Дирижер сыграл «Свадьбу» в Доме музыки и замахнулся на поиск универсальной гармонии в соборе Непорочного зачатия
Так мы проходили на концерт в кафедральный собор…
Две концертные программы Теодора Курентзиса и его коллектива musicAeterna, исполненные 18 и 19 сентября в Москве — не просто два ярких художественных события. Это своего рода отсылки или, если говорить модным языком, линки двух крупных проектов 2017 года: Дягилевского фестиваля в Перми и большого европейского тура, увенчанного исполнением «Милосердия Тита» в Зальцбурге. Так что публика, переполнившая в эти два поздних вечера Камерный зал Дома музыки и кафедральный собор Непорочного зачатия на Малой Грузинской (Курентзис любит нестандартный формат концерта «после девяти»), получила нечто вроде панорамы того, чем живет сейчас один из самых самобытных музыкальных коллективов России. Ну а сам Курентзис, которого в скромности замыслов не заподозришь, явно претендовал не просто на исполнение музыки разных культур и стилей, но на создание образа объединяющей все это «мировой гармонии».
…А так в храм входили артисты musicAeterna
Опера для шести женских голосов без сопровождения «Свадьба» сербско-канадского композитора Аны Соколович была одним из «гвоздей» майского Дягилевского фестиваля в Перми. Этнографические элементы в этом авангардном сочинении словно произрастают из самой балканской почвы с ее тысячелетней культурной силой и достигают неба, полного терпких ароматов и птичьих голосов. Уже тогда это произвело мощное впечатление (см. https://musicseasons.org/kurentzis-ustroil-svadbu-sokolovich-v-permi/). Правда, вызвала вопросы режиссура Антона Адасинского, перегрузившая, как показалось, действие «толстым слоем» символических жестов, от многофигурных плясок до разбрасывания по сцене сотен выцветших старинных свадебных фотографий. Спустя четыре месяца обошлись без этого — и, думается, на пользу музыке. Скупая инсценировка в виде черных одежд и зажженных свечей создала минимально необходимый настрой и не отвлекала от развития партитуры.
Дирижирует Теодор Курентзис
А в партитуре, было за чем следить. Простейшие унисонные заклички, затем разветвляющиеся в хитрое гетерофонное плетение линий, а то вдруг выплескивающие из себя кристальные трезвучные гармонии, или рассыпающиеся стаккатным бегом пассажей, которые привычнее представить себе у какого-нибудь рояля или арфы — вот интереснейший музыкальный «сюжет», мало нуждающийся в зрительных пояснениях. В этом сюжете поначалу преобладают интонации игры, подкалывания, даже хулиганства, когда, исполнительницы в своем соревновании, кто кого перечудит, переходят на совсем уж экзотичные, иногда не очень приличные звуки. Постепенно веселье все больше уступает место причитаниям и плачам. А в мистической кульминации одинокая прекрасная песенная мелодия в исполнении примы Пермской оперы Надежды Павловой будто повисает над воздушным фоном остальных голосов, чтобы затем слиться с ними в предельных, уже не столько человечьих, сколько птичьих верхах. Удивительно: в этой прояснившейся и уплотнившейся музыкальной драматургии (54 минуты в Москве вместо часа с лишним в Перми) неожиданно стали проблескивать, по крайней мере для автора этой заметки, русские обертоны, иногда что-то до невозможности родное, вплоть до «Курских песен» Свиридова с их целотонной гаммой, так и чудилось, что с сербских фольклорных текстов певицы сейчас перейдут на знакомый «Зеленый дубок». Интересно, знает ли нашего классика Ана Соколович?..
После исполнения «Свадьбы» Аны Соколович в Доме музыки
Если в «Свадьбе» межкультурные и межвременные ассоциации-сюрпризы были своего рода бонусом, то в следующей программе, озаглавленной Lux aeterna, они составили самую суть. Этой программой musicAeterna как бы отчиталась за громадное, длиной в два месяца, турне по Европе, где она была одним из репертуарных стержней, наряду с Реквиемом Моцарта и его же оперой «Милосердие Тита», поставленной и многократно исполненной на Зальцбургском фестивале. Первые звуки «Вечной музыке» подарил Арво Пярт, чей прозрачный минимализм одновременно и поставангарден, и демонстративно архаичен (композиция для женского голоса, скрипки и альта Es sang vor langen Jahren на стихи немецкого романтика Клеменса Брентано). Правда, затем 1-й струнный квартет Дьердя Лигети вроде бы увел слух в совсем иную, остро диссонантную атмосферу середины ХХ века, но внимательному восприятию здесь явственно настойчивое желание композитора найти в этом мире-лабиринте надежную опору в виде этнографических песенных и танцевальных ритмов.
Затем – гигантский скачок на восемь столетий: песнопение Хильдегарды Бингенской, гениальной монахини-сочинительницы XII века, творившей отнюдь не на Балканах – но ее секвенция O vis aeternitatis словно подслушана у современных народных сербских или греческих певцов. Истоки самых разных культур в своих наиболее глубинных корнях срастаются…
Среди благодарной публики Курентзиса — и ректор Московской консерватории Александр Соколов (справа)
Все последующее – тому подтверждение. Это и фрагмент хорового концерта Альфреда Шнитке на стихи древнеармянского поэта Григора Нарекаци, где знаменитый композитор-трагик ищет спасения от пресса диссонансов в ясных гармонических красках и литургических, скажу даже более определенно — православных интонациях (хотя ни Нарекаци, ни он сам в момент написания концерта православными не были). И впрямую православное «Верую» Стравинского, гармонически неожиданно традиционное для этого хитрого выдумщика и в то же время безошибочно «стравинское» по ритмической настырности. И снова печальный постмодернизм Пярта (Salve, Regina), а затем – новый скачок в XVII век, когда в своем «неэвклидовом» гармоническом мышлении Генри Перселл предвосхищал самые тонкие находки импрессионистов и экспрессионистов (Remember not, Lord, our offences и другие хоры на слова пророка Захарии). И встречный взгляд назад (назад ли?) в хоре «Бессмертный Бах» современного датского композитора Кнута Нюстеда на знаменитую духовную арию Иоганна Себастьяна Komm, susser Tod. И еще одна «ретроспекция в вечное» – сыгранный «в довесок», в порядке открытой репетиции, не выносившийся пока на официальные исполнения фортепианный концерт сербо-германца Марко Никодиевича Gesualdo Dub («Джезуальдо-дубль») — 18-минутное вслушивание в космическую гармонию сфер, которую в эпоху Возрождения провидел на сотни световых и звуковых лет вперед легендарный итальянский мадригалист Джезуальдо ди Веноза.
Тем, кого раздражает стремление Курентзиса превращать ИСПОЛНЕНИЕ в ТЕАТР (помню некоторые отзывы на репортаж https://musicseasons.org/ramo-v-tonax-blyuz/ о программе музыки Рамо), замечу: здесь этого почти не было. Есть вопросы по поводу вольной компоновки некоторых сочинений в попурри – такое впечатление, что Теодор или его друзья-композиторы приписали от себя кое-какие ноты, чтобы склеить творения Шнитке, Стравинского, Пярта… Но уточнить детали у дирижера, скрывшегося от толпы в артистической, она же консистория храма Непорочного зачатия, уже не было возможности. Да и бог с ними, с деталями. В конце концов Курентзис без дерзости, хоть маленькой, не был бы Курентзисом.
Фото Сергея Бирюкова
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев