На Чеховском театральном фестивале показали танцевальный спектакль «Пока львы молчат». Его поставил британец Акрам Хан.
@JeanLouisFernandes
Акрам Хан, смуглый виртуоз, англичанин, чья семья родом из Бангладеш, ныне считается одним из самых известных европейских хореографов. Он не только ставит спектакли для собственных артистов, но сотрудничает со многими компаниями и «звездами». Фирменная примета Акрам Хана – соединение древнего индийского стиля «катхак» с практиками современного европейского танца. Считается, и вполне справедливо, что Восток и Юг в трактовке Акрам Хана приходят на Север и Запад, не теряя глубинного своеобразия, и, при всей доступности восприятия, не превращаясь в экзотическое шоу. Газета Financial Times не случайно написала о нем, как о художнике, который «невероятным образом описывает невероятные вещи».
При этом специалиста по Индии зовут на постановку новой версии «Жизели», где музыка Адана аранжирована современным композитором. А сам хореограф интенсивно ищет точки схода с разными культурными кодами: он работал с Сильви Гиллем и Жюльет Бинош, участвовал в церемонии открытия Олимпийских игр в Лондоне, окунался в мир фламенко с Израэлем Гальваном, творил для Кайли Миноуг, брал музыку Стивена Райха и ставил в Китае.
@JeanLouisFernandes
Премьера балета «Пока львы молчат» прошла в январе 2016 года в Лондоне. Спектакль поставлен по книге Картхихи Наира «Пока львы молчат», в свою очередь, основанной на эпизоде из «Махабхараты». В детстве Акрам Хан участвовал в постановке «Махабхараты» Питера Брука и это повлияло на всю его жизнь. «Если впустить в свой разум «Махабхарату», она останется там навсегда. Наблюдение за работой Питера Брука, изучение его метода оказали не меня огромное влияние. Он научил меня как избавиться о «жировых накоплений» и обнажить сущность. Сложность в работах Брука вырастает из простоты и в этом он совершенно неподражаем».
Конечно, тем, кто знаком с индийским эпосом, проще воспринимать притчу о принцессе Амбе, которая, как повествует либретто, «была похищена в день своей свадьбы и молит богов об отмщении за поруганную честь». Для того, чтобы отомстить, женщине нужно стать мужчиной, которому мщение – как половая доблесть ‒ дозволено вековой традицией. Название балета взято из африканской поговорки «Пока у львов не появятся свои летописцы, история всегда будет прославлять охотника». «Лев» у летописца Акрам Хана – женский персонаж, «невоспетая героиня», сильная, умная и отважная, символически связавшая древнюю легенду с современным феминизмом. В его спектакле историю рассказывает не охотник, но жертва охотника, которую раньше было некому воспеть. Победитель и побежденный меняются местами. Гендер трансформируется. Такая тема и такой ракурс очень подходят хореографической манере Акрам Хана, потому что как он говорит, «сам по себе мой стиль склонен к андрогинности, позволяя двигаться между инь и янь…», а сама форма «катхака» предполагает двуполость.
@JeanLouisFernandes
На сцене сооружен круглый подиум, на котором большей частью происходит действие. (Сценограф балета Тим Йип был художником фильма «Крадущийся тигр, затаившийся дракон»). Это место похоже на мироздание, вечно живущее во времени, или на пень гигантского дерева, из которого торчат кое-где засохшие ветки. Клубится дым, лучи изменчивого света проникают как бы сквозь марево. Вокруг подиума сидят музыканты и певцы, зловеще стучат барабаны, а звуки, издаваемые человеческим горлом, колеблются от страшных криков до нежных трелей. Тремя безупречными танцовщиками, среди которых и сам Акрам Хан, разыгрывается «мыльная опера, в которой действуют боги». Хореографа больше интересует не насильник Бхишма, обесчестивший Амбу, (хотя Акрам Хан Бхишму и танцует), но сама Амба (Чин-Йин Чень), ведьма с длинными черными волосами, умирающая и воскресающая в образе Шиханди (Джой Риттер). Сцена смены пола, после которой новый воин убивает Бхишму в битве ‒ ключевая в этом часовом спектакле. Пока Бхишма бесстрастно и устрашающе кружится вокруг своей оси, изумляя скоростью и ритмом, Амба и Шиханди образуют клубок корчащихся тел, разрываемый в итоге пополам. Дикарская жестокость, с которой женщина-мужчина действует против своего врага, дополнена шепчущим голосом: «Время пришло. Время начала всех начал». Вышвыривая Амбу с подиума, ее враг не может победить одержимого демона, который наделен звериной или «паучьей» пластикой. Пульсация ненависти и гнева, диссонансы состояний тут так же наглядны, как в старых балетах ‒ геометрически выраженный идеализм классического танца.
@JeanLouisFernandes
Восточные единоборства, из которых заимствованы позы, характерные детали катхака, начиная с босоногих притоптываний. Рваные, извилистые ракурсы, привнесенные современным танцем. Вихри и паузы. Соприкосновения и отталкивания в дуэтах, раздробленные на тысячу деталей, и каждая из них, будь то пальцы рук или изгиб спины, важна и требует зрительского вникания. Все это сливается в четко структурированную пластическую сагу, в которой тела танцующих выражаются на пределе энергетических возможностей. Зритель может воспринимать спектакль двояко. Буквально, как грандиозную битву в обманчиво-камерном обличье. Или как напряженную прогулку в пространстве иносказания и мифа. И даже это не обязательно, хотя и желательно. Владение телом у трех танцовщиков таково, что мистика происходящего забирает в плен по-любому. Даже если не знать ничего о повествовательной стороне балета. О том, как страшны в гневе прекрасные принцессы. И каким фатальным бумерангом может вернуться грех, совершенный тобой по праву сильного.
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев