сцена из спектакля. Фото Елены Леховой

В интерпретации Стефана Херхайма в брюссельском театре Ла Моннэ (2008) главным персонажем спектакля стал Водяной, который однажды, выбравшись «на сушу» делать карьеру в большом городе, стал заложником метрополии и собственной паранормальности. Встречи с Русалкой, которая являлась Водяному вместе с дождём, маркировали его навязчивые воспоминания о другом мире. К тому же в спектакле Херхайма есть детективный момент, так как главный герой, кроме всего прочего, совершает страшное преступление – убивает жену (в оригинальном либретто Ярослава Квапила столько раз говорится о гибели живого существа в результате его столкновения с человеком, что режиссёр просто материализует убийство и предъявляет преступника).

Самым жёстким и «социально озабоченным» прочтением «Русалки» стала постановка Мартина Кушея в Мюнхене в 2010 году, полностью исключившая природную компоненту. Главная героиня и другие русалки здесь попадают в сексуальное рабство к Водяному. Ежибаба работает тоже на него, но в какой-то момент под действием закона «все бабы – сёстры» помогает самой дерзкой из русалок вырваться из подвала наружу, где та сталкивается с миром куда более изощрённой жестокости, чем простенький «домострой» Водяного. Но Русалка, проигрывающая во втором акте, идёт до конца, она добивается освобождения заложниц в финале и сама, действуя исключительно ненасильственными методами, выигрывает право на нормальную жизнь в будущем.

Некоторые из этих постановок ещё можно увидеть на европейских сценах, и они стоят того, чтобы их слушать и смотреть. Но за тридцать лет хождения по кругу интерпретаций опера Дворжака слишком оторвалась от своей стихийной канвы, романтический сюжет «запудрился», мелодии превратились в аккомпанемент каких-то сюжетных эпизодов. Художников сцены вдруг снова стали интересовать вопросы взаимоотношения двух миров.

Русалка Екатеринбургский театр. Водяной - Вазген Газарян.

Водяной — Вазген Газарян. Фото Елены Леховой

На волне лёгкого кризиса интепретационного театра немецкий режиссёр Свен Эрик Бехтольф ставит в Вене иллюстративную «Русалку». Он без прикрас рисует человеческий мир: да, тут амбиции, аффекты, подлость, предательство, но есть и хорошее – чувства, переживания, эмоции. И параллельно, в непосредственной близости к нам живут «добрые соседи», которые понятия не имеют о человеческих страстях, у них своя жизнь и свои представления обо всём. Некоторые из них от природы кровожадны, другие любят танцевать и вовлекать в танец всё, что им попадется на пути, даже если это что-то не сдюжит. Нравственный закон в таком мире не работает, судить русалок и сильфид за жестокость или хладнокровие бессмысленно настолько, насколько бесполезно сочувствовать им, побитым в человеческом мире. Бехтольф высказался резко и ясно – этим двум мирам лучше не пересекаться.

Важно, что все вышеописанные спектакли идут не в Чехии и делают их не чешские режиссёры. На родине Дворжака до сих пор предпочитают видеть в «Русалке» сказку, которая зеркалит некую особость чехов, предполагающую их связь с природной стихией, запанибратское общение с существами иного мира и т. п. Команда постановщиков в Екатеринбурге как раз и пошла путём создания на сцене мистической атмосферы чешской сказки, в которой не уместился бы скепсис Бехтольфа. Ну как можно жить в Чехии и не быть романтичной натурой, ходить на охоту, бродить у лесного озера и не встретить Русалку?

С самой первой минуты фон Дохнаньи и ведомый им оркестр делают музыку не звуковой декорацией, на фоне которой разыгрывается некая история, а равноправным действующим лицом. Музыка буквально направляет действие. Один из красивейших эпизодов оперы – танец лесных нимф (хореография Славы Самодурова). «Русалка» родилась на стыке веков, в ней много прощальной музыки романтического столетия. Страшный ритм танца нимф выстукивает срочную телеграмму «Фантастической симфонии» Берлиоза, опусу, который создавался в самую жаркую пору романтической революции. Дохнаньи хочет, чтобы «Русалка» тоже полыхала в огне, хотя в этот момент на сцене тёмная ночь и танцуют холодные бездушные существа. Так композитор подготавливает нас к выходу Русалки, которая будет сейчас рассказывать папеньке Водяному о своём новом чувстве.

Русалка Екатеринбургский театр. Сцена из спектакля

Сцена из спектакля. Фото Елены Леховой

Декораций в привычном смысле в первом и третьем актах почти нет, ощущение ожившей природы создаётся за счет видеопроекций (струящаяся озёрная вода, лунные дорожки), но для оформления интерьеров подводного мира художник придумал стильную мебель – живописную корягу, выполненную в духе скандинавского минимализма балета «Снежная королева» (симпатичная перекличка спектаклей, в основе сюжета которых лежат произведения датского сказочника), а у людей во втором акте есть комната с ткаными обоями и столы. Цвета интерьеров и костюмов для двух миров конфликтные – холодная гамма (русалки) против тёплой (люди).

Происходящее на сцене впритык подогнано к тем словам, которые поют персонажи, поэтому первое время зрителям придется читать субтитры (текст очень увлекательный). Со временем, правда, чешский язык станет понятнее на слух, тем более что в тесте очень много ударных слов, которые часто повторяются и похожи на русские.

Русалка Екатеринбургский театр. Принц - Ильгам Валиев.

Принц — Ильгам Валиев. Фото Елены Леховой

Свет выдержан в манере Боба Уилсона, но он здесь работает не психоделическим градусником какого-то чужого мира, как у американца, а участвует в сюжетном поединке, тоже заточен под либретто. Особенно во втором акте, когда Принц мечется между Русалкой и Княжной (в спектакле представленных как Одетта и Одиллия) и в тексте речь идёт о белых розах, которые увянут на жарком солнце, и красных розах, предназначенных для брачного ложа Русалки. Свет меняется от белого к красному и обратно со страшной скоростью с кошмарящим нарастанием интенсивности. В этой сцене обе женщины ведут себя настолько стервозно (крушат хрустальные бокалы), что становится жалко Принца, который выбирает Княжну как меньшее из зол.

За время репетиций театр успел подготовить пять (!) составов исполнителей, три из которых успеют выступить в премьерном блоке. Для первого спектакля постановщик выбрал вокалистов, которые более всего соответствовали внешним обликом своему персонажу, поэтому не все любимцы публики стали первым составом. Стопроцентное попадание в образ Русалки случилось у миниатюрной Ольги Теняковой (то самое нужное сочетание гламурной красоты и какой-то еле уловимой дикости черт), но она немного смазала финальную арию, когда пела в верхнем регистре. Принца исполнил Ильгам Валиев, обладатель небольшого, но красивого голоса. Великолепно выступил приглашённый из Германии бас Вазген Газарян в роли Водяного. Хорошая Княжна получилась у Ирины Риндзунер.

Русалка Екатеринбургский театр. Чужеземная княжна - Ирина Риндзунер

Чужеземная княжна — Ирина Риндзунер. Фото Елены Леховой

Отвлекаясь от «Русалки», хочется отметить, что умение «создавать миры» (мотто одной из последних Венецианских биеннале) – это «особость» Екатеринбургского театра оперы и балета, где всё происходящее во время премьер крутится не вокруг одного лидера-создателя, а вокруг выбранной темы, и чаще всего речь идёт о каком-то чудесном путешествии в пространстве и времени. Когда готовили и потом показывали «Сатьяграху» Гласса театр говорил на санскрите, дымился индийскими благовониями, «Пассажирка» перенесла нас в многоголосную Польшу. Команда Славы Самодурова всегда привозит с собой в Екатеринбург кусочек Лондона, расширяя зону распространения английского языка до Уральских гор. Сейчас идёт активное погружение зрителя в чешскую культуру. Следующие блоки показов пройдут в конце мая и середине июня. А завершится сезон 7, 8 и 9 июля премьерой одноактных балетов, репетиции которых уже идут.

 

Все права защищены. Копирование запрещено.