В Государственном музее А.С.Пушкина открылась выставка «Записки художника»
Если мы вспоминаем творчество русского писателя – уроженца Орловщины, то на ум и сердце сразу приходят «Отцы и дети», образы тургеневских девушек, знаменитые романы и цикл «Записки охотника». То был мир старинных усадеб, липовых аллей, лесов, полей и поры охоты: «И как этот же самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы! Они не держатся в самой глуши: их надобно искать вдоль опушки. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полями».
Это мир истинно русский, аристократический, дворянский, мир неразрывной связи человека и природы. Но многие ли рассказы из знаменитого тургеневского сборника мы вспомним? Пожалуй, «Лес и степь», «Бежин луг», возможно, «Певцы», «Бирюк» и…всё. Но это же далеко не всё! У Ивана Тургенева в этом сборнике есть удивительнейшие рассказы! Когда их читаешь, то всегда поражаешься разнообразию характеров и судеб, описанных знатоком русской природы и знатоком души человеческой. Тем приятнее и ценнее стала для меня выставка профессора кафедры живописи и рисунка художественного факультета ВГИК имени С.А.Герасимова Виктора Брагинского. И вот почему. Все тургеневские произведения ассоциируются у меня всегда с осенью – прелой листвой, сморщенными яблоками, туманами, обволакивающими пространство. Этот таинственно-мистический тургеневский дым: «Здесь у нас, осмелюсь так выразиться, не то чтобы захолустье, а затишье, право, затишье, уединенный уголок – вот что!». Вот как раз ощущение этого затишья испытываешь, когда всматриваешься в спокойные неброские пастели художника. Виктор Брагинский очень отточенным взглядом, глубиной проникновения в характер и судьбу героев изображает палитру тургеневских героев.
Вот один из не самых известных рассказов цикла – «Мой сосед Радилов». Радилов – человек трагической судьбы, много переживший, в памяти которого как раз мистическим образом отражён отпечаток смерти супруги: «Вдруг я увидел… (Здесь Радилов невольно вздрогнул.) Что вы думаете? Глаз у нее не совсем был закрыт, и по этому глазу ходила муха… Я повалился, как сноп, и, как опомнился, стал плакать, плакать – унять себя не мог...». И не менее трагичный, изломанный судьбой, рядом с Радиловым его приятель, Федор Михеич, заходится в окаянном, невыносимом, за гранью происходящего танце: «Он плясал; то с удальством потряхивал, то, словно замирая, поводил маленькой лысой головкой, вытягивал жилистую шею, топотал ногами на месте, иногда, с заметным трудом, сгибал колени. Его беззубый рот издавал дряхлый голос». И танец этот лихо и живо проскальзывает сквозь пастельный карандаш художника.
Каждый герой, каждый человек, каждая пара глаз занимает всё пространство вокруг смотрящего, мощь тонко переданного характера героев словно обволакивает тебя. Вместе с мальчиком мы испытываем ужас, слушая былички и страшные рассказы ночью на том самом лугу: «Прислушаешься — и как будто нет ничего, а звенит. Казалось, кто-то долго, долго прокричал под самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу топким, острым хохотом, и слабый, шипящий свист промчался по реке. Мальчики переглянулись, вздрогнули…». И Виктор Брагинский ловко улавливает момент эмоционального напряжения, настроения.
А вот измождённое болезнью лицо Александры Андреевны, но какова же сила любви, испытываемая девушкой к уездному лекарю: «Из одних моих рук лекарство принимала… приподнимется, бедняжка, с моею помощью, примет и взглянет на меня… сердце у меня так и покатится». Даже смерть не страшит её. Тяжка была её судьба, не поговорить с соседями, лишь только единожды в жизни, перед кончиной, встретила она родную душу. И оторваться от нездешнего лица девушки ты не в силах. Оно захватывает тебя так же, как взгляд крестьянина Филофея, едущего на тарантасе лунной ночью: «Филофей значительно и таинственно шептал: – Стучит!.. Стучит!».
Пейзажная лирика Тургенева в работах Виктора Брагинского, полная печали, увядания родовых дворянских усадеб, частых и долгих осенних дождей, невероятно красива и трогательна. Это мир уходящий, но мир, в котором человек – один во всей вселенной. Он становится центром мироздания, проживая свою жизнь, полную христианского смирения, надежд, любви, тревог и стойкости при самых фатальных ударах судьбы.
Выставка «Записки художника» открыта до 25 ноября 2018 года
Изображения предоставлены пресс-службой ГМП
и куратором проекта «Мистический Тургенев» — Лидией Еновой
Пока нет комментариев