В 2019 году было не так уж и много прорывов. Зато ветераны цеха Педро Альмодовар, Роман Полански, Вуди Аллен, Квентин Тарантино выдали свои лучшие фильмы за долгие годы. А По Джун Хо и Фатих Акин, которые как раз входят в возраст истинных режиссеров (50 лет, как сказал Мидзогути), один с успехом, а другой блестяще, разрабатывали жанровые комбинации и стилистические приемы киноязыка. Так же, как и По Джун Хо, а в том году Шванкмайеру, уподобить род человеческий насекомым, пришло в голову еще нескольким режиссёрам. И на фоне около-киношных дрязг, фильмов с глубоким социальным подтекстом, которые важно посмотреть, чтобы оставаться сознательным гражданином, сериалов, «в которые ушло настоящее кино», и очередных рекордных миллиардов продуктов для визуального потребления о летающих, ползающих, бегающих и снующих, но не людях; на этом фоне такая метафора может интерпретироваться как обнадеживающая. Ведь насекомые – это всегда только начало. Итак, список лучших фильмов 2019 года по версии musicseasons.org:

  1. «Паразиты», Южная Корея, реж. По Джун Хо. (https://musicseasons.org/vse-my-parazity-v-luchshem-iz-domov/)

Этот фильм, безумно изобретательный, продуманный в самых мелочах, содержит столько же мета-текстов, сколько и здорового человеческого юмора, сопереживания, саспенса – всего, за что мы когда-то полюбили фильмы Хичкока или Кубрика. По Джун Хо одинаково одарен фантазией и рассудком, для него нет проблемы в том, чтобы снимать кино о современности как в лучшие времена. Ничто не пропадает для него зря – каждое наблюдение может стать идеей, каждая идея – мотивом, каждый мотив – приемом. «Паразиты» многообразны, но ни в одном моменте не усложнены, и просто смешно пытаться как-то их ангажировать – и, пожалуй, в этой неуловимости есть суть кредо По Джун Хо как автора.

  1. «Вивариум», США, Бельгия, Ирландия, Дания, реж. Лоркан Финнеган (https://musicseasons.org/pominki-po-finneganu-i-lavu-diasu/)

По сюжету «Вивария», молодая пара не может выбраться из «района мечты», куда их завез агент по недвижимости. Так же, как и По Джун Хо, Лоркан Финнеган использует в качестве лейтмотивов в своем фильме запахи, тактильные ощущения, вкус. Только  в «Виварии» это не маркеры в хаосе ощущений, а единственное в своем роде уникальное переживание. Этот фильм – хоррор без единого пугающего момента, антиутопия без назидания, психологический триллер без нагнетания напряжения. Это своего рода «Матрица» наоборот. Финнеган мастерски строит сюжет, закольцовывая продуцированные им ловушки сами на себе и элиминируя их, будто ничего и не было. Стилистически, он в своем стремлении изъять все что возможно, больше напоминает, конечно,  Беккета, а не Джойса. Впрочем, «Вивариум» — это всего лишь второй его фильм.

  1. «Однажды… В Голливуде», США, Великобритания, Китай, реж. Квентин Тарантино

Тарантино сделал своего рода фильм для всех и для никого. Фанатов «Криминального чтива» и «Kill Bill» скорее всего, разочарует отсутствие фонтанов крови, хитовых цитат, и комиксовой выразительности сцен, вошедших в народный фольклор. Тарантино, почувствовав, что как писатель он себя исчерпывает, решил изъять из фильма  сюжет как несущую конструкцию. Поэтому, чтобы получить удовольствие от «Однажды… в Голливуде», пожалуй, действительно нужно хоть что-то знать о реалиях описываемого времени, или безудержно любить хоть один из множества стилей, которые, продолжая друг друга через обертона и полиритмию, ткут изобразительную ткань фильма. Конечно, Тарантино безукоризненно просчитывает каждую сцену, персонажи Брэда Питта и Леонардо Ди Каприо прописаны великолепно. Но главное здесь все-таки  — это процесс превращения сказки в эпос,  новостной заметки в поэзию, жанровой безделицы в неисчерпаемый источник вдохновения.

  1. «Золотая перчатка», Германия, Франция, реж. Фатих Акин (https://musicseasons.org/mrachnye-kartiny-fatixa-akina/)

Фатих Акин снял свой самый мрачный, бескомпромиссный и важный фильм. Пожалуй, «Золотая перчатка» — это наиболее объемное визуальное исследование природы зла в этом году. А художественное пространство фильма можно назвать образцом формальной, эстетической целостности. В качестве пространственной концепции «Золотой перчатки» Акин ориентируется на герметичный средневековый универсум. Жестокость здесь – основной принцип выживания. Но также — художественный приём, усугубляющий тактильность физиологии фильма. Режиссер не оправдывает своего героя печальными историями из детства. Не лепит из него и врага общества. Он следует за ним через круги ада к его сердцевине, где в том самом баре «Золотая перчатка», худшие мира сего подпитываются юмором висельника и стаканом горькой, воплощая собой перманентную угрозу всему стерильного, умозрительному и лишенному формы.

  1. «Форд против Феррари», США, Франция реж. Джеймс Мэнголд

«Форд против Феррари» — это кино в котором на первом плане характеры, а значит актеры. И образы воплощенные дуэтом Мэтта Деймона и Кристиана Бэйла получись настолько рельефными, что фабула о соперничестве корпораций стала повестью, а где то даже поэмой,  о том, где заканчивается мысль инженера и начинается работа механизма. Впрочем, во время просмотра становится очевидно, что фильм замечателен именно режиссурой.  Джеймс Манголд блестяще продумывает масштабную драматургию, продолжая перипетии экшном и показывая создание автомобиля как волнующий художественный процесс. Он иронизирует над мегаломанией больших боссов, но не стремится их демонизировать. Ярко иллюстрирует одержимость персонажей их делом, но не превращает их в «народных героев». В конце концов, в «Форде против Феррари» нет ни мелодрамы, ни акцента на роли меньшинств, ни печально известного американского пафоса. Именно поэтому это один из лучших «мужских фильмов» за последние годы.

  1. «Синонимы», Франция, Израиль, Германия, реж. Надив Лапид. (https://musicseasons.org/vechnyj-zhid-v-vakuume/)

«Синонимы» — редкий случай, когда модный фестивальный фаворит оказался ершистым и непокладистым экземпляром. Поза жертвы сейчас актуальна, чуть-ли не престижна. Но главный герой «Синонимов», списанный автором с себя, не спешит пользоваться привилегиями. Он намеренно испытывает свою плоть и дух, и, пытаясь выдрать из себя культурную идентичность, даже раздаёт свои воспоминания. Но город, который Надив Лапид, возвращает к образам угрожающего и жестокого Парижа из «Северного Моста» Жака Риветта, пережевывает его, медленно ломая все точки опоры. Нельзя сказать, что наблюдать за этим всегда приятно, но безусловно интересно, а порой даже смешно.

  1. «Оленья кожа», Франция, реж. Квентин Дюпье (https://musicseasons.org/uzhasnyj-vkus/)

Мужчина с глуповатым лицом и шикарной бородой отдает полсостояния за кожаную куртку, а затем залегает на дно в каком-то горном городишке. Вскоре куртка заставляет его выйти на тропу войны, а официантка из местного бара предлагает снимать об этом фильм на любительскую камеру. «Оленья кожа» — еще один пример сюжета, построенного от обратного и подкупающего зрителя не избыточностью а выразительностью избранных деталей, составляющих занимательную конструкцию. Квентин Дюпье ломает форму сюжета, и на наших глазах, из обломков создает не один, а целых два фильма, каждый из которых – ось одной большой игры в жанровые условности с кульминацией в константы кинематографа – аффект, юмор, образ.

  1. «Панцирь и плоть», Япония, реж. Исаму Хирабаяси

Весь фильм состоит из череды новелл, иногда связанных между собой (образами, сквозными персонажами), а иногда не очень. Режиссёр, используя эстетику выставочного кино (неподвижный кадр, симметричная мизансцена) оформляет центральным локусом капсульный отель, и создает вокруг него разветвленный мир, где сюррреальное встречается с героями, страдающими тяжелыми формами астенического синдрома. Все это происходит встык с диалогами смотрителей отеля, которые шутливо пикируются о смерти, насекомых, страхах и физических патологиях. Для них, и для остальных героев фильма нет ничего отвратительного или странного. Поэтому сюр-реальность для них изначально заморожена, неактивна. Но поэзия творит чудеса – и на черте где сон становится вечным, они встречают катарсис в формах, по-японски одновременно поэтичных и перверсивных. Так смерть высвобождает из дизайнерского небытия субстрат поэзии.

  1. «Боль и слава», Испания, Франция реж. Педро Альмодовар

Очередной фильм Педро Альмодовара внезапно оказался тем, что мы ждали от него долгие годы. Материал, очевидно, автобиографичен. Поэтому в главной роли все-таки мужчина — обретающий вместе с сединой новые грани совершенства Антонио Бандерас. А его мать (в воспоминаниях) – сама Пенелопа Круз. Да и сам Педро, конечно, чуть изменился – поэтому чувственность в фильме стала менее надрывной и  более сентиментальной, а поэтика совпадений, меняющих жизнь героев, уже не выглядит столь макабрически-гротескной, как в ранних фильмах испанца. Фирменная издевательская ирония, оказавшись направленной на себя, снизила обороты, и сместила сюжетный акцент с визуализации травмы на более сложные эпизоды. Чуть замедляя темп, режиссёр находит способ выстроить сюжет так, чтобы извлечь из памяти героя сокровенное воспоминание – и помогут ему в этом мать, героин, и, конечно, творчество.

  1. «Первая любовь», Япония, Великобритания, реж. Такеси Миике

Такеси Миике

Один из самых бескомпромиссных универсалов мирового кино, снимавший мюзиклы, триллеры, арт-хаус, хорроры, комедии, гуру-порно, и иногда все одновременно, снова вернулся. В «Первой любви» хватает отрубленных конечностей, немотивированного насилия, абсурдного юмора и неожиданных вывихов в абсолютно чуждые жанру конвенции. То есть Миике совершенно не изменяет себе. Но в то же время, взявшись за фильм о боксере, помогающем девушке, ставшей частью плана в провальной нарко аферы, он внезапно обнаружил для себя настоящий источник вдохновения. Это – ностальгия по классическим фильмам о якудзе, людям чести и сочувствие к юности, обретающей себя в череде испытаний. Поэтому «Первая любовь» оказывается прекрасно продуманным, многослойным фильмом, в котором монтажные находки и сюжетные триггеры, оказываются изобретательными пропорционально чувствам режиссёра к его героям.

 

 

Копирование запрещено.