Большой: первый проект Махара Вазиева
Два новых названия появились в репертуаре Большого театра: «Клетка» американца Джерома Роббинса на музыку Игоря Стравинского и «Этюды» датчанина Харальда Ландера на музыку Карла Черни в аранжировке и оркестровке Кнудаге Риисагера. Для полновесности вечера одноактных балетов к ним прибавили «Русские сезоны» Леонида Десятникова в постановке Алексея Ратманского.
Обе новинки далеко не первой свежести. «Этюды» (1948, новая парижская редакция 1952) считаются классическим шедевром ХХ века. «Клетка» (1951) — одной из ярких красок в балетном творчестве знаменитого американца. Оба произведения не раз появлялись в афишах ведущих балетных трупп мира, включая Парижскую Оперу.
Чем, многие десятилетия спустя, они привлекли руководителя балета Большого театра?
«Клетка». Новенькая — Анастасия Сташкевич. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.
В Большом театре нет балетов Роббинса. В начале 2000 годов в репертуаре промелькнул и исчез его «Послеполуденный отдых фавна». А самые знаменитые постановки («В ночи», «Концерт», «Другие танцы») давно идут в театрах Петербурга, Москвы, Перми. Вот почему выбор пал на «Клетку» — балет весьма специфический, вызвавший в дни премьеры большой скандал. Повествует он о физиологических процессах, программе, заложенной в клетку пауков – богомолов. После оплодотворения женская особь убивает партнёра. Говорят, так поступали мифические амазонки да дикие племена, где царил матриархат. А сам акт ритуального убийства приравнивался к инициации молодой особы, названной в балете Новенькой.
Нет в «Клетке» ни чувств, ни переживаний. Господствуют основные инстинкты агрессии и продолжения рода. Все мы пленники заложенной в клетке программы, которую в силах изменить разве что генная инженерия. Сегодня такая проблема по-прежнему актуальна.
Клетку – паутину напоминают декорации, состоящие из разноцветных натянутых верёвок. Это сплетение поднимается в начале балета, и опускаются в финале. Купальники танцовщиц украшены верёвочным узором, напоминающим кровеносные сосуды. На головах – взъерошенные парики с начёсом. Только на Новенькой ещё нет подобного «волосяного украшения».
Хореограф использовал акробатику и классический танец, которому привиты большие дозы движений, типичных для насекомых. Сладострастно и грозно шевелятся паучьи лапки юной самки, стремительно обхватывающие Второго чужака в единственном дуэте. Зажав между бёдрами, она отвинчивает голову недавнему партнёру. Программа сработала…
Танцуя «Клетку», следует внимательно прислушиваться к подсказкам и акцентам непростой партитуры Стравинского, сочинённой не для балета. Роббинс – очень музыкальный хореограф. В игре оркестра под управлением Игоря Дронова Стравинский звучал несколько «размыто», без виртуозной игры синкопами и сложными ритмическими узорами. В ансамблевых танцах тут же исчезли острота рисунка и наступательная агрессивность.
Новенькую на премьере танцевала хрупкая, деликатная Анастасия Сташкевич. Балерина, похожая на подростка, очень старательно и прилежно преподносила непривычный хореографический текст. Делала всё, что положено ведущей солистке в этом жёстком балете. Не её вина, что невысокая, субтильная фигурка тинейджера, которым природа наделила танцовщицу, образу паучихи – убийцы мало соответствует. Такому существу не одолеть бравого, фактурного Чужака (Эрик Сволкин). Казалось, что Красная шапочка пыталась, да не съела волка…
Жаль, что в премьере не участвовала экспрессивная, напористая Екатерина Крысанова – главный претендент на партию Новенькой в Большом. При её участии, предполагаю, иначе бы смотрелся весь балет…
«Этюды». Балерина – Ольга Смирнова. Премьеры – Семен Чудин, Артем Овчаренко. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр.
Совсем другая программа заложена в клетки хореографа «Этюдов» Харальда Ландера. Программа, в основе которой бесконечная любовь к классическому балету, к ежедневному уроку, которому постановщик придал красивую театральную форму. Урок на сцене показали многие хореографы, включая Августа Бурнонвиля и Мариуса Петипа. «Класс – концерт» звёздного педагога Асафа Мессерера раскрыл лучшее, чем владеет московский балет. По тому же принципу — от простого к сложному, выстроены датско-французские «Этюды». Как из нот вырастает божественная музыка, так из простейших движений battement tendu и pliè в начале урока – парадный танец грандиозного финального аллегро.
За упражнениями у станка следует середина, соло и адажио в романтическом стиле с цитатами из балетов Бурнонвиля «Сильфида» и «La Ventana», разделы вращений, маленьких и больших прыжков. Трёх солистов – балерину и двух кавалеров, то окружают танцующие тройки, четвёрки или кордебалет, то они исполняют сложнейшие вариации и коды.
Балерина – центр «Этюдов», как было в любом старинном балете. Её партия, пожалуй, самая сложная. В равной степени она должна владеть всеми разделами классического танца. Высоко прыгать и летать, лихо нестись по сцене в вихревых шене, сверкать в каскадах пируэтов. При том быть женственной, приветливой царицей этого бала классического танца, выступая в белых парадных пачках и лёгких сильфидных тюниках.
Партия солистки в «Этюдах» – экзамен на звание «звезды». Его с честью выдержала Ольга Смирнова. Игривой и улыбчивой была её Сильфида, азартной и элегантной – академическая прима во второй части балета. Она словно провоцировала на соревнование двух своих кавалеров в уверенном исполнении Артёма Овчаренко и Семёна Чудина.
В традициях датского и французского балета представлен виртуозный мужской танец, в котором обилие мелкой бисерной техники ног, маленьких прыжков, сложные координационные задачи. А вот большие полёты и бравурные па – дань уважения русской школе. Такая амальгама разных классических школ требует от исполнителей высшего пилотажа и настоящего мастерства. «Этюды» — царство чистого танца. Технические ошибки тут нечем прикрыть, что возможно в сюжетных балетах. Два кавалера Большого – Чудин и Овчаренко на премьере танцевали на максимуме возможностей. А азартный Овчаренко даже сделал 7 двойных воздушных туров подряд. Можно было меньше, но чище…
Совершенству нет предела. Всегда есть над чем поработать. Но так станцевать головоломные «Этюды» после неполных трёх недель репетиций, как это сделали наши солисты, редко кто сможет.
Гораздо больше претензий к четвёркам, тройкам, особенно кордебалету. Такого скромного репетиционного времени для них оказалось маловато. Разучив сложный хореографический текст, артисты преподнесли его, как смогли. Часто исчезала чистота отдельных па. Нестабильными были вращения. Вялыми показались стопы танцовщиц в первых же движениях у балетного станка. Инертными и формальными — комбинации на середине. Невнятными – многие музыкально – хореографические акценты. Не было ни азарта, ни вкуса к танцу, без которых ярко театральные «Этюды» превратились в надоевший урок. Зажигательная, парадная хореография не увлекла женский кордебалет. Лишь некоторые отважно справились с бисером заносок, непривычно быстрыми темпами.
Мужской состав танцевал намного увереннее, чем женский, что в традициях Большого театра.
Быть может, в будущем шедевр Ландера засверкает разными гранями. Тщательная работа по шлифовке «Этюдов» ещё впереди.
Новая сцена театра показалась слишком тесной для многолюдного ансамбля. Танцовщикам элементарно не хватало места. Плохо просматривался интересный танцевальный рисунок. Правы Мариинка и Парижская Опера, танцующие «Этюды» на основной сцене.
«Русские сезоны». Пара в желтом – Владислав Лантратов. Фото Дамира Юсупова/ Большой театр
Между новинками были показаны «Русские сезоны» Леонида Десятникова в постановке Алексея Ратманского – один из лучших его балетов. Блестяще, с пониманием происходящего танцевали Екатерина Крысанова, Владислав Лантратов, Денис Савин – участники премьеры. Многие новички лишь старательно вызубрили текст, не вникая в смысл каждого эпизода. Без «хозяйского глаза» балет заметно расшатался и потускнел, а оригинальная хореография потеряла интересный подтекст.
Чужеродной в спектакле показалась Юлия Степанова (солистка в паре в жёлтом). Она смотрелась тяжеловатой классической балериной, которой чужда современная хореография. У неё неподвижный корпус, проблемы с координацией. В движениях отсутствует экспрессия, без которой балет Ратманского не станцевать. Быть может, постановщик помог бы балерине преодолеть многие сложности, понять мистический подтекст заключительного эпизода. Но его, увы, нет в театре…
Говорят, вечер, быть может, украсит ещё одна хореографическая новинка. Будем ждать!
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев