Григорий Пожидаев. Эскизы костюмов к балету «Маска красной смерти» (неосуществленная постановка)

Театр — живой организм, нуждающийся в регулярном обновлении репертуара: любой спектакль рано или поздно превращается в историю и уходит со сцены, но куда девается в этом случае труд декораторов, костюмеров, бутафоров и художников? В крупных театрах мирового или близкого к такому значения все предметы, «жившие» на сцене, сохраняются в имеющихся помещениях и спустя какое-то время, если их не потеряли, а условия хранения не превратили их во что-то неидентифицируемое, становятся экспонатами музея.

Большой театр — не исключение, в его подвалах (ну или где-то там, явно не в «парадной» части) прячется от глаз любопытных более ста тысяч единиц хранения, самые ранние из которых относятся ещё к XVIII веку. В 1918 году при театре был организован музей, но отдельного помещения он не имеет, и это единственное, что отличает его от полноценного музея, потому что вся необходимая работа (пополнение коллекции, реставрация, научная работа, составление каталогов и т.д.) проводится, как следует. Зрители могут видеть лишь некоторые ценные вещи, приходя на спектакль на историческую сцену: в одном из залов фойе регулярно проводятся временные выставки. Иногда экспонаты выезжают в регионы России и в другие страны.

То, что у музея Большого театра нет собственного помещения — безусловно, нехорошо. Лично мне, если честно, не вполне понятно, почему театру, который владеет уже пятью зданиями в центре Москвы и даже пространством под театральной площадью, нужно искать ещё какое-то дополнительное помещение для музея. Но, раз надо, значит надо, желаю дирекции успеха. Думаю, хорошим вариантом было бы переселение РАМТа куда-нибудь за Садовое кольцо, а Шелапутинское здание, уже ласково зажатое с обеих сторон Большим театром, передать неприкаянному музею (шутка).

Ларец Марии Максаковой.

А пока этого не случилось, юбилейная экспозиция вынуждена ютиться в трёх крохотных зальчиках Нового Манежа. Первый из них — условно называемый «исторический», второй, так сказать, «технологический», а третий — «связующий».

В историческом зале прослеживается история театра, начиная с XVIII века и заканчивая нашим временем. Помещение разбито на несколько секций. Есть среди них «монографические», где представлены костюмы, например, Леонида Собинова и Фёдора Шаляпина. Или, чуть дальше, костюмы и эскизы декораций из спектаклей Бориса Покровского и Юрия Григоровича. В других секциях распределены вещи иных выдающихся и великих людей, чьё имя связано с Большим театром: одеяния Вишневской, Образцовой, Архиповой, Атлантова, Улановой, Лиепа, Лавровского, Семизоровой, Бессмертновой, Максимовой и т.д. А также эскизы декораций Федоровского, Мессерера, Левенталя, Бенуа, макеты, афиши и многое другое. В одной из секций посетителям показывают фильм, посвящённый музею, а по всей выставке звучит музыка.

К наиболее любопытным экспонатам можно отнести тщательно отреставрированный веер из страусиных перьев, принадлежавший Анне Павловой, портрет Шаляпина, выполненный Головиным, объявление о продаже билетов в Большой театр 1824 года, эскиз «эротического» занавеса, выполненный Юоном, веер Тальони.

Александр Головин. Портрет Федора Шаляпина в партии Демона в одноименной опере А. Рубинштейна.

«Технологический» зал рассчитан на детишек, знакомит посетителей с работой различных цехов театра и предоставляет возможность вблизи и в деталях разглядеть то, что обычно видно лишь с далёкого расстояния (те же костюмы, бутафория и прочее). И не только это, но и некоторые «инструменты» театральных художников (палитры для смешивания красок, к примеру). Там же выставлены гримировальные «аксессуары» Марии Максаковой и Фёдора Шаляпина и снова эскизы и макеты декораций, на этот раз преимущественно к детским спектаклям, некоторые из которых, впрочем, так и не были поставлены.

Выставка будет работать в Новом манеже (Георгиевский пер., 3/3) до 10 февраля 2019 года и открыта для посещения со вторника по воскресенье, с 12.00 до 21.00.

 

 

Фото с сайта bolshoi.ru

 

Все права защищены. Копирование запрещено.