Знаменитое определение «наше все» в отношении А. С. Пушкина и русской литературы по праву можно «одолжить» для того, чтоб определить значение для нашей музыки Петра Ильича Чайковского. Сейчас, спустя больше ста двадцати лет после его смерти, нам кажется, что абсолютно все творчество гения одинаково хорошо известно и активно исполняется. Если в отношении симфонических и фортепианных сочинений это действительно так, то оперное наследие, за исключением трех шедевров, звучит крайне редко. Десять опер Чайковского значатся на бумаге, но лишь исключительный театр может похвастаться постановками чего-либо, кроме «Евгения Онегина», «Пиковой дамы» и «Иоланты».
Пожалуй, наиболее странная судьба из всех малоисполняемых опер Чайковского у «Орлеанской девы». Композитор, известный своим строгим отношением к собственным сочинениям, эту оперу любил особенно, вероятно, потому что с ней были связаны воспоминания из детства. История о Жанне д’Арк еще тогда поразила Чайковского, и долгие годы он вынашивал идею о сценическом воплощении этой легенды. Именно поэтому композитор не смог выбрать достойного автора либретто для своей оперы и стал писать его сам, опираясь на многочисленные литературные произведения. Главной основой стала драма Шиллера в переводе Жуковского, и именно на манер Жуковского Чайковский называет главную героиню Иоанной, а не Жанной, что более привычно для русского слуха.
Помимо французского сюжета Чайковский заимствует из Франции жанр – это единственная в его творчестве большая французская опера, с героическим сюжетом, массивной сценографией и обилием персонажей. И именно масштаб произведения наряду с исключительно сложными партиями и сыграл с оперой злую шутку. Синтез замечательного исполнения и ужасного сценического воплощения на премьере в Мариинском театре в 1881 году совершенно не повлиял на большой успех оперы у публики, но для критиков стал камнем преткновения. Именно обилие плохих отзывов и стало причиной того, что «Орлеанская дева» очень быстро сошла со сцены Мариинского. Полтора года спустя она прозвучала в Праге, став одной из первых русских опер, оказавшихся на зарубежной сцене, но и это не прибавило ей славы – постановки «Орлеанской девы» можно пересчитать по пальцам.
В 2014 году, после перерыва почти в четверть века опера появилась на сцене Большого театра. Если в 1990 году это был грандиозный спектакль с декорациями Валерия Левенталя, то создатели новой постановки решили ограничиться концертной версией. Естественным образом акцент был сделан на качестве исполнения – и здесь оркестру, хору, солистам, а главное, дирижеру нет равных. Для Тугана Сохиева «Орлеанская дева» стала дебютной работой в качестве музыкального руководителя и главного дирижера Большого театра. Видимо, для него это стало чем-то большим, чем рядовая премьера, так как даже сейчас, спустя три года, чувствуется, что каждый звук партитуры не просто продуман, а прожит дирижером.
Оркестр Большого, традиционно звучащий на высоком уровне, здесь выглядит особенно ярко и, что важнее всего, свежо – ведь именно свежести зачастую не хватает в спектаклях, идущих не первый год. В музыке Чайковского, столь сложной в отношении смены образов и состояний, оркестрантам удалось найти неожиданные и тонкие краски. При этом «большая французская опера» звучит одновременно «по-русски», но без пережимов, сохраняя высокий штиль древней легенды и гениальной музыки.
Роль хора в этом действе была неожиданно сложна – редко когда у Чайковского хоровые сцены занимают столько места. Пожалуй, в этом плане «Орлеанская дева» может сравниться разве что с «Пиковой дамой», в которой многочисленные хоры выполняют функцию «сцен отстраняющего действия». Здесь же задача хора еще более многопланова: это одновременно непосредственные участники событий, безэмоциональные комментаторы и даже высшие силы. Со всем этим хор Большого театра, состоящий, в основном, из вокалистов и иногда не способный в полной мере передать сугубо хоровые нюансы, в «Орлеанской деве» справился как нельзя лучше.
Что же касается солистов, то задействованные в постановке силы были под стать сложнейшим партиям оперы. Партия главной героини, написанная для редчайшего голоса – высокого меццо-сопрано, была исполнена Анной Смирновой, певицей, для которой эта роль, как и для Тугана Сохиева, стала премьерной в Большом театре. Смирнова, до того певшая практически исключительно за рубежом, столкнулась здесь с неожиданной проблемой пения на русском языке – это первая русская опера в ее репертуаре. Наверное, поэтому иногда возникало ощущение странного акцента в голосе, из-за чего местами страдала дикция певицы. Зато блестяще удались многочисленные вокальные сложности партии – грудные низы, молниеносно сменяющиеся колоратурными пассажами в верхней части диапазона. Пожалуй, спорным стал созданный Смирновой образ Иоанны – в нем не хватило разных красок, преображения бесчувственной воительницы в нежную любящую женщину, но, учитывая концертное исполнение, это отчасти неизбежно.
Замечательно оттенила Иоанну Анна Нечаева в роли Агнесы – легкое светлое сопрано звучало абсолютно в стиле, а образ «голубой героини» очень подошел исполнительнице. На фоне прекрасных дам удачно смотрелась и целая галерея мужских образов. Безоговорочно лучшим среди них стал Король в исполнении Олега Долгова. Блистательный монарх оказался идеальной ролью для ставшего уже знаменитым тенора – здесь Долгов смог показать в самом ярком свете все достоинства своего голоса. Особенно выгодно тенор прозвучал в диалоге с Дюнуа (Андрей Гонюков), чей героический бас-баритон отлично контрастировал с лирическим тембром Короля. Еще один баритон, Игорь Головатенко, исполнивший роль возлюбленного Иоанны – рыцаря Лионеля, выглядел достойно и в дуэте с Анной Смирновой звучал хорошо, однако на фоне Дюнуа показался менее ярким.
Совершенно неожиданно великолепный, по-настоящему оперный голос в маленькой, но важной роли Архиепископа продемонстрировал бас Станислав Трофимов, который находился на сцене буквально несколько минут, но оставил действительно потрясающее впечатление. А дуэт отца Иоанны Тибо д’Арка (Петр Мигунов) и ее жениха Раймонда (Богдан Волков), отработанный в недавней премьере «Идиота» Мечислава Вайнберга, дополнил состав второстепенными, но не менее интересными персонажами.
«Орлеанская дева» – одна из самых «французских» опер в русской музыке – совсем недавно начала свой путь на российской сцене, и в середине марта она будет представлена на родине легенды о Жанне д’Арк. В эти дни Большой театр гастролирует во Франции и Швейцарии, исполняя музыку, безусловно, популярнейшего за рубежом русского композитора – П. И. Чайковского, и в числе прочих произведений в зале Парижской филармонии будет исполнена и «Орлеанская дева». Тем самым создается своеобразная арка: опера, прозвучавшая за рубежом одной из первых в истории русской музыки, вновь будет исполнена в Европе, но теперь уже чтобы безоговорочно блистать, так как написана она на языке, одинаково понятном и русским, и французам – на языке гениальной музыки.
фото предоставлены пресс-службой Московской филармонии
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев