Более тридцати постановок музыкальных театров России смогли увидеть москвичи и гости столицы со второй половины сентября до середины ноября в рамках Третьего фестиваля музыкальных театров «Видеть музыку»

 

Афиша фестиваля, созданного Ассоциацией музыкальных театров России, представляла самые разные жанры – оперу, балет, оперетту, мюзикл, детские и экспериментальные постановки, а география участников охватывала многие регионы страны, от обеих столиц до Челябинска, Иркутска, Екатеринбурга, Астрахани, Уфы, Волгограда, Новоуральска, Ростова-на-Дону, Красноярска, Самары, Карелии, Республики Коми, Алтая, Якутии.

Театры, как и на прежних фестивалях, показывали в столице постановки, которые полагали знаковыми для себя, без рекомендаций каких-либо отборочных комиссий. И для выступлений предоставлялись лучшие оперные сцены столицы. Атмосфера праздника не усложнялась также и борьбой за призовые места. Все коллективы были в равном положении и получили одинаковое внимание зрителей и специальной прессы. Фестиваль отразил реальное состояние музыкального театра, движение в нем новых творческих идей, а также тенденции и зависимости, на него влияющие.

Апофеозом форума снова стало присуждение премии «Легенда» выдающимся мастерам музыкального театра. Лауреатами снова стали люди, воистину легендарные. Певица Маквала Касрашвили, балерина и педагог Галина Шляпина, дирижер Александр Анисимов, актер, режиссер, педагог и критик Григорий Спектор, худрук Свердловского театра музыкальной комедии Кирилл Стрежнев и артист Герард Васильев.

 

Опера и вокруг нее

Евгений Онегин

Началось все с уже поднадоевшего режиссерского радикализма. Оперу П.И.Чайковского «Евгений Онегин» в Челябинском театре имени М.И.Глинки польский режиссер Михал Знанецкий, итальянский сценограф Луиджи Сколио и российский художник по костюмам Елена Сластникова явили зрелищем почти монохромным в модной нынче гамме оттенков серого. Спектакль открыл фестиваль на сцене театра Геликон-опера.

События разворачиваются в пространстве, похожем на ледяной дом. В его стеклянных стенах, там, где недолго были зеркала, зияют черные дыры. На большинстве персонажей серые одежды. Семейство Лариных явно живет в военном гарнизоне, поскольку у них на балу в Татьянин день среди гостей преобладают офицеры в одинаковых мундирах болотного цвета. Ссора героев происходит на бильярдном столе, где до того Татьяна, уворачиваясь от назойливых любезностей Трике, терпеливо слушала его поздравительные куплеты. Дуэль завершается явлением Ольги, оплакивающей любимого.

Евгений Онегин

Петербургский бал – снова холодное царство. Здесь все гости, кроме Татьяны, в снежно-белых одеждах, но все ходят и танцуют… по воде. В прологе этой картины сквозь тюль являются Ольга и Ленский как укоряющий образ чужой любви, убитой Онегиным. В будуаре героини (7-я картина) алый диван стоит в той же воде, а страдающая Татьяна сидит на нем, сбросив на воду такое же алое бальное платье.

И все же, сквозь поверхностные режиссерские вольности в спектакле порой удается услышать (и увидеть!) увлекательное человеческое содержание. Так, неоднозначен характер Лариной-матери. Любовь Бородина играет женщину, сумевшую не забыть, от чего она отказалась. Молодого инвалида генерала Гремина (Виктор Кириллов) в оставшейся ему жизни держит только любовь к Татьяне. Трагически остро, а вовсе не наивно реагирует на небрежные шутки друга Ленский – Павел Чикановский. Объемно и полнокровно явлен Владимиром Боровиковым характер Онегина. Наконец, изумительно звучит сопрано Гюзели Шахматовой, которой удалось еще и увлечь зрителей сутью человеческого дара ее Татьяны, женщины страстной, но способной пожертвовать чувством во имя долга. Лирически насыщенно или обжигающе драматично звучит оркестр под управлением дирижера Евгения Волынского. Но зачем было заполнять сцену водой, осталось загадкой.

Так поступают все женщины

В опере «Так поступают все женщины» В.А.Моцарта, показанной театром «Царицынская опера» из Волгограда, все скромнее, проще, но и остроумнее. Режиссер Иркин Габитов, дирижер Владимир Стачинский, сценограф Георгий Матевосян и художник по костюмам Елена Павловская стараются соблазнить артистов и зрителей некой игрой в итальянскую оперу. Речитативы здесь звучат по-русски, как комментарий к сюжету, а арии и ансамбли – по-итальянски. Атмосфера прибрежного курорта делает войну, куда уходят герои, не настоящей – это лишь один из придуманных способов испытания верности. Меж тем, правда внутренних чувств, обязательная для шедевра Моцарта, остается «сверхзадачей» всех артистов и персонажей. Максим Орел (Гульельмо) и Алексей Шапошников (Фернандо) справляются с этим заметно лучше, чем возлюбленные их героев, хотя чего ждать от безответственных дамочек, кажущихся блондинками. Хорошо ведет свою мефистофельскую игру Альфонсо, по ремарке автора, старик-философ. У исполняющего эту партию Александра Еленика он, напротив, свеж, темпераментен и провокативен. Столь же смела и беззастенчива лукавая служанка Деспина, чьи многократные преображения Анна Девяткина представляет озорно и напористо. Первоклассные голоса – главное достоинство этого спектакля, который может показаться несколько затянутым и монотонным. Порой складывалось впечатление, будто мы увидели две довольно длинные и почти одинаковые оперы.

Центр оперного пения Галины Вишневской участвовал в фестивале «Богемой» Дж. Пуччини. Итальянский дирижер Марко Боэми и режиссер Иван Поповски вместе со сценографом и автором костюмов Андреем Климовым отнеслись к великой опере бережно. Спектакль лишен радикализма, но и занудной бытовщины в нем нет. Атмосфера его поэтична и полна трагических предчувствий. Сиреневый воздух Парижа пронизывает серебряный снег. Но удивительно красивая картинка таит опасность для беспечных и постоянно рискующих влюбленных. При этом каждый старается сохранить достоинство: нежная Мими Нестан Мебонии и Рудольф Алексея Татаринцева, чей благородного тона тенор звучит свежо и драматично. Авторы спектакля наравне с артистами дорожат камерностью атмосферы зала, извлекая из имеющихся акустических условий новые смыслы и контрапункты. Получается история сознательно негромкая, но наполненная глубоким человеческим содержанием.

Тоска

Мощно и страстно прозвучала «Тоска» Пуччини в постановке Музыкального театра Республики Коми из Сыктывкара. Режиссер Илья Можайский, дирижер Азат Максутов и художник Юрий Самодуров поместили героев на дно каменного колодца, непроницаемого для дневного света. Учтен не только исторический фон (борьба Италии с Наполеоном), но и мистика, ее влияние на людей, влюбленных страстно и искренне. Мрачные и почти безмолвные люди в сером – жандармы, тюремщики, агенты полиции, маски смерти – определяли напряжение действия. С гастрольным блеском звучали голоса Елены Аюшеевой (Тоска) и Чингиса Аюшеева (Каварадосси). Безнаказанностью упивался шеф полиции барон Скарпиа – Алексей Петров. Конфликтные отношения «треугольника» выстраивались драматично и содержательно. Эффектно решена сцена гибели Тоски: она не бросалась со стены, а «сгорала» в потоке молний.

 

И в области балета

Коппелиус — Э.Демидов

При обилии в афише фестиваля детских спектаклей, зрители, повинуясь традиции, привели своих чад на балет «Коппелия» Музыкального театра Республики Карелия из Петрозаводска, предвкушая некое сверкающее и озорное зрелище, «припудренное» лукавой кукольной сказочностью. Но эта «Коппелия» отличается от традиционной, как опера «Турандот» Пуччини от сказки Гоцци. Версия балетмейстера Кирилла Симонова и автора либретто Ольги Погодиной-Кузьминой построена на новелле Э.Т.А. Гофмана «Песочный человек» и развивается как произведение трагичное, более того, пророческое, ибо память об эпохе террора здесь не только исходное условие, она гнетет подсознание юноши как неизбывное мучение.

Коппелия — А.Касаткина, Натанаэль — С.Беломысов

Пролог истории – вынужденное расставание родителей Натанаэля с маленьким сыном – пожизненный кошмар одинокого героя. Весь первый акт – благодушные танцы беззаботной молодежи во дворе блочного дома при участии Натанаэля и его возлюбленной Клары. Но бодрая неоклассика этих танцев чревата несчастьем. Внезапное появление мастера Коппелиуса с дочерью оказывается роковым для юных героев, ибо Натанаэль, ошеломленный красотой незнакомки, не только предает Клару, но рушит и свою судьбу, соглашаясь жениться на Коппелии, оказавшейся куклой. Попытка вернуться в детство и там «спрятаться» оборачивается для него безумием. В спектакле Кирилла Симонова значим как исторический, так и культурный фон. Персонажи видят в волшебные очки Коппелиуса не только неотвратимое будущее, но и химеры обманных чувств. Коппелия в виртуозном исполнении Алевтины Касаткиной – роковая балетная соблазнительница. Она и коварный «черный лебедь», и надменная Пожирательница бриллиантов из балета Ролана Пети, равнодушно принимающая чужие жертвы. Артисты увлеченно осваивают этот безжалостный сюжет. Сложны отношения Натанаэля и Клары. Дуэты Сергея Беломысова и Юкки Идзуми становятся ярким примером внезапной, а потому особенно драматичной «некоммуникабельности». Замечательно сыгран Эдуардом Демидовым Коппелиус, ставший под влиянием им же созданных кукол механическим человеком, что подчеркивают в его острой пластике явные следы не долеченного ДЦП. Сами куклы, которыми он заполнил мир, выглядят пугающе, как, например, навязчивая скандалистка Испанка – Тахакиро Цубо или Сломанные куклы – Мао Фудзимуро и Юка Фукуда. Трагические аспекты новеллы Гофмана повлияли даже на музыку Делиба. Она звучит поначалу беззаботно и благодушно, но затем насыщается трагическими интонациями.

Аэлита

Вполне понятен и интересен детям футуристический балет Кирилла Симонова «Аэлита» на музыку Рейнгольда Глиэра по мотивам фантастической повести Алексея Толстого, показанный столичным Театром имени Наталии Сац. История мечты о межпланетной революции, начатой советскими космонавтами с Марса, насыщена юмором и лиризмом. Влияние стилистики немого кино и пластические интонации 20-х здесь не существенны. Просматриваются отсылки к балетным картинам подводного царства («Садко», «Конек-Горбунок» и т.д.). Марсиане забавно похожи на морепродукты, кактусы или кораллы. А чувственная Аэлита в блестящем исполнении Елены Князьковой – на Хозяйку Медной горы. Ее дуэты с Лосем – Максимом Павловым драматичны и неоднозначны. Эффектно завершение сюжета на полуслове, когда вернувшиеся на Землю космонавты остаются в растерянности, посреди страны, им неведомой.

Чурумчуку1.-Чурумчуку-Сарыал-Афанасьев.-Нюргуяна—Юлия-Мярина.-фото-В.Павлов

На зрителей от 6+ рассчитан балет «Чурумчуку» Жигжита Батуева на либретто Марии Жорницкой по якутской поэме Серафима Кулачикова (Элляя). В Театре оперы и балета Республики Саха (Якутия) балет в хореографии Киры Карпинской идет с 1964 года, претендуя на сравнение с такими шедеврами, как «Шурале» и «Красавица Ангара». Нынче за дирижерским пультом Алексей Унаров, а пластический рисунок спектакля возобновила Евдокия Степанова. Сценограф Николай Попов постарался создать сугубо этническое зрелище, не злоупотребляя красочностью. Хотя в спектакле есть Волшебный конь, Добрый огонь, Драгоценный камень, дарующий богатырскую силу, и стая журавлей, гамма его неброска. Романтичная история любви охотника Чурумчуку и его невесты Нюргуяны, украденной наглым тойоном, развивается в интонациях лирической мелодрамы. Танцовщики с чувственной пластикой ведут поэтичное повествование, хореография которого обаятельна своей классической гармонией. Но порой она граничит с наивностью своей архаичной лексикой и превращает балет в урок чистописания, а не каллиграфии. Дарование молодых танцовщиков неоспоримо и привлекательно. Мила нежная Нюргуяна Венеры Федотовой. Романтичен Чурумчуку в проникновенном исполнении Сарыала Афанасьева. Вдохновением искрится Волшебный конь, хрупкий и стремительный у Павла Необутова (жаль, что роль слабо развита в сюжете). Тонко ведет свою партию изысканная и поэтичная корифейка журавлей – Динара Гасанбалаева. И все же слишком ровный настрой действия заметно снижает его градус и пафос.

Пиковая дама. Казино. Финальная игра

Интересным экспериментом и достойнейшим примером современного претворения классики стала пронизанная горьким сарказмом балетная версия «Пиковой дамы» Иркутского музыкального театра имени Н.М.Загурского. В этом спектакле нет ни одной ноты П.И.Чайковского. В музыкальном оформлении Юлии Колченской преобладает некая ритмическая основа, в которой порой угадывается диалог с Эндрю Уэббером. При этом музыка исчерпывающе отражает содержание пушкинской повести и смело и точно развивает драматургию. Сюжет поделён на десять сцен, которым предшествует пролог, где Германом становится сам А.С.Пушкин. Затем следует история молодой Графини, проигравшейся в Париже и получившей от Сен-Жермена тайну трех карт. Далее в язвительных тонах излагается история Лизы, чья любовь к Герману – лишь надежда вырваться из дома-тюрьмы, а его письма к ней – просто способ проникнуть в дом Графини. Сергей Полухин – Герман и Татьяна Горохова – Лиза, точно следуя логике и стилистике спектакля, раскрывают трагедию одиноких душ, оказавшихся в тупике несбыточных мечтаний.

Пиковая дама. Дом-графини. Графиня и приживалки

Значительная роль отведена Сен-Жермену, в исполнении Юрия Щерботкина похожему на Воланда. В видениях Лизы этот мистик нагло ее соблазняет, уводя в черную дыру небытия. Хотя, быть может, он превратился в супруга Лизы, а сама она, строго по Пушкину, повторила судьбу Графини. С беспощадной трагической иронией сыгран Сергеем Полухиным Герман. Его настойчивая устремленность в бездну бесплодна. В дуэтах Сен-Жермена с изысканной молодой Графиней-Марией Стрельченко и Лизой, а также в сценах Германа и Лизы, интересно выстроенных пластически, балетмейстер Ирина Ткаченко особенно внятно проявила свою творческую самостоятельность. Точна гамма сценической среды. Художник Любовь Милехина бесстрашно использует «50 оттенков серого» (лишь Графиня в алом платье даже на собственных похоронах). Смешны и жутковаты три жалкие копии Графини – приживалки в «мышином туальденоре». Каркас огромного кринолина от платья Графини становится больничной палатой безумного Германа. Завистливая толпа на балу всем своим видом оправдывает жанровое определение постановки – «пластический фарс».

 

Её величество опера

Фауст

Интонации трагедийно-фарсовые преобладают в «Фаусте» Шарля Гуно, показанном театром «Санкт-Петербург-Опера» в режиссуре Юрия Александрова и сценографии Вячеслава Окунева. Спектакль построен в логике постмодернизма. Действие разворачивается в некоем медицинском учреждении, где ученый-психиатр (он же Мефистофель) проводит опыты над больными и недообследованными, в числе которых наивный романтик Фауст. Ассистирует Мефистофелю преданная ему циничная Марта. Зибель к этой дьявольской паре тяготеет, превращаясь позже в Клеопатру. Добросердечная Маргарита работает здесь ночной сиделкой. Валентин носит пасторское облачение. На экранах в арьерсцене легко угадать кадры из фильмов Лени Рифеншталь «Олимпия» и «Триумф воли». При столь мощном напоре режиссерского сюжета, за которым довольно трудно следить, дирижер Максим Вальков умело переключает зрительское внимание на оркестр, увлекая всех красотами страстной и благородной музыки Гуно. Кроме того, все артисты демонстрируют прекрасный уровень вокального мастерства, что становится важнейшим составляющим в успехе постановки.

Смелая актерская игра и высокий уровень вокала – свойства оперы «Кармен» Жоржа Бизе в интерпретации театра «Геликон-опера», сохраняющейся в его репертуаре с конца1996-го года. Режиссер Дмитрий Бертман и дирижер Валерий Кирьянов вместе с художниками Игорем Нежным и Татьяной Тулубьевой обострили трагическую суть великой оперы саркастическими интонациями. В шлягерных мотивах ее открылась какая-то желчность, а в характерах героев возобладали горечь и цинизм. Отношения здесь «ножевые», привычные среди проституток и наркоманов, чье представление о любви и свободе весьма специфично. Все не без удовольствия балансируют на опасной грани. Сама Кармен – Ирина Рейнард, проницательная и хищная, в своем понимании свободы давно вышла за пределы добра и зла. Сильного, но простодушного и наивного Хозе в страстном исполнении Ивана Гынгазова роковая любовь спалила как наркотик. Хрупкую Микаэлу – Ольгу Толкмит тоже отравил смрад этой среды, превратив милую простушку в ревнивую фурию. Энергетика действия здесь обжигает, напоминая хлесткие ритмы «Вестсайдской истории». Не зря многие музыковеды считают «Кармен» первым в мире мюзиклом.

Кармен. Самарский оперный театр

Версию «Кармен» Ж.Бизе Самарского оперного театра дирижер Александр Анисимов, режиссер Георгий Исаакян и художник Елена Соловьева решили в камерном ключе, как воспоминания героя, уже приговоренного к смерти. Спектакль намеренно лишен каких-либо признаков как цыганской, так и испанской «специфики». Действие происходит на узкой полоске авансцены, перед глухой тюремной стеной, за которой время от времени открываются мрачные служебные помещения: камера Хозе, комната для свиданий или, уже в финале, скотобойня рядом с ареной корриды. Стертая гамма супрематичных плоскостей тоже работает на идею давящей несвободы и замкнутости. Артисты хора зачастую выстроены в одну линию, как на опознании. Это помогает ровному и внятному звучанию ансамблей (хормейстер Ольга Сафронова). В Кармен Надежды Бабинцевой, по-женски зрелой, но скорее анемичной, нежели бесстрашной, преобладают житейский опыт и усталость. Порою кажется, что этой контрабандистке надоела ее беспорядочная жизнь, но сознаться себе в этом она не решается. Этим можно объяснить лирическую доминанту ее характера. Лиризм Микаэлы совсем иной природы. Ирина Янцева хорошо играет девушку строгих правил, искреннюю, но холодноватую. Хозе – Руслан Юдин заметно скован в чувствах, да и офицерская карьера его явно не задалась. Ему недостает самостоятельности и авантюризма, что и приводит к трагедии.

Орфей

Театр имени Н.И.Сац показал на фестивале оперу «Орфей» Клаудио Монтеверди. Обратившись к мифу, как вечному сюжету, режиссер Георгий Исаакян, дирижер Валерий Платонов, сценограф Ксения Перетрухина, художник по костюмам Алексей Лобанов и консультант по барочному стилю Эндрю Лоуренс-Кинг увлеклись идеей вечного движения музыки сквозь время. Спектакль поставлен в пространстве ротонды, похожей на музей или зимний сад, куда зрители «телепортируются», проходя в фойе через шкаф из обихода 70-х. Реалии эпохи определяют среду, интонации, ритмику и драматизм событий. Почти бесцветная, довольно сумеречная среда естественна для вяло текущей жизни, где каждый старается выглядеть оптимистом, явно скрывая свои тяготы и тайны. На этом фоне беззащитная, но упрямая искренность влюбленного Орфея – Андрея Юрковского или хрупкость Эвридики – Анастасии Лебедюк особенно ценны. Вместо приторного «гламура», каким выглядит барокко в дорогостоящих концертах, у Георгия Исаакяна на первом плане глубокие чувства, само проживание которых для героев порой мучительно. Но это не оперный пафос, а полноценная жизнь духа в обстоятельствах мифа, отягощенного исторической иронией. Все персонажи спектакля осваиваются в этом мифе, уже пережив ситуацию «Сталкера», что их всех странно деформировало. Поэтому мрачный Харон – Олег Банковский скользит на лыжах по паркету, Вестница смерти – Анна Холмовская предстает уборщицей казенных мест, Музыка – Юлия Макарьянц – похожа на строгую библиотекаршу, а Надежда – Маргарита Кондрахина – на старательного экскурсовода. Главное, Орфей, движимый по судьбе любовью и долгом, это человек, способный жить по заповеди «делай, что должно, и будь, что будет», а потому он сохраняет свой дар и самого себя.

Опера великого чешского композитора Леоша Яначека «Енуфа» у нас ставится редко. Тем дороже страстный и изысканный спектакль Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, созданный режиссером Александром Тителем, дирижерами Евгением Бражником и Тимуром Зангиевым, сценографом Владимиром Арефьевым и художником по костюмам Еленой Степановой. Зная историю Катерины Измайловой и пьесу «Власть тьмы», российскому зрителю нетрудно сориентироваться и в этой классической чешской трагедии поруганной любви. Енуфа, женщина не от мира сего, рожает от любимого, но малодушного парня Штевы. Ее мачеха, набожная Костельничка, спасая падчерицу от позора, младенца убивает. Смертный грех раскрыт. Мачеха идет под суд, а Енуфа остается с беззаветно любящим ее Лацей, сводным братом Штевы. Трагедия строится на контрасте метущейся души, «пристального» безразличия к ней толпы и эпическим покоем вечной природы, живущей по своим законам. Водопад в черном проломе стены – образ реки забвения. Ствол огромного дерева делит пустое пространство по диагонали. Быт обезличен и почти бесцветен. В такой атмосфере чувства людей эгоистичны и смутны. В пьесе Габриэлы Прейссовой (перевод Ларисы Солнцевой и Льва Михайлова) страсти и страдания расписаны очень подробно, отчего порой возникает ощущение мелодраматического замедления действия. Но постановщики и артисты успешно преодолевают это силой своего жанрового чутья. Ни разу не пропадает в музыке, сюжете и поведении персонажей напряжение саспенса. Залог тому драматизм Елены Безгодковой (Енуфа), чувственность Кирилла Матвеева (Лаца), мастерство Ольги Гуряковой (Костельничка), обманчиво мягкое обаяние Евгения Либермана (Штева). Все, и артисты, и постановщики, в этой постановке «Енуфы» творят в ансамбле, вдохновенно и бесстрашно.

 

Оперетта и вокруг нее

На сей раз в программе фестиваля канонической опереточной классики было немного. Лишь давняя «Фиалка Монмартра» Имре Кальмана столичного Театра для детей и юношества «На Басманной» и «Корневильские колокола» Робера Планкетта в постановке театра «Санкт-Петербург Опера».

Московский спектакль театра «На Басманной» режиссера Жанны Тертерян, дирижера Валерия Петрова, сценографа Игоря Капитанова, художника по костюмам Елены Жигулевой и балетмейстера Виктора Ширяева представляет камерную версию оперетты, что позволило по-новому услышать лирические темы великой музыки.

Корневильские колокола

Спектакль «Санкт-Петербург Оперы» режиссера Юрия Александрова, дирижера Александра Гойхмана и сценографа Вячеслава Окунева вполне отвечает жанру романтической оперетты, сугубо французской ее природе. Это очевидно не только в сюжете про странствующего маркиза, тайну чудесного спасения героини, заброшенный замок, интригу с привидениями в нем, а еще про клад, претензии на наследство и высокородный титул. Мало того, изъясняются герои стихами. Красив шоколадно-ореховый фасад замка, изящны наряды своевольных служанок. Чарует томная лирика дуэтов и арий героев, невесомо воздушная, игриво лукавая мелодическая ткань оперетты. Артисты наиболее убедительны в музыкальных высказываниях. Егор Чубаков (рисковый Анри де Корневиль) и Елена Тихонова (его избранница Жермен), Владислав Мазанкин (трусоватый рыбак Гренише) и Александра Зарубина (лукавая Серполетта, чуть было не ставшая виконтессой) – все точно и увлеченно воплощают стилистические задачи спектакля.

Труффальдино

Путешествие в сторону мюзикла началось для меня с «Труффальдино» А.Колкера в версии Театра музыки, комедии и драмы из Новоуральска. Вполне бытовую комедию К.Гольдони «Слуга двух господ» режиссер Елена Кузина, сценограф Иван Мальгин и художник по костюмам Елена Чиркова при соучастии балетмейстера Натальи Володькиной и постановщика сценических боев Дмитрия Заводчикова перегрузили ими же придуманной непростотой. У главных героев появились двойники в масках комедии дель арте (Капитан размножился аж в четырех «копиях»). Возникли нарочно сложные автономные отношения между ними, отчего первый акт показался суматошным и многословным, да и длился он почти полтора часа, хотя сюжет никуда не двигался. В итоге, несмотря на впечатляющую яркость сценографии и костюмов, персонажи были заняты бессмысленной беготней. Да и музыка тоже звучала невнятно. Смеральдине весь первый акт нечего было петь, а действовать темпераментная героиня Марии Салминой начала по сути лишь во втором акте. Роль Труффальдино выстроена куда более последовательно. Исполняющий эту партию Александр Колмогоров был очень органичен. Нежным лиризмом тронула романтичная пара Алексея Карасева и Анны Костаревой (Сильвио и Клариче). Но ярче прочих выглядела здесь Беатриче. Ирина Сумская нашла ироничную манеру поведения, когда ее героиня вынуждена изображать брутального мужчину. Петь ей тоже довелось немного, только во втором акте зрители смогли оценить плотный и наполненный голос актрисы. Несмотря на свою излишнюю громкость и суетность, спектакль несомненно принадлежит к ярким и этапным работам.

Лунный мир

Другая комедия Гольдони, «Лунный мир», стала основой для комической оперы Йозефа Гайдна, которую в Башкирском театре оперы и балета поставили дирижер Артем Макаров, режиссер Елизавета Корнеева и художник Екатерина Агений. Перенеся в современность действие сатиричного анекдота про жадного купца Буонафеде, мечтающего выгодно выдать дочерей замуж, авторы спектакля ухитрились сохранить тонкую лирико-комедийную интонацию действия, не нарушив дух музыки Гайдна, легкой, веселой, ироничной и нежной. «Бегство» героя на Луну так же фантастично, буффонно и наивно, как космические путешествия героев оперетты Оффенбаха, фильма Мельеса или романа «Аэлита» А.Н.Толстого. Потешаясь над стариком, молодежь «превращается» в селенитов, забавных и обаятельных, похожих на безопасных монстров из фильма «Люди в черном». Слуга Чекко, пластичный и лукавый в исполнении Алима Каюмова, предстает Императором Луны, блюстителем свободы чувств. Очнувшись после снотворного, Буонафеде верит, что находится на Луне и поначалу готов подчиниться ее «законам», разрешив дочерям и служанке, к которой неравнодушен, жениться по любви. Влюбленные, между тем, сами куют свое счастье, сохраняя чистоту чувств и настойчивость. Полнота их переживаний выражена прежде всего в вокальной палитре. Приоритет здесь у женских партий. Виртуозные колоратурные пассажи чаруют в исполнении Диляры Идрисовой (Фламиния), Лилии Халиковой (Клариче) и Регины Звегинцевой (Лизетта). Мастерство вокальное и актёрское помогают Владимиру Копытову воплотить характер старика Буонафеде. Его колоритный, теплый и бархатистый, даже лиричный тембр контрастен буффонной природе образа. Купец, кажется, не лишен самоиронии, что и спасает его от позора.

Мюзикл Марка Самойлова «Астрономия любви» создан по мотивам активно ставящейся нынче мелодрамы М.Себастиану «Безымянная звезда» (либретто М.Ромашина и Ф.Гройсмана). Спектакль Московского Музыкального театра под руководством Геннадия Чихачева сознательно расширил романтический диапазон сюжета. Историю любви загадочной «нездешней» женщины и скромного учителя астрономии комментируют герои-любовники всех времен: Ромео, Джульетта, Отелло, Дездемона и т.д. Режиссер Геннадий Чихачев, дирижер Владимир Янковский, художники Юрий Доломанов и Виктория Хархалуп доказательно развивают эту идею. Артисты, в свою очередь, существуют в столь возвышенном контексте свободно и убедительно.

Двенадцать месяцев

Программа детских спектаклей фестиваля началась с мюзикла «Двенадцать месяцев» Ирины Брондз, привезенного в столицу Санкт-Петербургским музыкальным театром «Карамболь». Театр обратился к сказке чешской писательницы Божены Немцовой, добавив кое-что из Андерсена и осовременив ее. Здесь многое совпадает с привычной версией С.Я.Маршака. Есть двенадцать месяцев, оригинально решённых в виде каменных истуканов с острова Пасхи, вздорная Принцесса, тупая Мачеха, ее наглая дочь, изъясняющаяся на хулиганском сленге, и мечтательная безропотная падчерица. Кроме светской черни есть еще белая ворона Клара, клептоманка, присвоившая перстенек Настеньки. Еще есть множество зайцев, которых играют дети. Эти зайцы дидактическими разглагольствованиями про то, что воровать нехорошо, по сути, тянут время. Персонажи толпятся в довольно тесном белом коридоре, похожем на больничный, и часто так громко кричат, что уши закладывает. Музыкальная драматургия слишком разножанрова: то Гендель звучит, то хиты в духе телешоу «Три аккорда», а то «костровая» бардовская песня. В экстремальной музыкальной стилистике мюзикла складываются крайне интересные типажи. Прежде всего, это Принцесса – Лина Нова, привлекательная своей ироничной интонацией, парадоксальной и по-женски зрелой. Такую глубокую актрису хочется увидеть в «Двенадцатой ночи» или «Собаке на сене». Забавен наивный Советник – Дмитрий Стефанов. Хорош и запоминается дуэт Натальи Грецкой и Светланы Овсянниковой (бессовестные Мачеха и Марфуша). Само же зрелище, созданное режиссером Антоном Оконешниковым, художником Еленой Жуковой и балетмейстером Эдвальдом Смирновым, тяготеет к шоу, где каждый следующий номер отрицает предыдущий.

Другой мюзикл для детей, «Грибной переполох» Александра Кулыгина по либретто Елены Богдановой, показанный Театром Геннадия Чихачева, имеет целью познакомить юных зрителей с жанром лирической комедии и оперетты. Отголоски «Царской невесты» и «Девичьего переполоха», остроумно использованные в спектакле, наверняка помогут им впоследствии ориентироваться в жанровом многообразии музыкального театра.

Маугли

Детям в возрасте 6+ адресована и музыкальная сказка Евгении Терехиной «Маугли» (либретто Константина Яковлева и Галины Криулиной). В Алтайском музыкальном театре ее поставили режиссер Константин Яковлев, музыкальный руководитель Елена Иващенко, режиссер по пластике Татьяна Безменова и художник Каринэ Булгач. История про Маугли получилась эффектной в вокальном и сценографическом плане и неожиданно мелодраматичной. Джунгли здесь – эффектные зеленые решетки или клетки, обманчиво прозрачные и хрупкие. Их обитатели, принадлежа к разным кланам, выглядят слишком уж похоже, и все вместе динамично участвуют в танцевальных сценах. В сюжете поменялись акценты и приоритеты. Мать Маугли здесь фигура номинальная. Гораздо интереснее волчица Ракша, чей природный материнский инстинкт изумительно передает Виктория Гальцева. Под стать Ракше благородный Акела Дмитрия Иванова и наивный силач Балу – Михаил Басов. Эффектная пантера Багира у Марии Евтеевой получилась любопытной, но недоброй амазонкой. Зато хищный Шер-Хан в ярком исполнении Владимира Давыдова – истинный хозяин джунглей, пластичный, наглый, внушающий священный ужас. Сам Маугли тоже решен по-новому. Герой Виталия Селюкова молод, любопытен и самонадеян. Это и подвигло его на бегство в джунгли с наивным намерением самоутвердиться. Хотя, повинуясь зову крови, он вернется к людям, но Ракшу никогда не забудет.

Человек из Ламанчи

А начал свои мини-гастроли в столице театр из Барнаула с мега-мюзикла «Человек из Ламанчи» Митча Ли на либретто Джо Дэриона по мотивам пьесы Дейла Вассермана, созданного той же постановочной группой. И эта постановка стала одним из неожиданно ярких и удачных событий фестиваля, открывшей новые достоинства Алтайского музыкального театра. Спектакль, возрастной ценз которого16+, разделился на две явно неравные части. Первая походила на развлечение в «веселом доме», где все пестро, забавно и по-опереточному безответственно. За ядовито-красными занавесками таились кабинеты понятного назначения. Песни и танцы не учитывали того, что все в сюжете стоит на крови. Суд в прологе не был судьбоносным событием для героя, а казался эпизодом из телебенефиса Людмилы Гурченко. Росинантом и ослом служили трехколесный велосипед и самокат. В логике легкого жанра уверенно действовали Хозяин постоялого двора – Дмитрий Иванов, Цирюльник – Владимир Давыдов и Священник – Леонид Титов. Альдонса – Татьяна Столбовская тоже поначалу жила в этом уютном бедламе привычно, по инерции, особенно не затрачиваясь. Но благодушную атмосферу неожиданно и необратимо нарушил молодой, упрямый и наивный Дон Кихот – Михаил Лямин и еще более неопытный, но беззаветно преданный хозяину Санчо Панса – Виталий Селюков. А когда на сцену вышли удивительно эффектные рыцари зеркал, в спектакле возник «черный воздух трагедии» и герои эффектно смодулировали из лёгкости жанра и вынуждены были отвечать на последние вопросы перед бездной небытия. Первой это поняла Альдонса и приняла на себя миссию Идеала, отчего под финал спектакль получил достойный его масштаб оптимистической трагедии.

Бабий бунт

Предельно оптимистической музыкальной комедией «Бабий бунт» Евгения Птичкина по либретто Кирилла Васильева и Михаила Пляцковского по «Донским рассказам» Михаила Шолохова, не сходящей со сцены более сорока лет, завершилась фестивальная программа оперетт и мюзиклов. Спектакль режиссера Ильи Можайского, дирижера Азата Максутова, художников Юрия Самодурова и Наталии Кравченко (Театр оперы и балеты Республики Коми), не мудрствуя лукаво, следует традиции фольклорно-хороводной комедии, где все чувства и характеры масочно ярки, открыты и откровенны. Простецкий перепев «Лисистраты» Аристофана, раскрашенный спецификой донской казачьей жизни, представлен простодушно и бесхитростно. Много места и времени хореограф Андрей Альшаков и хормейстер Алла Швецова уделяют массовым песням и танцам, призванным комментировать простые по смыслу события. Сделано это искренне и старательно. Но всему явно недостает темперамента. Да и оркестр звучит нестройно.

Бабий бунт

На сцене часто, особенно женщины, повизгивают и приплясывают, но действие развивается вяло, несмотря на ядреность и соленость текста, который тоже не всегда внятно звучит. Интереснее прочих, пожалуй, Настя Елены Лодыгиной. Характер героини остроумно строится на том, что миссия провозвестницы женского равноправия ей явно не по силам, поскольку героиня она чисто лирическая, хотя старается это скрыть. Занятен и Николка – Виталий Гудовский, обаятельный даже своей самонадеянностью. Разумеется, к восторгу зрителей, все, как всегда, спасает ударный номер цыганского загула, смешной и бесшабашный. Последний шлягер настоящей советской оперетты замечательно реабилитировал не только спектакль, но и оперетту как таковую.

 

Финальные аккорды

Против обыкновения, к финалу фестивального марафона его напряжение не спадало. Более того, последние два спектакля оказались, пожалуй, самыми значительными.

«Кармина Бурана» Ростовский музыкальный театр

Прежде всего, это оперно-балетная мистерия «Кармина Бурана» на музыку Карла Орфа Ростовского музыкального театра в смелой и парадоксальной интерпретации режиссера Георгия Исаакяна, дирижера Андрея Аниханова, хореографа Кирилла Симонова, хормейстера Елены Клиничевой, художников Екатерины Злой и Александра Барменкова. Этот шедевр фаустовского толка был извлечен из недр немецкого Средневековья. В середине 1930-х он поначалу перепугал фашистскую политическую элиту своей эпической мощью, а позже стал объектом для спекуляций. Ростовское сценическое решение основано на стремлении нынешнего театра к жанровому синтезу. В свободном взаимодействии здесь развиваются как ораториальные или пластические, так и чисто сюжетные составляющие многомерного зрелища, в котором банальный семейный скандал завершается столь же банальным убийством, а фоном ему служит мощный средневековый хорал. Лирические откровения возникают на многолюдной попойке, а небожители обитают в облаках, клубящихся сквозь сверкающие неоновые клети. Стихийную силу ритуальной энергии прекрасно чувствуют артисты хора под руководством хормейстера Елены Клиничевой. При всем «неуправляемом» разнообразии и кажущейся бессвязности сюжетных событий, в спектакле настойчиво звучит обобщающая лирическая тема круговорота любви в природе, где все развивается циклично. Но когда под финал возникает опасность утреннего скандала и поножовщины, убийства героям удается избежать. Не только ради театрального хэппи-энда, но и во имя вселенского гуманизма.

Пиковая дама

Завершился фестиваль оперой П.И.Чайковского «Пиковая дама» Ростовского музыкального театра в версии режиссера Павла Сорокина, дирижера Андрея Аниханова и сценографа Вячеслава Окунева. Радикализм подхода театра к классическому сюжету выразился сначала в том, что действие начинается не в Летнем саду, а в подобии офицерского борделя, где девицы с низкой моральной ответственностью, наряженные гусарами, игриво поют песенки из репертуара детского хора. А кутила Томский тем же девицам смачно поет про то, как рад он стать для них «сучочком». Да и рассказ его о парижских приключениях Графини выглядит фривольной сплетней, привычной в подобных заведениях.

Пиковая дама

В столь пряной атмосфере чувственные откровения Германа всем смешны. Режиссер и художник последовательно развивают идею тяготения героев «Пиковой дамы» к миру Достоевского, что, между нами говоря, давно стало общим местом. Правда, «пыльный» свет на серых стенах создает весьма гнетущую атмосферу. На этом фоне неожиданно эффектно смотрится обычно нудная пастораль, решенная как шикарное зрелище в стилистике Короля-Солнца. Разумную смелость авторы проявили также, отказавшись от Зимней канавки, где утопиться нельзя при всем желании. Лиза ждет любимого дома, возле стола, который с появлением Германа мгновенно превращается в арену карточной игры. Характер Лизы и ее судьба в спектакле развиваются сложнее и противоречивее, чем обычно. Героиня Екатерины Красновой выглядит девушкой зрелой и ответственной. Более того, поначалу она вполне благосклонна к Елецкому – Ивану Шонину, тонко чувствующему, благородному офицеру, чем-то похожему на князя Константина Романова. Страсть к Герману, вымученная и бесплодная, настигла Лизу как болезнь. И гибнет она не только «от водоворота происшедших событий», как сказано в программке, но и под влиянием мистических сил, доступных Графине. В Графине Элина Однороманенко показывает женщину, полную сил, остро реагирующую на происходящее. Она не только следит за отношениями героев, но становится фантомом для Германа, который видит ее на балу Царицей, осыпающей его ассигнациями. Сольная ее сцена выстроена как спиритическое общение с духами прошлого, которых она воспринимает мучительно, стараясь даже изгнать. Графиня мыслит трезво, не поддается иллюзиям и, кажется, боится бессмертия, как проклятья, а потому упрямо провоцирует судьбу игрой в русскую рулетку.

Все, столь неоднозначные образы этой оперной драмы, решены постановщиками и исполнены артистами интересно и последовательно. В финале все персонажи, покинувшие этот мир, облаченные в белые одежды, встречают Германа, явно «заслужившего покой», в райском подобии Летнего сада, хрупком, кружевном и прозрачном. По Достоевскому неоднозначна и финальная иллюзия умиротворения, которая обманчива и чревата трагедией.

 

Фестиваль, напротив, завершился в театре «Новая опера» весьма оптимистичным гала-концертом, на котором коллеги и зрители восторженно чествовали авторитетных мастеров театра. Известнейшие арии из опер и оперетт исполнялись солистами едва ли не всех театров – участников фестиваля с большим мастерством и демонстрировали подлинный триумф отечественной вокальной школы. Несмотря на продолжительность, присущую всем таким церемониям, концерт не казался затянутым. Прекрасную музыку хотелось слушать снова и снова. И, апеллируя к названию фестиваля, её можно было видеть.

 

Александр Иняхин

фото предоставлены пресс-службой фестиваля