«Геликон-опера» представила «Травиату» на сцене Концертного зала имени П.И.Чайковского
Константин Хватынец и Вероника Джиоева на поклонах. Фото Ирины Шымчак
Формат концертного исполнения опер, вообще-то говоря, существует главным образом для того, чтобы публика могла услышать произведения более или менее редкие для данных широт. Но нет правил без исключений, и в афишах концертных залов то и дело появляется что-то из опер популярных и репертуарных: «Евгений Онегин», «Пиковая дама», «Аида» – и конечно же, «Травиата». Казалось бы, зачем исполнять еще и в концертах оперу, что и без того не покидает столичных подмостков (только за последние десятилетия ее представляли в Москве аж в семи сценических версиях, не считая студенческих спектаклей)? Но даже в том же КЗЧ, к примеру, я слушал ее ныне уже в третий раз. И второй – силами «Геликон-оперы». Правда, с момента первого минуло уже более 15 лет (за пультом тогда стоял Ричард Брэдшоу, возглавлявший Канадскую оперную компанию, с которой постоянно сотрудничал Дмитрий Бертман, и как раз осуществленная им в Торонто постановка «Травиаты» вошла позднее в репертуар «Геликона»). Нынешнее исполнение прошло под управлением Константина Хватынца и с участием приглашенной звезды, Вероники Джиоевой.
Кстати сказать, впервые москвичи услышали Джиоеву ровно 10 лет назад в том же зале на XIII конкурсе имени Чайковского, и она сразу произвела ошеломляющее впечатление своим голосом, подобного которому по силе и красоте в России, кажется, и не слышали, и артистической харизмой. В финал она, правда, не прошла: подвело чрезмерное тяготение к экстремальному репертуару, не всегда подкрепленное технической готовностью. С тех пор голос певицы заметно окреп, и выступает она теперь преимущественно в драматическом репертуаре. Сегодня Джиоевой явно ближе партия Аиды, нежели Виолетты. Тем не менее эта последняя ложится ей на голос почти что идеально. Единственное «но»: голосовой аппарат, перенастроенный на «тяжелый» репертуар, уже не так легко справляется с колоратурными фиоритурами в первом акте.
Хороших и даже очень хороших Виолетт сегодня есть немало – хотя бы в одной только Москве. Сказать, что Джиоева превзошла их всех было бы преувеличением. Но что правда, то правда: такой драматичной Виолетты, со столь большим и одновременно столь красивым голосом, аналоги которому надо искать отнюдь не в сегодняшнем и даже не вчерашнем дне, мы вживую, пожалуй, и не слышали. И первая ассоциация, конечно же, с Марией Каллас, к которой по многим параметрам Джиоева в этой партии приближается в большей степени, чем ряд ее коллег, что тоже претендуют на это не совсем уж без оснований.
Партнерами Джиоевой стали молодые солисты «Геликона», заявившие о себе в последние годы достаточно громко – тенор Игорь Морозов (Альфред) и баритон Алексей Исаев (Жермон). Как показалось, оба они были в этот вечер не совсем здоровы (что, впрочем, и неудивительно, учитывая погоду предшествующих дней). Игорь Морозов, к тому же, подчас еще и заметно пережимал по части звукоизвлечения, в результате чего не без труда допел кабалетту во второй картине. В дальнейшем его голос то звучал, как ни в чем не бывало, то вновь начинал подводить своего обладателя. Похоже, этому несомненно одаренному и очень перспективному певцу стоило бы всерьез заняться укреплением школьного «фундамента», чтобы те или иные вокальные проблемы не стали препятствием его профессиональному развитию и карьере.
Алексей Исаев, Максим Перебейнос, Игорь Морозов, Вероника Джиоева. Фото Ирины Шымчак
У Алексея Исаева со школой дело обстоит лучше, и в ряде мест ему вполне удавалось искусно маскировать легкую хрипотцу в голосе (обычно ему не свойственную), уходя где можно на piano. Верди – его прямое дело, хотя, возможно, петь более лирическую партию Жермона после драматических Ренато и Набукко все же сложнее, чем если бы последовательность была обратной.
Среди исполнителей второстепенных партий особо отмечу Ларису Костюк (Флора), Марину Карпеченко (Аннина), Михаила Гужова (Доктор)…
Марина Карпеченко и Вероника Джиоева. Фото Ирины Шымчак
Но главным – наряду с Джиоевой – героем этого вечера надо по справедливости назвать дирижера Константина Хватынца. Это – уже третья опера, сделанная им в этом сезоне с «Геликоном». Предыдущими были «Севильский цирюльник» и «Кармен» в спектаклях театра (последнюю отделяло от «Травиаты» чуть больше недели). И хотя все три оперы он дирижировал впервые, уверенность и мастерство помогали ничем этого не обнаружить. И интерпретации каждой из них оказывалась в числе лучших из того, что мы слышали за последние годы в Москве – не только в «Геликоне». И хотя в «Травиате» дело осложнялось тем обстоятельствам, что дирижеру приходилось стоять спиной к солистам, он их прекрасно «чувствовал», и при необходимости «ловил на лету», чуть-чуть корректируя при этом темпы.
Словом, концертное исполнение «Травиаты» в целом, несомненно, удалось. Хотелось бы, однако, пожелать и скорейшего ее возвращения в репертуар «Геликона» – в той самой «канадской» постановке Дмитрия Бертмана, сравнения с которой, честно говоря, не выдерживает ни одна из московских «Травиат» последних десятилетий.
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев