С солидным творческим багажом приехали в Москву артисты Самарского театра оперы и балета, впервые с 1992 года. Фестиваль «Золотая маска» представил публике «Эсмеральду»  —  шедевр la belle époque  русской хореографии.

 

Сцена из балета

По причинам необъяснимым балет «Эсмеральда» на музыку Чезаре  Пуньи, Риккардо Дриго и Антона Симона давно выпал из афиши Большого театра. Понять это трудно. Спектакль эксклюзивный, роскошный. Полнометражный сюжетный балет по великому литературному произведению. Наше хореографическое наследие. Петипа, наконец! Здесь замечательное пространство  для самореализации в танце и актерской игре премьерам, есть что потанцевать солистам разных категорий, а кордебалетные конструкции не только радуют глаз, но и повышают уровень синхронности. Говорят, спектакль понравился Махару Вазиеву — уж он то уделяет особое внимание качеству кордебалетных построений.  Как бы то ни было, Эсмеральда  на главную балетную сцену страны, увы, так и не вернулась. Зато заплясала  на  академических подмостках Самары. Радует и то, что все же попала в поле зрения Российской национальной театральной премии «Золотая маска»,  и для участия в фестивале приглашена на сцену  Музыкального театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко.  В Москву прибыли в полном составе оркестра, с артистами  хора (хормейстер  Ольга Сафронова), педагогами-репетиторами  Ольгой Гимадеевой и Валерием Коньковым. Номинантов на Национальную театральную премию двое: «лучший балетный спектакль» и «работа балетмейстера». Следует сказать, что постановщик самарской «Эсмеральды» Юрий Бурлака отнюдь не создал клон столичного спектакля. Редактуре подверглась хореографическая ткань, совершенно новую одежду сцены придумал художник Дмитрий Чербаджи, сохранивший все драматургические модули и сочетающий жесткие формы декораций с живописными. Он увидел средневековый Париж не хмурым и давящим, а скорее сказочным. В золотистых тонах нарисованы дома, уютная каморка цыганки с огнем в камине (очень хорошо поставлен свет). Узнаваема архитектура остроконечных башенок a la Консьержери, отовсюду сверху вниз взирают загадочные химеры и готические горгульи. И лишь на заднем плане высится мрачноватая громада собора Парижской Богоматери, реалистично выписанная. Не станем же, право, придираться к тому, что фасад неправдоподобно развернут в противоположную сторону, если полагать местом действия пятой картины («Праздник шутов») Place de Grève, на которой проводились казни.

Вид на Нотр-Дам с Гревской площади

Но пока мы во Дворе чудес. В этом залитом солнцем уголке, словно собравшем весь парижский сброд, так органично смотрится ликующий танец трюандов, бросающих вызов своим невзгодам, змейкой извивается мелодия «Вальса старого Парижа». Дирижер  Евгений Хохлов мастерски ведет оркестр, переходя от четырех forte к нежнейшим pianissimo. И музыканты следуют за верными указаниями темпа, умело избегая фальшивых нот медных духовых.

В отличие от московского спектакля, самарский  начинается с двух ударов Эммануэля – самого большого колокола  Notre-Dame. Увертюра начинает повествование о событиях  «старины глубокой». В музыке звучат  тревожные ноты, но все перекрывает  светлая лирическая тема любви.

С первых тактов  партитуры Бурлака предстает мастером живых многофигурных мизансцен. Словно сошедшие с полотен Иеронима Босха, здесь пьяница, не расстающийся с бутылкой, монах-расстрига. Артисты со всем пылом обыграли образы старинного спектакля, освоили выразительную пантомиму. Хромой калека умудряется дать собрату пинок «больной» ногой, слепцы вдруг прозревают, а кормящие матери обнаруживают в своих пеленатых младенцах лишь куклы. Всем этим отребьем  повелевает, наводя страх, Клопен Трульфу (Дмитрий Сагдеев). Впрочем, мне уже доводилось рецензировать спектакль самарского театра, сравнивая его с постановкой Большого. Теперь стоит сосредоточиться на исполнителях.

Сцена из спектакля. Гренгуар – Сергей Гаген

Понятно, что возможности самарских артистов, как и постановочные ресурсы куда более ограничены в сравнении со столичными. И все же Бурлака сумел собрать трехактный спектакль с минимальными потерями с точки зрения текста. Для гастролей в Москве даже обзавелся крохотной козочкой «Джали», сопровождавшей литературную и – исторически — балетную героиню. А еще договорился о маленьких пажах – учениках Московской академии хореографии. Лишившись друзей Феба  — Альбера и Флорана с их танцевальными фрагментами, спектакль сохранил всех важных персонажей (правда, численность Стражников – артистов миманса — пришлось сократить до четырех). Если перечислять с конца списка действующих лиц, то при повторе некоторых фамилий, картина будет следующая.  Лакеи (Андрей Бариев, Антон Зимин), Трубачи (Никита Чебаков, Павел Ярков), Палач (Сергей Прохоров), Судья (Степан Гусаров), Калеки (Андрей Бариев, Равиль Камалиев, Алексей Селиванов, Павел Ярков), Подруги Эсмеральды (Диана Гимадеева, Марина Накадзима, Любовь Савукова, Маюка Сато), Шутихи (Эльвира Ахмадишина, Любовь Савукова), Шуты (Максим Маренин, Илья Черкасов), Мегера (Ольга Зиновьева)…

Светлана Прокофьева была величавой Алоизой де Гонделорье, для которой  расстроенная помолвка дочери закончилась обмороком.  Согнувшись в три погибели, тяжело нес свой горб Квазимодо Артема Шалина, Верный как пес своему хозяину Клоду Фролло (Михаил Зиновьев), звонарь собора раскрыл красоту души по отношению к Эсмеральде.

Красоты  классической хореографии во дворце Флер де Лис призваны были  раскрыть Екатерина Панченко (Флер де Лис), Вероника Землякова и Анастасия Тетченко (подруги невесты). Поддержать танцевальную феерию им удалось не вполне. Если артистки кордебалета, исполняя Grand pas de corbeilles (танец с корзинками лилий)  в целом держали уровень, выплетая кружево рисунков, то солисткам несколько не хватало технической свободы  и «академизма». Их pirouettes растеряли brio вращений, а балетные pas  — признаки вдохновения. Отчего и мерещилось, что Бурлака, отлично знающий лексику и стилистику Петипа, а также обладающий хорошим вкусом и разумом, поставил перед артистами непосильные задачи, так сказать, «рассчитывал на вырост». Впрочем,  и это не совсем так. Одна из досадных коллизий спектакля, к примеру, вынудила  непосредственно во время действия, изъять из кордебалета Любовь Трубникову, чтобы она заменила в вариации Беранже (подруги Флер де Лис) травмированную коллегу. Не сложилось в этот день и у Дмитрия Пономарева (Феб де Шатопер).

Дмитрий Пономарев – Феб де Шатопер

Высокий танцовщик, обладающий легким прыжком и партнерскими достоинствами, он, к сожалению, не может столь же громко похвастать выучкой и техникой. Спектакль Дмитрий начал спокойно, однако заставил содрогнуться в ожидании завершения им вариации третьей картины. Не справился с волнением выступления в столице? Вероятно. Но, кажется, причиной стала и  боль в ноге, вновь напомнившая о проблеме отсутствия дублирующих составов исполнителей в провинциальных театрах.

Сцена из спектакля. Ксения Овчинникова- Эсмеральда,
Сергей Гаген — Гренгуар

В виртуозных эволюциях танца во всей красе развернулись Сергей Гаген (Пьер Гренгуар) и Ксения Овчинникова (Эсмеральда). Небольшая шероховатость в окончании вращения в вариации Гренгуара не испортили впечатления. Гаген обаятелен и естественен во всех сценических проявлениях. Его поэт –  то наивен, то лукав, то несговорчив, то покорен, нежен и благороден. В арсенале артиста стабильные вращения, динамичный sauté de basque, четкие entrechat-six и cabriole, ненатужные revoltad и sissonne entournant. Это оценила и публика, наградившая артиста едва ли не самой громкой овацией. Марку держала и Овчинникова. Уж что-что, а пресным ее танец не назовешь. Ксения  танцует плотно, прилежно излагая хореографический текст. Балерина подтянута, уверена в технике, у нее мягкие выразительные руки, выученные стопы буквально затрепетали pas de bourrée suivi  назад вариации Pas de six. Пожалуй, на пользу этой Эсмеральде пошло бы чуть больше изящества, внутренней утонченности, В драматических же эпизодах артистка проявила свой недюжинный актерский талант.

Самарская «Эсмеральда» собрала полный зал зрителей, истосковавшихся по классике подобного рода. Прием был горячим.

 

Фото предоставлено пресс-службой

Самарского театра оперы и балета

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.