Что общего может иметь оперетта с политическими идеями? Конечно, в нашей стране при советской власти (особенно в первые ее годы) предпринимались попытки любые произведения – и оперетты в том числе – снабдить идеологическим смыслом, переделывая либретто. Ни к чему хорошему такие «эксперименты» не приводили и становились достоянием истории (а если речь при этом шла о первой встрече отечественной публики с произведением, это даже могло негативно повлиять на сценическую судьбу сочинения в нашей стране – как это случилось, например, с «Джудиттой» Франца Легара). Но история жанра знает примеры, когда та или иная оперетта сама по себе – в оригинальном виде – давала повод усматривать в ней политическую подоплеку. Мы расскажем об оперетте Франца Легара «Ева», в которой некоторые современники находили признаки пропаганды идей социализма.

Утверждать, что политические реалии совершенно не оказали влияния на замысел произведения, все-таки нельзя. Оперетта создавалась в начале второго десятилетия ХХ века, градус международной напряженности нарастал, да и внутри европейских государств было неспокойно – сообщения об очередной забастовке, о конфликте между владельцем того или иного предприятия и рабочими печатались в газетах практически ежедневно. Оставаться в стороне от этих тревожных событий не мог даже такой «легкий» жанр, как оперетта. Но ведь оперетту нельзя построить на одной только остросоциальной тематике: любовная интрига, юмор, лирические и танцевальные мелодии и, наконец, счастливая развязка – всё это представлялось неотъемлемыми признаками жанра, без которых публика не примет спектакль… Подходящий сюжет был найден в пьесе немецкого драматурга Эрнста фон Вилденбруха «Хохлатый жаворонок». На ее основе либреттисты Альфред Мария Вильнер, Роберт Боданци и Эуген Сперо создали несколько наивную, но очаровательную историю о судьбе фабричной девушки.

Юная красавица Ева работает на стекольной фабрике. Мать девушки была куртизанкой, а после ее смерти семью Еве заменили рабочие – именно они, а в особенности Ларусс, старый мастер, опекают сироту и заботятся о ее судьбе. Между тем, красотой работницы пленился Октав Флобер, молодой владелец предприятия. Рассчитывая обольстить девушку роскошью, фабрикант приглашает ее в свой дворец. Его расчет оказывается верным – ведь Ева помнит свою мать, ее изысканные шелковые платья и драгоценности, и контраст между этими воспоминаниями и той простой обстановкой, в которой вынуждена сейчас жить она сама, тяготит ее, заставляя стремиться к роскоши. Ева отвечает Флоберу взаимностью. Между тем, рабочие сомневаются в искренности намерений фабриканта. Осаждая его дворец, они требуют вернуть Еву. Октав убеждает их, что собирается жениться на Еве, и бунт удается пресечь, но выполнять свое обещание он отнюдь не намерен. Расставшись с ним, Ева отправляется в Париж, где повторяет судьбу матери, став «звездой» столичного полусвета. В Париже она случайно встречается с Флобером, и их чувства друг к другу вспыхивают с новой силой. Героиня прощает легкомысленного фабриканта, и влюбленные счастливо воссоединяются.

Сюжет с серьезной социальной подоплекой не помешал Легару создать характерные для оперетты легкие, изящные мелодии, самые красивые из которых характеризуют центральную героиню. Одна из этих мелодий впервые появляется в увертюре, а затем на ее основе возникает любовный дуэт. Особая любовь публики выпала на долю арии Евы в ритме вальса «Если мечтою душа полна», а также вальса из второго акта.

В премьере «Евы», состоявшейся в марте 1911 г. в венском театре «Ан дер Вин», участвовали звезды сцены, прежде выступавшие в «Веселой вдове» – Луи Тройман и Мицци Гюнтер, выступила в спектакле и восходящая звезда Луиз Картуш. Прекрасная музыка Легара способствовала успеху оперетты, но сюжет стал поводом для обвинений в пропаганде социализма. Директору театра даже пришлось выступить в печати с опровержением, в своей статье он доказывал, что не всякий бунт рабочих можно считать «социализмом», что желание героев оперетты заступиться за девушку – «простое человеческое дело», в конце концов, не усматривает же никто политической подоплеки в «Дочери мадам Анго», где за свою воспитанницу заступаются рыночные торговцы!

С «Евой» был связан визит Легара в Россию – в 1912 г. он сам дирижировал российской премьерой оперетты, состоявшейся в Санкт-Петербурге. Разумеется, оперетта вызывала горячий интерес в стране, охваченной революционным движением (даже были сомнения, пропустит ли цензура такое произведение – однако спектакль состоялся). Но если в Вене оперетту упрекали в чрезмерной политизированности, то в России раздавались упреки в недостаточной выраженности этого качества: бунтующие рабочие требуют не повысить заработную плату, не уменьшить продолжительность рабочего дня, а всего лишь вернуть девушку. Высказывались и иронические суждения, «Еву» называли блестящей победой пролетариата, завоевавшего оперетту. Но, так или иначе, «Ева» в России имела успех. В честь композитора был устроен банкет в петербургском ресторане «Вена», где Легар оставил нотный автограф.

 

Копирование запрещено.