Франсиско Гойя… С именем этого испанского художника ассоциируются причудливые и даже пугающие образы, которые кажутся вдвойне страшными оттого, что приходят они не из некого внешнего мира, а из темных глубин человеческой души. «Сон разума порождает чудовищ» – гравюра с таким названием может быть названа подлинной квинтэссенцией творчества Гойи, и действительно, при взгляде на его творения невольно закрадывается мысль – не безумец ли их создал? Но что еще можно было создать, существуя в безумном мире? Но не только темные порождения воспаленного сознания воплотил в своих творениях Гойя – в других его картинах запечатлены яркие краски Испании. Творчество Франсиско Гойи послужило источником вдохновения для другого знаменитого испанца – композитора Энрике Гранадоса. Под впечатлением его картин Гранадос создал в начале ХХ столетия две фортепианные сюиты «Гойески», справедливо считающуюся вершиной его фортепианного творчества и ставшую наряду с «Испанскими танцами» наиболее популярным его сочинением.

Фортепианные пьесы, вошедшие в две сюиты Энрике Гранадоса, отражают общее впечатление от своеобразного «мира» произведений великого испанского художника – ни одна из них не связывается напрямую с конкретной картиной или гравюрой, лишь в отдельных случаях заглавия позволяют провести какие-либо параллели (например, название первой тетради – «Влюбленные махи» – заставляет вспомнить о картине «Махи на балконе»). В сущности, в центре внимания Гранадоса оказалась одна из сторон творчества Гойи, особенно близкая композитору – картины из жизни махо и мах. Так называли в Испании XVIII-XIX столетий щеголей-простолюдинов. Эти обедневшие выходцы из провинции, населявшие трущобы Мадрида, обладали исключительным чувством собственного достоинства, в немалой степени связанным с ощущением своей национальной идентичности. В эпоху, когда испанское общество охватила галломания, махо и махи одевались в подчеркнуто испанском стиле (короткие пиджаки и яркие жилеты у мужчин, мантильи у женщин), пели и танцевали с тамбуринами и кастаньетами под аккомпанемент гитар. Со временем мода на махаизм проникла в аристократические круги (примечательно, что королева Мария Луиза Пармская на портрете кисти Гойи изображена в костюме махи).

Первая сюита, носящая название «Влюбленные махи», открывается пьесой под заглавием «Галантные признания». Мелодия пьесы имеет ярко выраженный национальный характер, ее окружают роскошные фигурации. Пьеса построена на двух темах, но контраста между ними нет – в них развивается единый музыкальный образ, а усложнение фортепианной фактуры сопровождается усилением динамики, в заключительном разделе полнозвучно и ярко излагаются обе темы. Вторая пьеса – «Разговор через решетку» – живописует любовную сцену, действие которой разворачивается на мадридской улице. В ней есть нечто от старинных серенад, а также от другого жанра испанского фольклора XVIII столетия – тонадильи. Два свободно развивающихся мелодических голоса переплетаются между собою, образуя некое подобие любовного дуэта. Их сопровождает изысканная гармонизация, множество альтерированных аккордов придает ей особую красочность. Интонационный строй пьесы перекликается с традициями бытового музицирования, характерными для Испании. Фольклорное начало наиболее ярко проявилось в следующей пьесе – «Фанданго при свечах» (эту пьесу композитор посвятил Рикардо Виньесу – знаменитому испанскому пианисту, сыгравшему важную роль в распространении произведений многих композиторов-современников, как французских, так и испанских, в том числе и Гранадоса). Ее фактура отличается от предшествующих пьес большей строгостью, передавая таинственную атмосферу ночного танца. Сочетание напевных мелодических фраз с фигурациями танцевального характера соответствует традициям испанского фольклора. Самая известная часть сюиты – «Маха и соловей». Это лирическая пьеса с обаятельной элегической мелодией, изящество которой подчеркивается нонаккордами.

Вторая сюита состоит из трех пьес, причем они имеют тематические связи с пьесами, составляющими первую сюиту. Это позволяет рассматривать «Гойески» как единую форму с динамической репризой. «Любовь и смерть» – пьеса в духе баллады – включает в себя фрагменты из «Галантных признаний» и «Фанданго при свечах». Интонации этого испанского танца присутствуют и в следующей пьесе – «Фанданго». Наиболее интересный и таинственный фрагмент «Гойесок» – «Серенада призрака». Эта пьеса, завершающая сюиту, не вполне типична для образного строя творчества Гранадоса, который никогда не имел склонности к «потусторонним» образам. Она живописует встречу девушки с призраком умершего возлюбленного. В музыкальную ткань вплетаются мотивы предшествующих пьес, но звучат они ирреально – как воспоминания о безвозвратно ушедшем времени. Завершается «Серенада призрка» таинственным звучанием интервалов, которые можно извлекать на гитаре, используя открытые струны.

Судьба «Гойесок» оказалась счастливой: в 1911 г. композитор с успехом исполнил их в Барселоне, в 1914 г. – в Париже, а вскоре по заказу «Гранд-Опера» он создал оперу по картинам Гойи с таким же заглавием, используя музыкальный материал сюиты.

 

 

Копирование запрещено.