В прокат на этой неделе выходит новый фильм немецкого режиссера турецкого происхождения Фатиха Акина «На пределе», повествующий о сложной доле, выпавшей женщине средних лет Кате (Дайан Крюгер), муж и сын которой становятся жертвами неизвестных убийц. Катя пытается справиться с горем всеми возможными способами, чтобы дотянуть до момента, когда виновных настигнет возмездие – благо, незадолго до инцидента она видела женщину, которую есть все основания считать главной подозреваемой. Однако все оказывается не так просто. И этот фильм, начинающийся как типичный артхаусный агент, не раз еще сменит обличье, превращаясь то в напряженный триллер, то в не менее напряженную юридическую драму, то, в конце концов, в лирическую притчу о гибели прекрасного. Единственное, чем он перманентно является все это время – внимательным и чутким наблюдением за эмоциональной жизнью, что важно, не через лабораторное стекло, а как бы в естественных условиях.
У «На пределе» довольно много общих черт с другим героем нашей рубрики в этот уик-энд, «Убийством священного оленя» – в обоих случаях речь пойдет о фундаментальном представлении о справедливости и насилии, испытывающем на крепость семейный союз. Связующим звеном же между фильмами выступает Греция, занимающая важное место в концепции обоих сюжетов, хоть и совершенно в разном отношении.
Однако обо всем по порядку. Для начала стоит сделать важную ремарку и обозначить, что речь не идет о терроризме, как его нам преподносят современные средства массовой информации. Да, родные Кати погибают от взрыва, однако на деле это преступление оказывается лишь актом насилия самого по себе – и ничем иным, без всяких подтекстов и специфической терминологии.
Сюжет фильма разделяется на несколько глав, психологически эквивалентных фазам «отрицание-гнев-торги-принятие». Ключевая фраза звучит из уст Кати в начале фильма, когда та, отвечая на вопрос полицейского о специальности, отвечает: «мать». Разрушение семьи оказывается для Кати равноценным утрате внутреннего мира, всех градаций переживаний и ощущений в физиологическом и психологическом спектрах.
То, что фильм сосредотачивается на идее гармонии, воспоследующей за восстановлением грубо нарушенного баланса, заставляет повсюду разглядывать бинарные оппозиции, начиная с оказавшихся по разные стороны баррикад тела и души Кати, заканчивая ее противостоянием на арене судебного заседания предполагаемым преступникам.
«На пределе» – фильм, от которого действительно сложно оторваться, настолько велико желание этого равновесия с нейтральной стороны, которую в начале любого повествования занимает зритель. Большая заслуга режиссера и, разумеется, актрисы в том, что они завоевывают зрительские симпатии постепенно, вовсе не настаивая на априорном, абсолютном и в этой однозначности плоском, «обязательном» сочувствии проходящей через душевный ад героине.
Фатих Акин не стремится сгущать краски, напротив, где можно старается добиться нейтрализации нарочито драматического эффекта, демонстрируя и неприглядные стороны убитой горем Кати. И так он оказывается в пластах более глубинных, добывая в них материал, на котором только и можно говорить о гармонии и путях ее достижения, а вернее – возвращения, тем более невероятного, что путь к ней неминуемо лежит «через могилы». Вскоре мы понимаем, что то, что могло свидетельствовать не в пользу Кати, говорит о кое-чем более важном, иллюстрируя стремительное опустошение психики в асфиксии памяти, трагически не способной ни к забвению, ни к ностальгии, теоретически возможной лишь через интуитивные прозрения в режиме реального действия, ведущего не к конкретной цели, а к внезапным мнемоническим объятиям
И ведь все-таки не сказать, что Акин проникает в кромешные дебри женского бессознательного и демонстрирует изощренную осведомленность в свойствах обнаруженных в нем экспонатов. Напротив, избегая прямой демонстрации излишне агрессивных в своей перверсивности (а все глубинное на поверхности становится именно таким) деталей, ему удается, вместе с Даниель Крюгер, создать превосходный психологический портрет. И в конце концов, нейтральная сторона и не замечает, как вместе с хронометражем фильма рассеиваются и препоны, отделяющие внутренний мир персонажа от зоны непосредственного соучастия, никогда не конкретного в отношении кого бы то ни было.
Так вот незаметно Акин выходит на символические обобщения, проникаясь страданием всего, что обречено на боль, хотя и абсолютно невинно в своей естественности и природной красоте. К разделению этой боли он подспудно готовит зрителя большую часть фильма, то увлекая его судебными перипетиями, то вариантами кровавой вендетты, так что финал «На пределе», так же, как и внутреннюю связь его глав, есть все возможности интерпретировать в различных аспектах восприятия и следственной причинности. И когда в самой концовке такой истории возникает мысль о том, что в злодее тоже есть что-то красивое, это говорит о многом, в первую очередь, о том, что перед нами действительно хорошее кино.
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев