Сцена из спектакля. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.

«Путешествие в Реймс» Россини — опера не вполне обычная. Сам композитор обозвал её, написанную по случаю коронации короля Франции Карла X в 1825 году, «сценической кантатой». Именитые гости со всего мира направляются в Реймс на коронационные торжества, но застревают в отеле «Золотая лилия» из-за отсутствия лошадей. Это не мешает им организовать свой собственный праздник и исполнить череду гимнов в разных национальных стилях так, словно цель их путешествия на самом деле достигнута. В оперной кантате 14 солистов, и самым оригинальным номером заслуженно считается их грандиозный ансамбль на 14 голосов (gran pezzo concertato). Не надеясь на репертуарную пригодность произведения, значительную часть музыки Россини вскоре перенёс в оперу «Граф Ори», но в 80-е годы XX века оперу извлёк из небытия Клаудио Аббадо и с тех пор она периодически появляется на оперных сценах.

Дошла очередь и до Москвы: Большой театр представил совместную постановку «Путешествия в Реймс» с Нидерландской национальной оперой, Королевской Датской оперой и Оперой Австралии, приурочив премьеру к 150-летию со дня смерти Россини.

Антонио — Валерий Гильманов. Дон Пруденцио — Петр Мигунов. Мадам Кортезе — Хулькар Сабирова. Маддалена — Ирина Рубцова. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.

И сразу хочется сказать, что этот спектакль — несомненная удача Большого театра! Постановка блистательна, изобретательна и остроумна. Режиссёр Дамиано Микьелетто перенёс действие из отеля XIX века в галерею искусств нашего времени и разделил персонажей на «современных» (куратор галереи мадам Кортезе, её ассистентка Маддалена, искусствовед Дон Профондо, хранитель Дон Пруденцио, реставратор Лорд Сидней) и условно-«исторических», т.е. тех, кто сошёл с картины Франсуа Паскаля Симона Жерара «Коронация Карла X». Днём галереей заправляет мадам Кортезе, а ночью здесь властвует «фантастика». На протяжении спектакля персонажи обоих миров ловко друг с другом взаимодействуют: Лорд Сидней влюбляется в Мадам X, сошедшую с реставрируемой им картины Д.С. Сарджента, «нарисованный» шевалье Бельфьоре ухаживает за «реальной» Коринной, девушкой, влюблённой в искусство и регулярно «зависающей» в галерее, а маркиза Мелибея и Дон Альваро способствуют примирению посетившей галерею парочки. Где-то в середине первой части спектакля режиссёр устраивает «карнавал» оживших полотен: по галерее гуляют персонажи всех вывешенных там картин: Юдифь Джорджоне, Танцовщица Дега, инфанта Маргарита Веласекса, Ван Гог Ван Гога (автопортрет) и, что производит особенно неизгладимое впечаление, Дора Маар Пикассо и силуэты с картины Кита Харинга «One man show» и т.д. Во второй части все «исторические» персонажи спектакля постепенно занимают свои места в декорации к картине «Коронация Карла X», замирают в нужных позах и превращаются в полотно, которым восхищаются посетители галереи.

Негодование могут вызвать лишь «Три Грации», ожившие статуи, танцующие под пение Коринны: они выступали в Европе с обнажённой грудью, а в Москве оказались прикрыты полностью. Мелочь, но очень показательная. Театр таким образом признаёт, что русская публика ещё настолько инфантильна, что не может разумно воспринимать обнажённое тело и мыслить об этом в эстетических категориях. Я считаю, что нам должно быть стыдно за наши дремучие представления о прекрасном, а театру — за унизительный компромисс.

Барон Тромбонок — Николай Казанский. Делия — Евгения Васильчук. Шевалье Бельфьоре — Алексей Неклюдов. Граф Либенскоф — Рузиль Гатин. Дон Профондо — Жозе Фардилья. Графиня де Фольвиль — Альбина Шагимуратова. Дон Альваро — Игорь Головатенко. Дон Луиджино — Бехзод Давронов. Модестина — Юлия Мазурова.
Маркиза Мелибея — Елена Максимова. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.

Хорошим тоном ныне считаются негативные отзывы о работе главного дирижёра театра, Тугана Сохиева, но, если не считать нескольких лёгких расхождений оркестра с солистами, музыкальная составляющая спектакля подготовлена хорошо. Ансамбли слаженные, оркестр играет выразительно и чисто, в плане стиля ничего слух не «режет». Может быть от Сохиева ждут, что он каждый спектакль будет превращать в откровение? Но такое даже у величайших бывает не всегда, не говоря уже о том, что публике к «откровениям» тоже нужно быть готовой. Меня художественный результат конкретно «Путешествия в Реймс» полностью удовлетворил.

Солисты показали лучшие свои возможности. У Хулькар Сабировой (мадам Кортезе) хорошая техника и прекрасная способность ровно пропевать мелодическую «скороговорку», хотя поначалу на соседних повторяющихся нотах иногда складывалось ощущение, что это не мелодия, а тремоляция, но этот недочёт исчез впоследствии.

Альбина Шагимуратова (Графиня де Фольвиль) — одна из «королев» вечера. Она великолепно справляется почти со всеми виртуозными сложностями. Местами казалось, что звук был недостаточно «сфокусирван», а в длинных нисходящих пассажах голос словно «пропадал» по мере понижения, но зато он вновь расцветал в практически идеальных трелях, лёгком и точном staccato, и, особенно, в высокой ноте, завершающей арию: она была взята уверенно, мощно и с постепенным наращиванием звука. А ещё она удивительно хорошо исполняет речитативы.

Качество пения Елены Максимовой (Маркиза Мелибея) не всегда было равномерным. Некоторые виртуозные фрагменты выучены превосходно и звучат максимально точно, но местами казалось, что пассажи не «закреплены» и либо немного «смазаны», либо поются слишком «крупным» звуком. Но она обладает очень хорошим голосом и в целом с партией справилась нормально.

Модестина — Юлия Мазурова. Графиня де Фольвиль — Альбина Шагимуратова.
Дон Луиджино — Бехзод Давронов. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.

Алексей Неклюдов (Шевалье Бельфьоре) звучит как тенор, вполне подходящий для музыки Россини: высокий, светлый и подвижный. Исполнение грамотное и профессиональное. Во всяком случае, оно производит лучшее впечатление, чем чересчур «металлическое» пение Микеле Анджелини (Граф Либенскоф) или «героическое» пение Давида Менендеса (Лорд Сидней). Хотя, в общем лично у меня и к ним нет претензий. А были они лишь к Жозе Фардилья (Дон Профондо). Техники ему категорически недостаёт и в виртуозных фрагментах его пение словно приглашает выразить соболезнования. Зато он не лишён актёрского дарования, в невиртуозных местах вполне хорош, разные «акценты» в пении (французский, немецкий, английский, русский) передаёт мастерски. К счастью, самые «неудобные» такты его партии приходятся на сцену аукциона, где прыгающий по зрительному залу миманс, изображающий покупателей, на пару минут отвлекает зрителей от пения.

Подлинным и приятнейшим открытием для публики и для меня лично стало выступление в партии Коринны Альбины Латиповой, второй королевы вечера. Её голос по красоте тембра, пожалуй, превосходит голоса всех остальных участников спектакля, а владеет она им на таком высоком профессиональном уровне, которым редко кто может похвастаться на данном этапе карьеры. Самая сильная её сторона — безупречное, плавное, магическое legato, а пение в целом завораживает и очаровывает.

Спектакль живой и лёгкий, оригинальный и современный. Сюжет режиссёра идеально накладывается на хорошо исполненную музыку Россини и находится с ней в полной гармонии. «Драматургический» баланс выстроен органично: выразительные средства постановщиков точно распределены в соответствии с партитурой и выглядят настолько естественно, словно иначе и быть не могло. Впервые мне подумалось, несмотря на очевидную бессмысленность подобных заявлений, что этим действом остался бы доволен сам Россини.

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.