(1930-1992)

Имя Николая Николаевича Сидельникова в меньшей степени известно широкой публике, чем имена Альфреда Гарриевича Шнитке, Софии Асгатовны Губайдулиной или Эдисона Васильевича Денисова, но его творческое наследие не менее значительно. Самобытность стиля композитора определила драматичную судьбу его произведений: сочетание академической основы с элементами джаза и даже рок-н-ролла вызывали настороженное отношение и у властей, и у современников-новаторов (первым подобная музыка могла казаться слишком «западной», вторым – «примитивной»).

Родина Сидельникова – город Калинин (ныне Тверь). Семья, в которой появился он на свет, была музыкальной: отец – дирижер, мать – певица, и музыкальный путь для сына был предрешен. Сидельников получил пианистическое образование в музыкальном училище родного города, а в училище при Московской консерватории обучался композиции у Виссариона Яковлевича Шебалина и Евгения Иосифовича Месснера. Закончив училище, он поступил в Московскую консерваторию, где его наставником стал Анатолий Николаевич Александров, но по прошествии двух лет молодой композитор покинул консерваторию и возвратился в Калинин, где устроился на работу в музыкальное училище. Через год он снова отправляется в столицу и поступает в консерваторию, где вновь становится учеником Месснера. В годы учения Сидельников создал произведения, с которыми связывал свое композиторское «рождение» – Сонату для фортепиано и музыку к радиоспектаклю «Маугли», а дипломной работой его стала оратория «Поднявший меч». Жанр оратории был весьма популярен в то время, а выбор темы во многом определялся личными пристрастиями композитора – он был увлечен отечественной историей, с интересом читал Карамзина, русские летописи и комментарии к ним.

Закончив консерваторию, Николай Николаевич обучался в аспирантуре у Юрия Александровича Шапорина, затем работал на кафедре композиции в качестве ассистента Арама Ильича Хачатуряна, позднее стал преподавателем, а потом и профессором. Студентам он запомнился как преподаватель, сочетающий в себе академичность и либеральность.

Драматичная судьба сочинений Сидельникова во многом была обусловлена тем, какой области музыки он отдавал предпочтение. Композитор имеет больше шансов на успех, если создает «свой круг» солистов, а Николай Николаевич не так уж часто создавал сольные произведения – в большей степени его привлекала музыка симфоническая и хоровая. Он создавал симфонии, но отказывался от традиционного облика этого жанра как оркестрового циклического непрограммного произведения. Напротив, он придавал большое значение программности – по мнению Сидельникова, программной является любая музыка (ведь она обладает определенным содержанием), а авторские пояснения или литературный текст делают слушательское восприятие более ясным, поэтому все его симфонии программны, в двух из них присутствуют солисты, чтецы и хор. Разумеется, ни программные симфонии, ни симфонии с использованием литературного текста и вокала не были чем-то абсолютно новым (это было еще у Гектора Берлиоза), но сочинения Сидельникова представлялись особенно оригинальными. Например, первое его сочинение названо «Романтической симфонией-дивертисментом в четырех портретах» («Времена суток»). Даже определение – «симфония-дивертисмент» – вызывает недоумение. В произведении нет характерного для симфоний единства и борьбы противоположностей, каждая из частей являет собой своеобразный «стилевой портрет» одного из композиторов – Антонио Вивальди, Мориса Равеля, Альбана Берга и Игоря Федоровича Стравинского. В тех программных симфониях, где используется вокальное начало, поражает разнообразие литературных источников – «Диалектика природы» Фридриха Энгельса («Гимн природе»), стихи Михаила Юрьевича Лермонтова («Мятежный мир поэта»). Да и в целом выбор литературных источников характеризует композитора как эрудированного человека с широкими интересами: Полифоническая токката написана на фрагмент из «Метаморфоз» Овидия, кантата «Сокровенны разговоры» – на фольклорные тексты быличек, записанных в деревнях, вокальный цикл «В стране осок и незабудок» – на стихи Велемира Хлебникова… В каждом тексте, к которому обращался Сидельников, он умел раскрыть все его особенности – до такой степени, что это даже могло вызывать неприятие. Например, в «Пяти лирических поэмах» на стихи рабочих поэтов-революционеров хоровая фактура отличается предельной жесткостью – но ведь таковы и сами революционные стихи.

Творчество Сидельникова зачастую не находило понимания у современников – не то, чтобы его запрещали (хотя и это случалось – так было с «Мятежным миром поэта»), но чаще премьерное исполнение оставалось единственным, а зачастую не было даже премьер. Одной из причин была масштабность его произведений – например, опера «Чертогон» по рассказу Николая Семеновича Лескова должна была идти в течение двух вечеров, а никаких купюр Сидельников не допускал. Премьера ее откладывалась несколько раз – и так и не состоялась. Не прозвучала при жизни композитора и опера «Бег».

Над последним своим произведением – «Лабиринты» (по мотивам мифа о Тезее) – Николай Николаевич Сидельников работал в Онкологическом центре. Через три недели после его завершения – в июне 1992 г. – композитор ушел из жизни.

Все права защищены. Копирование запрещено.