В прокат на этой неделе выходит новый фильм немецкого режиссера турецкого происхождения Фатиха Акина «На пределе», повествующий о сложной доле, выпавшей женщине средних лет Кате (Дайан Крюгер), муж и сын которой становятся жертвами неизвестных убийц. Катя пытается справиться с горем всеми возможными способами, чтобы дотянуть до момента, когда виновных настигнет возмездие – благо, незадолго до инцидента она видела женщину, которую есть все основания считать главной подозреваемой. Однако все оказывается не так просто. И этот фильм, начинающийся как типичный артхаусный агент, не раз еще сменит обличье, превращаясь то в напряженный триллер, то в не менее напряженную юридическую драму, то, в конце концов, в лирическую притчу о гибели прекрасного. Единственное, чем он перманентно является все это время – внимательным и чутким наблюдением за эмоциональной жизнью, что важно, не через лабораторное стекло, а как бы в естественных условиях.

У «На пределе» довольно много общих черт с другим героем нашей рубрики в этот уик-энд, «Убийством священного оленя» – в обоих случаях речь пойдет о фундаментальном представлении о справедливости и насилии, испытывающем на крепость семейный союз. Связующим звеном же между фильмами выступает Греция, занимающая важное место в концепции обоих сюжетов, хоть и совершенно в разном отношении.

Однако обо всем по порядку. Для начала стоит сделать важную ремарку и обозначить, что речь не идет о терроризме, как его нам преподносят современные средства массовой информации. Да, родные Кати погибают от взрыва, однако на деле это преступление оказывается лишь актом насилия самого по себе – и ничем иным, без всяких подтекстов и специфической терминологии.

Кадр из фильма «На пределе»

Сюжет фильма разделяется на несколько глав, психологически эквивалентных фазам «отрицание-гнев-торги-принятие». Ключевая фраза звучит из уст Кати в начале фильма, когда та, отвечая на вопрос полицейского о специальности, отвечает: «мать». Разрушение семьи оказывается для Кати равноценным утрате внутреннего мира, всех градаций переживаний и ощущений в физиологическом и психологическом спектрах.

То, что фильм сосредотачивается на идее гармонии, воспоследующей за восстановлением грубо нарушенного баланса, заставляет повсюду разглядывать бинарные оппозиции, начиная с оказавшихся по разные стороны баррикад тела и души Кати, заканчивая ее противостоянием на арене судебного заседания предполагаемым преступникам.

«На пределе» – фильм, от которого действительно сложно оторваться, настолько велико желание этого равновесия с нейтральной стороны, которую в начале любого повествования занимает зритель. Большая заслуга режиссера и, разумеется, актрисы в том, что они завоевывают зрительские симпатии постепенно, вовсе не настаивая на априорном, абсолютном и в этой однозначности плоском, «обязательном» сочувствии проходящей через душевный ад героине.

Кадр из фильма «На пределе»

Фатих Акин не стремится сгущать краски, напротив, где можно старается добиться нейтрализации нарочито драматического эффекта, демонстрируя и неприглядные стороны убитой горем Кати. И так он оказывается в пластах более глубинных, добывая в них материал, на котором только и можно говорить о гармонии и путях ее достижения, а вернее – возвращения, тем более невероятного, что путь к ней неминуемо лежит «через могилы». Вскоре мы понимаем, что то, что могло свидетельствовать не в пользу Кати, говорит о кое-чем более важном, иллюстрируя стремительное опустошение психики в асфиксии памяти, трагически не способной ни к забвению, ни к ностальгии, теоретически возможной лишь через интуитивные прозрения в режиме реального действия, ведущего не к конкретной цели, а к внезапным мнемоническим объятиям

И ведь все-таки не сказать, что Акин проникает в кромешные дебри женского бессознательного и демонстрирует изощренную осведомленность в свойствах обнаруженных в нем экспонатов. Напротив, избегая прямой демонстрации излишне агрессивных в своей перверсивности (а все глубинное на поверхности становится именно таким) деталей, ему удается, вместе с Даниель Крюгер, создать превосходный психологический портрет. И в конце концов, нейтральная сторона и не замечает, как вместе с хронометражем фильма рассеиваются и препоны, отделяющие внутренний мир персонажа от зоны непосредственного соучастия, никогда не конкретного в отношении кого бы то ни было.

Кадр из фильма «На пределе»

Так вот незаметно Акин выходит на символические обобщения, проникаясь страданием всего, что обречено на боль, хотя и абсолютно невинно в своей естественности и природной красоте. К разделению этой боли он подспудно готовит зрителя большую часть фильма, то увлекая его судебными перипетиями, то вариантами кровавой вендетты, так что финал «На пределе», так же, как и внутреннюю связь его глав, есть все возможности интерпретировать в различных аспектах восприятия и следственной причинности. И когда в самой концовке такой истории возникает мысль о том, что в злодее тоже есть что-то красивое, это говорит о многом, в первую очередь, о том, что перед нами действительно хорошее кино.

Все права защищены. Копирование запрещено.