Симфонию № 7 Сергей Сергеевич Прокофьев написал за год до ухода из жизни. Это одно из последних его творений вообще и последнее произведение в жанре симфонии.
Композитор, всю жизнь удивлявший публику сложностью своего музыкального языка, в последние годы жизни поражает благородной простотой и ясностью – это характерно в целом для позднего периода прокофьевского творчества, но в отношении этой симфонии была еще одна причина для простоты и ясности: первоначально композитор намеревался адресовать произведение детской аудитории. Впоследствии замысел изменился – симфония стала совсем не детской по глубине мысли, быть может, сохранив по-детски светлое мироощущение. В ноябре 1952 г. в обращении к радиослушателям Великобритании Сергей Прокофьев называет свою последнюю симфонию юношеской, утверждая, что в ней отражены «духовная красота и сила, жизнерадостность и устремленность вперед, в будущее» – качества, свойственные молодости. Симфония действительно кажется по-юношески поэтичной и оптимистичной – без острого драматизма, без конфликтности, без трагизма, но с удивительным богатством эмоциональных оттенков.
Первая часть имеет сонатную форму, которая – не вполне типично для симфонии – сочетается со сдержанным темпом (Moderato). Неторопливо развертывается главная партия – повествовательная, «бесконечная» мелодия (что роднит ее с русскими песнями). Необычная оркестровая фактура (голоса в крайних регистрах, движущиеся навстречу друг другу) создают ощущение широкого пространства. Более активна, но тоже лирична побочная партия, появляющаяся у виолончелей, а потом и у других струнных. Ее романтический порыв прерывается причудливо-сказочной заключительной партией, украшенной фантастическим звучанием колокольчиков и треугольника. Небольшая протяженность разработки объясняется отсутствием конфликтности в экспозиции. Столкновения тем в процессе развития не происходит – только подчеркиваются их главные черты, хотя заключительная партия приобретает несколько мрачный вид. Реприза возвращает образы экспозиции без особых изменений, а небольшая кода строится на элементах главной партии.
Вторая часть – вальс – перекликается и с вальсами Петра Ильича Чайковского, и с вальсами самого Прокофьева из «Золушки» и «Войны и мира». Первая тема исключительно ясна по мелодическим очертаниям и гармонии. Вторая – изящная и задумчивая – варьируется, передаваясь от струнных к гобою и иным деревянным духовым. Кода, проходящая в стремительном темпе, становится завершающим штрихом к праздничной атмосфере вальса.
Третья часть – Andante – весьма оригинальна по структуре: сложная трехчастная форма, в которой крайние разделы – тема с вариациями (с тремя в начале, с двумя – в репризе). Тема крайних разделов исключительно спокойна и элегична. Средний раздел своей причудливостью перекликается с заключительной партией первой части, но имеет черты маршевости.
Финал в особенности напоминает о том, что изначально симфония предназначалась детям: его жизнерадостные, энергичные темы напоминают пионерские марши. Но развитие их приводит к возвращению материала первой части: сначала величественным гимном возникает побочная, затем в замедленном темпе проходит заключительная. Здесь она кажется еще более фантастической благодаря глиссандо арфы и тембру ксилофона. Она постепенно истаивает – как воспоминание о прожитой жизни, об ушедшей юности.
Симфония № 7 впервые прозвучала в Москве в ноябре 1952 г. Дирижировал Самуил Самосуд. Сергей Сергеевич Прокофьев присутствовал на премьере – это был последний раз, когда композитор слушал свою музыку в концертном зале.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев