Московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко вернулся к «Чайке» Ноймайера

 

В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко возобновили «Чайку» Джона Ноймайера, первая постановка которой 11 лет назад стала вехой в его новейшей истории. В начале нулевых, после гибели главного хореографа Дмитрия Брянцева, перед театром встал вопрос: «куда ж нам плыть?» Было решено сменить курс с доморощенной хореографии на балеты известных зарубежных балетмейстеров, и первой «ласточкой» нового курса стала «Чайка» Ноймайера. Тогда, в 2007 году, «Чайка» была довольно свежим спектаклем (премьера 2002 года, Гамбург). Сенсацией было даже то, что МАМТ смог договориться с Ноймайером о постановке. Тем более неожиданным был громкий успех «Чайки» после неудачи с ноймайеровским «Сном в летнюю ночь» в Большом театре. Сейчас мы уже знаем, что труппа Музыкального, если за что-то берется, берется с энтузиазмом и делает все на «хорошо» и «отлично», а тогда это было сюрпризом. Автор был очень доволен постановкой «Чайки» в Москве, и дал театру права на другие свои спектакли – «Русалочку» и «Татьяну». Именно в этом театре созрел и проект нового балета, «Анны Карениной», копродукции с Гамбургским балетом, авторской труппой Ноймайера. В итоге «Анна» была поставлена в Большом театре, а МАМТ пошел на новый репертуарный виток с той же «Чайкой».

«Чайка» Дж. Ноймайера. Костя – Максим Севагин. ©Карина Житкова

И на этом новом витке «Чайка» оказалась очень своевременным балетом: репертуар театра два сезона подряд обновлялся только за счет коротких бессюжетных балетов, назрела потребность в постановке полновесного сюжетного балета. Желательно нового… Но, наверное, театр решил следовать русской пословице, что новое – это хорошо забытое старое. Отчасти именно так и вышло. Эта «Чайка» – другая.

Сейчас, когда балеты Ноймайера перестали быть редкостью для России, когда труппа МАМТа освоила самую актуальную хореографию и прожила «Татьяну» – более радикальную переделку русской классики того же автора, – «Чайка» уже не кажется такой остро современной и не тянет на событие с большой буквы. Все-таки возобновление. Нельзя войти в одну и ту же воду дважды.

Но спектакль ладно сшит драматургически и режиссерски. Лаконично и интеллигентно, по-чеховски, оформлен (Ноймайер – еще и художник-постановщик своих спектаклей). Сквозным элементом оформления является сцена, которая используется не только по прямому назначению (на ней идет и спектакль Треплева, и спектакль Тригорина), но и в метафорическом – это и пристань для ловли рыбы Тригорина (который в пьесе говорит, что предпочитает писательству рыбную ловлю), и класс со станком для Аркадиной, и могила для Кости (у Чехова Треплев стреляется за сценой, а у Ноймайера умирает под сценой). Да, Треплев (у Ноймайера просто Костя) и Тригорин в балетной «Чайке» не писатели, а балетмейстеры, а Аркадина и Заречная (в балете – просто Нина) – не актрисы, а балерины.

«Чайка» Дж. Ноймайера. Нина – Валерия Муханова, Сорин – Алексей Любимов. ©Карина Житкова

«Чайка» Ноймайера – один из редких образцов удачной балетной адаптации драматического произведения. До «Чайки» Ноймайер долгие годы думал о «Трех сестрах» Чехова, но это так и осталось в проекте, а вот пьеса с пятью пудами любви того же автора достаточно легко преобразовалась в балетный сюжет, к тому же интегрированный в самую горячую пору радикальных преобразований в балете – в начало ХХ века, эпоху перехода от многовековой балетной традиции к тем самым новым формам, необходимость которых ощущает чеховский Треплев.

Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком.
Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки.

Я уже подписчик. Войти