Опера Н. А. Римского-Корсакова «Сервилия» на либретто самогó композитора по драме Льва Мея около ста лет не ставилась в театрах России, а, по словам инициатора её постановки, знаменитого дирижёра Геннадия Рождественского, музыкального руководителя Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского, на Западе она вообще неизвестна. Лишь Самарский театр оперы и балета в 1994 году поставил оперу-«отказницу», но до наших дней та постановка в репертуаре не сохранилась.
И вот Камерный музыкальный театр век с лишним спустя даровал нам новое сценическое воплощение «Сервилии». И – успех! Вопреки мнению рецензентов начала 1900-х годов, считавших «Сервилию» неудачей Римского-Корсакова, и грустной ремарке её автора о том, что постановка в Мариинском театре в 1902 году имела «почётный успех». Впрочем, и «Кармен» на премьере провалилась, и «Травиата», так что не будем искать причины того, почему успех мариинской постановки «Сервилии» был всего лишь «почётным». Главное, что у наших современников он самый что ни на есть настоящий. Итак, создатели-триумфаторы «Сервилии» образца первой четверти ХХI века: дирижёр-постановщик – Геннадий Рождественский, режиссёр – Ольга Иванова, сценограф – Виктор Герасименко.
В «Сервилии» – интересный сюжет и довольно редкая для оперы тема: драма из истории Древнего Рима периода распространения христианства. Чтобы максимально погрузить зрителей в события оперы, Камерный театр убирает из зала ряды кресел и сооружает амфитеатр с бархатными скамьями (увы, спинки только обозначены, так что сидеть три часа не слишком легко). Скамьи расположены полукругом, и каждый ряд находится выше предыдущего – всё по-настоящему! Действие разворачивается на круглой арене, тоже специально для этой постановки устроенной перед амфитеатром. От арены до первого ряда – полметра, таким образом, зрители (во всяком случае, первых рядов) буквально «варятся» в происходящем. Оркестр сидит за ареной на высоком подиуме и боком к публике, но слышно его прекрасно (дирижёр – Дмитрий Крюков).
По периметру зрительного зала сооружены галереи (такие сплошные балконы), и действие частично происходит на них. Причём эти галереи с арками типично итальянские, выполненные из материала под бронзу и состаренное дерево, – красота неземная! А главное – всё это создаёт «настоящий» Древний Рим, каким мы его себе представляем! Поскольку в Камерном театре места для сцены очень мало, постановщики используют лестницу и подиумы разных уровней не только как элементы декораций, но и как места действия – чтобы разнообразить и несколько расширить ограниченное сценическое пространство.
Действие происходит в I веке новой эры, поэтому никто не знает и знать не может, какая тогда в Древнем Риме была музыка. В те времена основным элементом нотной графики являлась невма (современная музыкальная нотация появилась в первой половине XI века), но письменных свидетельств древнеримской музыки не сохранилось. Так что у Римского-Корсакова была полная свобода творчества. Как он сам писал, «…музыки вне национальности не существует, и, в сущности, всякая музыка, которую принято считать за общечеловеческую, все-таки национальна. <…> Поэтому и для „Сервилии“ необходимо было избрать, в общем, какой-либо наиболее подходящий национальный оттенок. Отчасти итальянский, отчасти греческий оттенки казались мне подходящими наиболее. Для бытовых моментов же, для плясок с музыкой и т. п., по разумению моему, значительно подходил оттенок византийский и восточный. Ведь у римлян своего искусства не было, а было лишь заимствованное из Греции. С одной стороны, в близости древней греческой музыки к восточной я уверен, а с другой – полагаю, что остатков древнегреческой музыки следует искать в искусстве византийском, отголоски которого слышатся в старом православном пении».
В музыке «Сервилии» имеется всё, чем знаменит Римский-Корсаков: выдающийся мелодизм, удивительное чувство формы и театрального действия. Однако в ней чаще, чем хотелось бы, звучат темы из ранее созданных композитором опер – «Снегурочки» и «Царской невесты», и эта узнаваемость делает музыку «Сервилии» не так чтобы полностью оригинальной. Но если не обращать внимания на это, то получается вполне интересное произведение, и даже жаль, что «Сервилию» постигла грустная сценическая судьба.
Будем надеяться, что постановка Камерного театра исправит репутацию этой оперы – роскошные декорации, отличные костюмы в стиле времени действия, великолепно выполненный реквизит (хоть сейчас на выставку), режиссура, демонстрирующая высокий художественный вкус (даже смелая сцена оргии у Ольги Ивановой поставлена деликатно), и хорошее исполнение уже оценила не только московская публика. Послушать и посмотреть «Сервилию» приезжают и из других городов.
Хочется отметить также удачный подбор солистов. Хотя в наши дни понятие амплуа оперного артиста и размыто, в «Сервилии» все исполнители главных партий пели так, будто данная партия и есть амплуа конкретного певца: Соран Барса, сенатор – Алексей Смирнов, Сервилия, его дочь – Татьяна Конинская, Эгнатий, вольноотпущенник сенатора Сорана – Роман Бобров, Валерий, народный трибун – Захар Ковалёв, Локуста, волшебница – Ирина Кокоринова, Неволея, невольница Локусты – Ольга Бурмистрова, Старик-христианин – Кирилл Филин.
Чрезвычайно сильно решён финал спектакля: перед Сервилией двое мужчин – тот, кто мог дать ей счастье, и тот, кто этого счастья её навсегда лишил, – Валерий и Эгнатий. Как два ангела, белый и чёрный, кружат они над Сервилией. Но вот кто-то произносит: «Скончалась». В угасающем сознании Сервилии проносится мысль: «Странно, это обо мне?» Как бы воспрянув от тяжёлого сна, Сервилия признаётся, что приняла христианство. Она прощает своих врагов и просит Валерия отказаться от мести и обратиться к Богу. Валерий потрясён. Сервилия медленно восходит всё выше и выше, сопровождаемая голосами невидимых певчих.
Фото предоставлены пресс-службой
Московского камерного музыкального театра имени Б. А. Покровского
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев