Простите за сленг. Навеяло стилем увиденного мюзикла «Канкан». Но, собственно, что должно радовать зрителя в Музкомедии, как не развлечение? И этого в новом питерском спектакле предостаточно.

 

Венгерский режиссёр Габор Миклош Кереньи умеет завлечь публику яркостью, выстроить форму представления, распределить ударные моменты и создать ощущение приподнятости. Владеет богатым набором качественных театральных трюков. Добивается стабильности сценического темпоритма – это когда спектакль гарантирован от значительных «провисов» действия.

На счету у постановщика огромное число оперетт и мюзиклов в родном Будапештском театре, множество в Европе, немало и в нашей Музкомедии. Питерские его постановки формально всегда беспроигрышны. Но в последнее время есть в них какая-то тусклая усталость, ремесленничество. Хотя предыдущая работа «Граф Монте-Кристо» и в «Золотом софите» выиграла, и на «Маску» номинирована.

Теперь «Канкан».

Канкан

Мюзикл Коула Портера обречён на успех, потому что сегодня жутко надоела повторяемость музыкальных формул и общего унифицированного стиля современных творений в этом жанре. Кажется, что к любому сюжету и тексту нынче подставляется одна и та же музыка, одинаково аранжированная и одинаково громко звучащая, будь то реальный оркестр с усилителями или просто запись. Эффект, кстати, один что в Москве, что в Питере.

Портер, хоть и старше современных композиторов лет на 70, куда естественнее импульсивен и ритмически разнообразен. К тому же, он пленительно певуч. Хорошей труппе и профессиональному оркестру музыкального театра испортить его трудно.

Ну, в общем, сказать, что испортили, было бы несправедливо. Зрелище яркое, актёры красивые, голосистые и подвижные, оркестр Алексея Нефедова корректен. И что, собственно, должно радовать зрителя в Музкомедии, как не развлечение? Так-то оно так, да только хочется ещё и со смыслом…

Вот с этим в новом спектакле Музкомедии пустовато. Скажете, стоит ли мудрить? Классический мюзикл, проверенный временем, Бродвеем и экраном. Но спектакль-то про что?

Аристид — Кирилл Гордеев, Симона — Наталия Диевская

Да, извините, режиссёр Кереньи всё объяснил в буклете: про любовь. Забылось не случайно, потому как оная на сцене в отсутствии. Только обозначена. И страсти никакой между героями нет – одна видимость. Даже прекрасные мелодии не помогают. Героиня – стройная красивая Наталия Диевская – холодна, деловита и только. Плохая актриса? Да ничего подобного! Блистательна и в «Чикаго», и в «Джекиле»… Очевидно, актёрски хороша бывает, когда роль простроена и есть, что играть. А просто любовь сыграть трудно. Любовь на сцене – та благодатная субстанция, те самые «предлагаемые обстоятельства», в которых люди-актёры проявляются: совершают поступки, взаимодействуют, меняются. И тогда они интересны людям в зале.

В этом же спектакле события по главной линии, как и любовь, не столько происходят, сколько декларируются в тексте. Статные привлекательные актёры произносят нужные слова, выполняют мизансцены, пропевают музыкальные номера, но искра между ними, а соответственно, между ними и залом, не пролетает. Как-то ничего они друг от друга на самом деле не хотят. На разных этапах якобы сложных отношений почти одинаковы, и если любовные сцены поменять местами, почти ничего не изменится. Тот же Кирилл Гордеев в «Бале вампиров» был просто неподражаемым «голубым» вампирчиком, а в мюзикле «Джекилл и Хайд» показал очень серьёзную, очень качественную работу – мгновенные преображения и катастрофическую деформацию личности героя. Обе эти роли – характерные (что, видимо, актёрской природе Гордеева ближе, чем любовный романтизм). И режиссёрски чётко разработанные. Здесь же его судья Аристид вроде бы и мил, только для героя этого бесконечно мало.

Сцена из спектакля

Вторая важная составляющая сюжета и того, что могло бы стать содержанием спектакля – знаменитое liberty, свобода. В данном контексте – эмансипация. Симона Писташ – отважная женщина-предприниматель. Только предпринимательство это в постановке Кереньи очень уж смахивает на работу мадам в заведении. Ну что, тоже бизнес. Кстати, самый древний. Только не о нём, я думаю, писал свой мюзикл Коул Портер. Отсутствие настоящей действенности между героями, настоящего человеческого тепла, ощущение прозаической пошлости не оставляет на протяжении почти всего представления. Последнему сильно способствует оформление спектакля (Томаш Ракаии, Агнес Дьярмати), особенно в сценах с канканом. Тяжёлый красный с чёрным в декоре и костюмах ощутимо отдаёт нафталином. Зато стилизацией это даже не пахнет: всё смачно, плюшево, душно. Даже радужная музыка Портера никнет в такой старообразной атмосфере.

Как бы главная составляющая – канкан –тоже не сильно радует. Оттанцовано старательно и по правилам (хореограф Виктория Барта), а изюминки нет. Ну, дрыгают милые девочки ножками, и что? (Балетные, простите, так поставлено!) С тоской вспоминается блестящий каскад пластических трюков, оригинально закрученный рисунок танца и по пять сумасшедших бисов со шпагатом Ольги Лозовой в прежних спектаклях того же Кереньи…

Сцена на крыше. В центре Жюссак- Игорь Кроль, Клодин — Вера Свешникова, справа Борис- Александр Суханов

А в остальном – всё хорошо, прекрасная маркиза. За исключеньем пустяка – разговоров много. Портер щедр на оригинальные мелодии. Просто поток шлягеров! Исполняются они солистами, хором и оркестром тоже вроде бы исправно, временами просто отлично. Но пока разговорная сцена доберётся до следующего музыкального эпизода, не слишком заботясь о его подготовке, ты уже забываешь прежний номер, и музыкальная драматургия рассыпается.

Отдушиной для актёров и для зрителей оказались в спектакле персонажи второго плана. Замечательно колоритен грузинский скульптор Борис – Александр Суханов. Настолько колоритен, что и персонажем второго плана не назовёшь – запоминается ярче всего. Органика, темперамент и, похоже, природное чувство юмора. Да и вся его команда нищих гениев с Монмартра (Иван Корытов, Марат Рамов, Владимир Ярош) хороша. В противовес великовозрастным шалопаям лощёный критик Жюссак Игоря Кроля успешен, циничен, умён. Их общие сцены в мастерской (демонстрация скульптурных шедевров) и на крыше (дуэль) сыграны остроумно, живо, с актёрским смаком. А потому и публикой принимаются с особым удовольствием.

Сцена из спектакля

Фишка спектакля – захватывающая мелодия музыкального номера «Я люблю тебя, Париж», красиво спетая Диевской в полёте над залом в маленьком, почти игрушечном вертолёте. Трюк не нов – так уже летал ковёр-самолёт в мюзикле «Аладдин», – но очень уместен. И, несмотря на экстравагантность приёма, тот случай, когда чудесная музыка – ведущее начало.

А поскольку в спектаклях жанра Мюзикл нам хорошей Музыки последнее время очень недостаёт, пусть Коул Портер звучит! Да хоть бы и в компании эффектной мастеровитой развлекухи!

 

                                                                                              Ноябрь 2018

фото предоставлены пресс-службой театра

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.