Милий Алексеевич Балакирев снискал репутацию человека, у которого лучше получалось «создавать» великих композиторов, чем великую музыку. Отчасти такое утверждение можно считать справедливым: музыка Николая Андреевича Римского-Корсакова, Модеста Петровича Мусоргского и Александра Порфирьевича Бородина, которых он сумел «повести за собой», исполняется несравненно чаще, чем его собственная. Почему так произошло? Возможно, Милию Алексеевичу зачастую недоставало творческой воли (в своих письмах он нередко жалуется, что какие-то обстоятельства мешают ему создавать музыку) – но сказать, что он был лишен композиторского дарования, нельзя ни в коем случае! И одно из наглядных тому доказательств – симфоническая поэма «Тамара».
В 1862 г. Балакирев побывал на Кавказе – в краю, который не раз становился источником вдохновения для его любимого поэта, Михаила Юрьевича Лермонтова. Особенно же трогало его стихотворение «Тамара», созданное поэтом незадолго до гибели. Оно основано на грузинской легенде о Дарье – распутной сестре великой царицы Тамары, которую правительница заключала в Дарьяльскую башню. Всех мужчин, оказавшихся поблизости, коварная царевна зазывала в свою башню – а потом убивала их, и до сих пор в завываниях ветра в Дарьяльском ущелье слышатся стоны этих несчастных… Эта легенда имеет мало общего с историческими фактами: никакой царевны Дарьи в грузинской истории не было – вероятно, имя было образовано от названия ущелья, или же от имени реально существовавшей царицы Дареджан, правившей в XVII столетии… Поэт переосмыслил легенду, представив в образе притягательной, но коварной и жестокой красавицы саму царицу Тамару. Это стихотворение и легло в основу симфонической поэмы Балакирева.
Создание поэмы далось Милию Алексеевичу нелегко. В 1866 г. он начал работать над нею, нередко наигрывал темы будущего произведения, демонстрируя их друзьям-композиторам. Но работа продвигалась медленно, а в начале 1870-х годов ее надолго прервал глубокий духовный кризис, вызванный многими жизненными обстоятельствами, которые композитор воспринимал болезненно. Лишь в 1876 г. он вернулся к работе над «Тамарой» – на это его уговорила Людмила Ивановна Шестакова, сестра Михаила Ивановича Глинки. Но прошло еще шесть лет, прежде чем автор завершил произведение, которое посвятил Ференцу Листу – создателю жанра симфонической поэмы.
Медленное, мрачное вступление вводит в атмосферу действия: литавры и низкие струнные живописуют Дарьяльское ущелье, а мотив, интонируемый английским рожком и гобоем, представляет главную героиню. Первую тему основного раздела – Allegro moderato ma agitato – страстно проводят альты. Подголоски причудливо оплетают эту восточную тему. Такой же национальный колорит имеет и вторая тема, проистекающая из интонаций тюркско-иранских напевов, ее томно интонирует гобой. Но центральное место в симфонической поэме занимает эпизод, ассоциируемый со сценой оргии. Он строится на темах народных танцев Кавказа. Будучи в тех краях, Милий Алексеевич Балакирев записал немало народных мелодий, но не процитировал ни одну из них – однако в это нелегко поверить, слушая эти колоритные мелодии. Господствующее положение в этом разделе занимает прихотливая, альтерированная мелодия, впервые появляющаяся у деревянных духовых. В эпилоге (Andante) возвращается атмосфера вступления.
Симфоническая поэма «Тамара» была впервые исполнена под управлением самого Милия Алексеевича Балакирева в 1882 г. Особого успеха она не имела. Совсем иначе обстояло дело при первом исполнении за пределами России – в Париже. «Тамарой» восхищался французский композитор Луи Альбер Бурго-Дюкудре: «Мне кажется, что я вдыхаю благоухание экзотических цветов».
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев