Однажды скрипачка Элен Журдан-Моранж получила загадочное письмо от Мориса Равеля: «Приезжайте скорее вместе с вашей скрипкой и двадцатью четырьмя каприсами Паганини». Тому, кто хорошо знал композитора (а Журдан-Моранж его знала) нетрудно было догадаться, что происходит: Равель желает досконально исследовать технические и выразительные возможности скрипки, а значит – он замыслил виртуозное произведение, в котором можно будет продемонстрировать инструмент во всем его блеске. Так оно и было: композитор в то время работал над рапсодией для скрипки с оркестром «Цыганка».
Слово «рапсодия», которым Равель определил жанр своего сочинения, не только указывает на некоторую свободу музыкальной формы, но и напоминает о венгерских рапсодиях Ференца Листа. И действительно, в равелевской «Цыганке» можно усмотреть нечто такое, что роднит ее с листовскими рапсодиями. Обращаясь к чужой для него национальной культуре, композитор должен был ориентироваться на те ее образцы, которые были ему доступны. В данном случае ориентиром для него послужил вербункош – стиль народной городской музыки Венгрии. Но познакомиться с фольклорными образцами непосредственно композитор возможности не имел – Золтан Кодаи и Бела Барток занялись пристальным изучением стиля вербункош несколько позднее. Таким образом, единственный источник, из которого Равель мог почерпнуть представление о вербункоше – это сочинения Листа, в которых были претворены его черты.
Не кажется случайной и просьба привезти каприсы Никколо Паганини – ведь именно они представлялись вершиной скрипичной виртуозности. Превзойти великого итальянца Морису Равелю все-таки не удалось (ведь он, в отличие от Паганини, не являлся концертирующим скрипачом-виртуозом и, следовательно, не мог настолько чутко ощущать скрипичную технику) – тем не менее, он сумел создать блестящую сольную партию, дающую скрипачам возможность произвести впечатление на публику.
Если говорить о музыкальных традициях, которые продолжает «Цыганка» Равеля, следует упомянуть не только Листа и Паганини, но и Камиля Сен-Санса, Эрнеста Шоссона и других соотечественников композитора, создававших блестящие концертные пьесы для скрипки с оркестром. Его рапсодия представляется не столько романтически-страстной, как у Листа, сколько по-французски элегантной. Солирующая скрипка очень изысканно сочетается с оркестром. Эта утонченная тембровая игра утрачивается в фортепианном переложении оркестровой фактуры, поэтому «Цыганка» теряет изрядную долю своего очарования при исполнении в клавире).
Рапсодия начинается с блестящей сольной каденции, которую скрипач прямо-таки «обрушивает» на слушателей. Элементы стиля вербункош – характерные интонации и ритмические фигуры – преподносятся в виртуозном изложении. Арсенал технических приемов, которые здесь должен продемонстрировать музыкант, поражает широтой и богатством: тремоло, флажолеты, двойные ноты и другие.
После такой сложной каденции изложение первой темы экспозиции – раскачивающейся, относительно спокойной – кажется подчеркнуто простым. По мере развития она украшается пассажами – но они тоже не представляют особой сложности (словно музыкант еще только готовится «взять высоту»). Вторая тема напоминает танцевальный наигрыш, причем на первый план выходят деревянные духовые и арфа, а скрипка их сопровождает. Арфа играет важную роль и при возвращении первой темы, украшая ее эффектным глиссандированием, у скрипки же появляются трели, звучащие в высоком регистре.
В следующем разделе появляются короткие синкопированные фразы в духе чардаша. Солирующая скрипка здесь царствует безраздельно, ее партия богато расцвечивается типичными для стиля вербункош пассажами. Эти виртуозные пассажи представляются особенно эффектными благодаря контрастирующему им сопровождению – прозрачному, но очень красочному. Мощность оркестрового звучания постепенно нарастает, подчеркивая торжество танцевальной стихии. Энергичное ритмическое движение продолжается до самого конца произведения – и в этом тоже проявляется сходство «Цыганки» с листовскими рапсодиями, с их оживленными финальными построениями.
Хотя в процессе работы над «Цыганкой» Морис Равель консультировался у Элен Журдан-Моранж, произведение было посвящено не ей, а другой скрипачке – Джелли д’Араньи. Именно она впервые представила рапсодию публике в ноябре 1924 г. Мировая премьера осуществлялась не с оркестром, а с лютневым роялем (клавишным инструментом с более мягким звуком). Впрочем, это не помешало успеху произведения, который очень порадовал композитора. Впоследствии рапсодию «Цыганка» исполняли многие скрипачи: Джошуа Белл, Лилиан Гарнье, Эдуард Давидович Грач, Леонид Борисович Коган, Максим Александрович Венгеров и другие.
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев