Фестиваль «Дягилев. P. S.» открылся в Петербурге на сцене Александринского театра балетом «Баядерка. Пространство иллюзий» танцевальной японской компании «Ноизм-Рютопия» (NoismRyutopia). Свой спектакль гости определяют, как «драматический танец», объединяя в единое целое элементы драматического театра и хореографию.

 

История «Баядерки» Мариуса Петипа перенесена в иные реалии. Старик, в прошлом воин, вспоминает о гибели некогда воинственной Империи Мараншу. Подробности событий декламируют драматические артисты, занятые в спектакле наравне с танцовщиками. Японский язык завораживает красотой звучания, добавляя ноту таинственности в происходящее. Текст на русском языке в хорошем переводе воспроизводится титрами над сценой, но с дальних мест зрительного зала не читается; в буклете же его напечатать не сочли нужным.

Хореограф (он же художественный руководитель труппы) Йо Канамори для воспоминаний Старика берет музыку японского композитора Ясухиро Кадамтасу, но в основном используется партитура знакомого нам Людвига Минкуса. Удивительно, как выразительно, поднимаясь до трагических высот, звучит сочинение Минкуса, некогда обруганного за легковесность. Оценить достоинства музыки Минкуса позволяет фонограмма гостей отменного качества.

Вместо индийского антуража, буйства классического и характерного танца – минимализм погруженной во мрак сцены (сценография Тсуоши Танэ), свободная пластика хореографического языка, элементы боевых японских искусств, пантомима, декламация.

Некая Империя наращивает могущество, порабощая народ за народом. На этом фоне развертывается история героев, которую сценарист Ориза Хирата берет у Петипа, поменяв имена и незначительные детали. Танцовщица Миран (Савако Исеки) и командующий кавалерией императорской армии лейтенант Батор (Сатоши Накагава) любят друг друга, но Император выбирает юношу в мужья своей дочери. Драматургическая структура японского спектакля базируется – и очень точно – на основе петербургской «Баядерки», хотя акценты иные. Есть и так называемая «сцена соперниц» с неудачной попыткой богатой невесты подарками заставить танцовщицу отказаться от возлюбленного. Есть и змея, принесшая смерть героине.

А вот змея, которая у Петипа просто вылезала из корзины с цветами, имеет у Йо Канамори свою историю рождения. В сцене помолвки Батора и Императорской дочери сохранены номера, которые мы знаем, как «Ману» и «Индусский танец». «Ману» у Петипа – шуточная миниатюра, где девочки просят пить у девушки с кувшином, Индусский танец – полон жизненной энергии; сюжетно они не связаны. У Йо Канамори они сливаются воедино. Вместо кувшина у девушки из императорской свиты глиняный горшок, на который покушаются два юноши и девушка в военной форме. В результате борьбы в горшке расцветает белый мак – источник опиума, питающего власть Империи Мараншу. Горшок перехватывает противостоящая группировка – дикарей с лицами животных, – и они тоже наполняют его злом. Зло, аккумулируясь, обращается змеей, убивающей Миран. Опиум станет и последним убежищем для потерявшего любимую Батора, он потеряет смысл жизни, превратится в наркомана.

Так же как в балете Петипа самое сильное впечатление производит картина «Теней». Но вместо «белого» балета, являющего собою мир гармонии и духовного покоя, японские гости предложили свой интересный вариант. Над черной сценой висят на ниточках белые листочки, напоминающие тысячу журавликов пострадавшей в Хиросиме девочки Садако Сасаки. Шеренга из двенадцати теней выходит на зрителей шаг за шагом. Никаких красивых поз в виде арабесков. Шаги прерываются остановками с коряво вскинутыми руками – эти стоп-кадры пугают и кричат, как вопли о помощи. Белые одежды словно присыпаны пеплом (художник по костюмам Йосюки Миямаэ). Лица закрыты то ли фатой, то ли вуалью – так и в жизни ходили обезображенные атомной бомбардировкой жители Хиросимы. Эти японские тени не несут упокоения, напротив, они агрессивны. Круги яростно набрасывающихся на Батора теней хореограф сконструировал по образцу «Жизели». Но там виллисы губили неверных мужчин, а здесь они мстят воину (статус военного броско подчеркивает военная форма Батора).

Есть в японской «Баядерке» и трагический финал, очень важный для Петипа, но исчезнувший с отечественных сцен почти век назад. Правда, Империя Мараншу гибнет не по воле богов, а от нашествия врагов, не оставившего от ее величия даже следа.

В год, когда мир празднует 200-летие со дня рождения Мариуса Петипа, многие труппы приобщились к юбилею, перелицовывая новыми редакциями лоскутки наследия великого балетмейстера. Японская труппа пошла по другому пути. Ее честная, оригинальная работа явилась подлинным знаком памяти Мариуса Петипа.

 

 

Фото: ©Евгений Пронин со страницы vk.com/diaghilevps

 

Все права защищены. Копирование запрещено.