Морис Равель – французский композитор, большую часть творческой жизни провел в Париже, но мать композитора происходила из баскской семьи, а образование получила в Мадриде. Испанская культура не была чужда композитору – настолько, что русский поэт Николай Заболоцкий в своем стихотворении называет его испанцем («Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!»). Не случайно одним из наиболее известных сочинений Равеля стало «Болеро» – симфоническое произведение, основанное на испанском танце. Образ Испании возникает в его произведениях весьма часто – «Альборада» из цикла «Отражения», «Хабанера» из «Слуховых ландшафтов», но, пожалуй, самым «испанским» стал в творческой биографии композитора 1907 г. В тот год родились два крупномасштабных произведения, связанных с Испанией. Одно из них – «Испанская рапсодия», другое – опера «Испанский час», о которой мы намереваемся рассказать.

Как это ни парадоксально, в создании «испанской» оперы немалую роль сыграло соприкосновение с творчеством русского композитора – Модеста Петровича Мусоргского. Еще до того, как были оркестрованы сцены из «Хованщины» и «Картинки с выставки», внимание Равеля привлекла неоконченная опера «Женитьба» на текст комедии Николая Васильевича Гоголя (впоследствии Равель оркестровал и ее). Интерес композитора вызвал не только юмористический дух, присущий «Женитьбе», но и интонационная точность речитативов. Последняя особенность соответствовала творческим исканиям композитора, начатом в вокальном цикле «Естественные истории» – стремление к точности вокальной декламации.

Литературным первоисточником стала одноименная пьеса писателя Мориса Этьена Леграна, творившего под псевдонимом Франк-Ноэн. В этой «забавной фантазии» было все, что могло привлечь внимание Равеля. Место действия – Испания, а значит, можно воплотить в музыке оперы испанские ритмы. События разворачиваются в доме часовщика – механизмы всегда нравились Равелю. Захватил воображение композитора и сюжет – забавный и остроумный, и своеобразная манера изложения, которую Равель охарактеризовал как «смесь бытовой речи с нарочитой восторженностью».

Присущая Равелю красочность оркестровки с особой полнотой проявилась в оркестровом вступлении, живописующем лавку часовщика Торквемады: виолончели и альты с сурдинами играют трели, звучат такие колоритные инструменты, как ксилофон, челеста и колокольчики – эта тембровая палитра, напоминающая музыкальную шкатулку, создает ту комическую атмосферу, в которой разворачиваются события оперы. Поэт Гонзальв и банкир Иниго соперничают за любовь Консепсьон – жены часовщика, но «победу» в конечном итоге одерживает простой парень Рамиро – погонщик мулов, который пришел отдать в починку часы и оказался вовлечен в любовную неразбериху.

В обрисовке этих персонажей образцом для Равеля служила не только «Женитьба» Мусоргского, но итальянская опера-buffa с ее речитативами secco, и композитор требовал от певцов «больше говорить, чем петь». Интонационные детали речитативов метко характеризуют действующих лиц – молодую кокетку Консепсьон, ее недалекого супруга Торквемаду, простоватого Рамиро. С изрядной долей иронии охарактеризован влюбленный поэт Гонзальв – его лирические фразы украшены фиоритурами, которые в подобном преломлении создают комический эффект. В отличие от других персонажей, распевность в партии Гонзальва преобладает над речитативностью, но эмоциональной глубины в ней нет – композитор издевается над напыщенным красноречием героя, за которым не стоит подлинное чувство.

Не ограничиваясь средствами музыкальной декламации, Равель широко использует испанские танцевальные ритмы – и в репликах персонажей, и в оркестровой ткани возникают ритмоинтонации хабанеры, сегидильи. Они воспринимаются не столько как характеристика героев, сколько как колоритные «штрихи» в обстановке действия.

Важную роль в опере играет оркестр, функция которого не сводится к сопровождению пения. Все, что происходит на сцене, подчеркивается оркестровыми средствами. Рассказ Рамиро о том, как его дядя-тореро на арене спася от бычьего рога благодаря часам, расцвечивается причудливой ритмической фигурой у ударных инструментов, среди которых присутствует баскский тамбурин. Торквемаду, удаляющегося ради важного дела – проверки часов муниципалитета («Официальный час не может ждать!») сопровождают пассажи деревянных духовых в сочетании с глиссандо струнных. Мелодические «узоры» кларнетов и гобоев подчеркивают преувеличенное красноречие Гонзальва.

Сценическая судьба «Испанского часа» складывалась непросто. Директор театра «Опера-комик» счел сюжет «немного скабрезным и недостаточно сценичным» (по его мнению, действие развертывалось слишком медленно. Постановка оперы откладывалась раз за разом – и только в 1911 г., в один вечер с оперой Жюля Массне «Тереза» – состоялась премьера.

Все права защищены. Копирование запрещено