В Кафедральном соборе Святых Апостолов Петра и Павла с большим успехом прошёл концерт выдающегося органиста, широко известного на родине и за рубежом, заслуженного артиста России Александра Владимировича Фисейского. Вечер состоялся 7 мая 2017 года.

музыкальный вечер А. Фисейского

Фото с сайта www.fiseisky.de

Музыкальный вечер стал завершением авторского цикла  А. Фисейского «И. С. Бах. Избранные произведения для органа», состоящего из пяти концертов. Цикл, объединивший различные композиции И. С. Баха, приятно удивил слушателей не только особенностями стиля композитора, отразившего в музыкальной ткани множество авторских жестов и посланий, но и жанровым разнообразием барочной органной музыки.

В программе финального концерта стояла «Органная месса» – Третья часть Клавирных упражнений для органа соло (1739).

Вступительная часть вечера, после того как зал был практически целиком заполнен любителями старинной музыки, по традиции сопровождалась недолгим, но информативным рассказом ведущей концерта Наталией Сурниной о жизни другой, далёкой эпохи с её традициями, убеждениями и музыкальными шедеврами. Гости  услышали историю создания «Органной мессы» И. С. Баха, узнали о её значении в творчестве автора, а также о структурных закономерностях.

Ведущая обратила внимание зрителей на важность органного опуса, который им предстоит услышать. Названный творцом Клавирными упражнениями, он является первым сочинением для органа, опубликованным при жизни композитора. Это произведение, завершённое в 1539 году, было написано к двухсотлетию посещения Мартином Лютером Лейпцига и торжественной службы в церкви Св. Фомы в честь праздника Святой Троицы.

Цикл имеет дополнение к названию – авторское уточнение: «любителям и особенно знатокам подобных дел во услаждение души изготовлено Иоганном Себастьяном Бахом».

Скорее всего, композитор не предполагал, что однажды дождливым майским вечером такими любителями и знатоками станут люди ХХI столетия.

В этот вечер исполнитель – органист высокого уровня А. Фисейский адресовал слушателям большой музыкальный подарок в виде обработок хоральных песнопений протестантского богослужения, которые являются основой «Органной мессы» (Kyrie, Gott Vater in Ewigkeit – «Господи, Бог Отец в вечности»; Christe, aller Welt Trost – «Христос, всего мира утешение»; Kyrie, Gott heiliger Geist – «Господи, Бог Святой Дух»; Allein Gott in der Höh‘ sei Ehr‘ – «Лишь Богу в вышних cлава»; Dies sind die heil’ gen zehn Gebot‘ – «Се священные десять заповедей»; Wir glauben all‘ an einen Gott – «Мы веруем все во Единого Бога»; Vater unser im Himmelreich – «Отче Наш в Царствии Небесном»; Christ, unser Herr, zum Jordan kam – «Христос, наш Господь, явился к Иордану»; Aus tiefer Not schrei‘ ich zu dir – «Из глубины взываю к Тебе»; Jesus Christus unser Heiland – «Иисус Христос Спаситель наш»), обрамлённых прелюдией и фугой ми бемоль мажор (BWV 552, 2).

Музыкант, блистательно владеющий искусством общения с музыкальным инструментом, находясь в диалоге с ним, на протяжении всего вечера, как истинный знаток, рассказывал слушателям о тайнах удивительного, далёкого времени, доступных только ему.

Как известно, творчество И. С. Баха занимает центральное место в исполнительской практике А. Фисейского. Свидетельством тому являются многочисленные концерты, проведённые музыкантом в России и за рубежом.

Солист Московской государственной академической филармонии Александр Фисейский также является исследователем, педагогом, профессором РАМ им. Гнесиных, основателем и руководителем Органного класса Российской академии музыки им. Гнесиных.

Завершением вечера стала беседа с музыкантом, где он поделился своим творческим опытом.

АП: Александр Владимирович, насколько аутентично ваше исполнение? С какими нотами вы работаете, используете urtext или какие-то редакции?

АФ: Естественно, я стремлюсь к достоверной передаче замысла композитора. Если речь идёт об органных произведениях И. С. Баха, то обычно я пользуюсь девятитомным собранием, выпущенным лейпцигским издательством Peters и «Новым баховским изданием», увидевшим свет в издательстве Baerenreiter. Это очень хорошие источники, которые известны всем органистам. Если есть возможность ознакомиться с рукописью, то я предпочитаю это делать. Композиторское наследие И. С. Баха очень велико, причём большая его часть дошла до нас в виде рукописных источников, авторами которых являются его последователи в Германии. К счастью, сохранились также опусы, записанные самим композитором. Одна из дошедших до наших дней оригинальных баховских рукописей – «Органная книжечка» – представляет собой собрание хоральных обработок. С этим манускриптом я сверял текст, опубликованный нотными издателями. А исполняю я этот опус по нотам, подготовленным к печати крупным знатоком творчества И. С. Баха, авторитетным органистом, длительное время возглавлявшим штутгартскую Высшую школу музыки, Германом Келлером.

АП: Есть ли существенные различия в органах в России и за рубежом?

АФ: Как известно, двух одинаковых органов не существует. Все они отличаются друг от друга. Даже если речь идёт о совсем небольших инструментах со стандартной диспозицией, предназначенных для домашнего музицирования или для учебных целей, всё равно звучание у них разное. И на родине Баха, в Германии, тоже все органы разные. Поэтому, с одной стороны, попытка сравнения органов в России и за рубежом несколько искусственная, а с другой стороны, хотел бы напомнить, что почти все инструменты, установленные в России, изготовлены зарубежными органостроителями, в частности, мастерами из Германии. В 60-80-е годы прошлого века несколько восточногерманских органостроительных компаний регулярно поставляли свою продукцию в СССР, среди них: потсдамская фирма «А. Шуке», фирма «В. Зауэр» из Франкфурта-на-Одере, фирма «Г. Ойле» из Баутцена. В отношении эстетики, подхода к диспозиции, эти органы принципиально ничем не отличаются от инструментов, изготовленных названными фирмами для церквей и учебных заведений Германии в послевоенный период. Но эти же фирмы на других этапах своего развития строили совершенно иные органы, находясь под влиянием вкусов, доминировавших в музыкальном искусстве в тот или иной исторический период. Скажем, фирма «В. Зауэр» в XIX веке строила инструменты в духе идей романтизма; они идеально подходят для передачи музыкальных произведений, возникших в Германии в это время. Кстати, в Москве есть трёхмануальный инструмент фирмы «В. Зауэр», который был возведён в 1898 году. Этот орган находится в Евангелическо-лютеранском соборе Святых Петра и Павла. Если сравнить его с опусами фирмы «В. Зауэр», установленными в Советском Союзе в 1960-80-х гг., трудно поверить, что изготовлены они на одном предприятии. Итак, суммируя сказанное: все органы действительно отличаются друг от друга, и это делает жизнь органиста бесконечно интересной!

АП: Деятельность Баха сочетала исполнительскую и учебную практику. На ваш взгляд, опираясь на органные произведения автора, можно говорить о том, что в сочинениях Баха отражены оба эти подхода?

АФ: Бах удивительным образом соединил в себе многие качества. Он с равным успехом занимался и педагогической деятельностью, и композиторским творчеством, играл на органе и на многих других инструментах. Также он конструировал инструменты и был крупным экспертом в области органостроения. Все направления деятельности Баха органично дополняли друг друга, образовав удивительный художественный сплав.

Бах нередко снабжал рукописи своих сочинений ремарками: «Во славу Божью, ближнему – на поучение». Это говорит о том, что композитор свои произведения рассматривал с точки зрения полезности для коллег-музыкантов и для учеников. У него действительно было много учеников, прежде всего – его сыновья и певчие Томанерхора в Лейпциге. Кстати, он занимался с ними не только музыкой, но и латынью и другими дисциплинами. Понятно, что многие его произведения имеют педагогическую направленность. Например, опусы, возникшие в годы профессионального становления детей. Среди них: «Клавирная книжечка Вильгельма Фридемана Баха», с приведённой в ней таблицей музыкальных украшений, Инвенции, Восемь маленьких прелюдий и фуг, которые А. Швейцер называл «лучшей школой для начинающих органистов».

Его органное наследие, центральную часть которого образуют обработки церковных песнопений, представляет собой органный компендиум XVIII века. Обработки Баха дают исчерпывающее представление о способах разработки хорального напева. Он создал несколько циклов хоральных обработок, среди которых «Органная книжечка», «Третья часть Клавирных упражнений», «Лейпцигские хоралы», «Шюблеровские хоралы» и др. Все они очень разные. В каждом из этих циклов использованы особые композиционные приёмы, которыми Бах владел в совершенстве. Это школа для композиторов и для органистов, которые работают в церкви и обрабатывают хоральные напевы сегодня. Для них органное наследие Баха – бесценный источник, питающий их творческую фантазию.

АП: В чём проявляются различия в исполнении произведений Баха в нашей стране и в других странах Европы? Велика ли разница?

АФ: Меня всегда поражало то, что музыка Баха играется очень по-разному и совершенно разными составами инструментов. Например, Токката и фуга ре минор. Существует множество версий этого популярного органного произведения, в том числе и оркестровых. Или, скажем, клавирные произведения, которые играют на всех клавишных инструментах: клавесине, органе, клавикорде, фортепиано. А вот «Искусство фуги» – опус, который был создан Бахом без указания на какой-либо конкретный инструмент. Его в наши дни играют и камерные оркестры, и квартеты, и пианисты.

Также поражает разница в интерпретации баховской музыки. Так, как играли двадцать, тридцать лет тому назад, естественно, сейчас не играют. Но даже наши современники исполняют её очень по-разному; каждый интерпретатор демонстрирует индивидуальный подход. Если говорить об органистах, то здесь имеется своя специфика, связанная с неповторимостью каждого инструмента. Органист всякий раз вынужден адаптировать музыкальную ткань исполняемого опуса к конкретному инструменту, на котором играет. Подчас инструмент сам диктует какие-то решения: тембровые, регистровые, темповые, артикуляционные, агогические. Это приводит к тому, что произведение, исполненное одним и тем же музыкантом на разных органах, звучит по-разному. Существуют инструменты, которые были созданы во времена Баха и на которых сегодня есть возможность играть его музыку. Есть органы, которые возникли ещё в добаховское время, а есть инструменты, которые были построены в эпоху Мендельсона, Листа, Шумана, – и, конечно, они совершенно по-разному звучат.

Мы только что говорили об органе фирмы «В. Зауэр» в церкви Святых Петра и Павла в Москве. Как раз совсем недавно я там выступал, у меня ещё свежи впечатления. Я исполнял там центральное произведение И. С. Баха в области органа – Третью часть Клавирных упражнений, которую часто называют «Органной мессой», поскольку в ней присутствуют хоральные песнопения, соответствующие основным разделам христианского богослужения. Могу сказать откровенно, что это была невероятно интересная задача: адаптировать к инструменту эпохи позднего романтизма, на котором идеально звучат опусы Брамса, Карг-Элерта, Регера, произведение, завершённое в 1739 году.

На вопрос, следует ли на этом инструменте играть лишь аутентичный органный репертуар эпохи романтизма, я склонен ответить отрицательно. Мне трудно представить, что органист, работающий в этой церкви на постоянной основе, на протяжении многих лет и даже десятилетий будет ограничивать свой репертуарный выбор лишь стилистикой романтизма. Полагаю, он будет обращаться к разной музыке: ренессансной, готической, барочной, современной. Естественно, всякий раз ему придётся создавать некую транскрипцию, приспосабливая музыку к возможностям органа, либо, наоборот, выбирая из всего многообразия художественных ресурсов инструмента те, которые в наибольшей степени отвечают эстетике исполняемых произведений.

Возвращаясь к вопросу о различиях в исполнении произведений Баха, позволю себе заметить, что у всех людей, в принципе, довольно разные представления о том, как его музыка должна звучать. Очень часто можно услышать такое исполнение произведений Баха, которое вызывает удивление: «Разве так можно?..», или даже шок. Но выясняется, что люди так играют, и многие их слушают, и кому-то это, может быть, даже очень нравится. Возьму на себя смелость утверждать, что российские музыканты, воспитанные в лучших традициях отечественной исполнительской школы, гораздо более достоверно интерпретируют опусы немецких композиторов, и в частности, Иоганна Себастьяна Баха, чем их коллеги в других странах. Достаточно вспомнить Святослава Рихтера. Сегодня мне трудно с кем-то сравнить его интерпретацию «Хорошо темперированного клавира» И. С. Баха.

АП: Расскажите немного об органных школах. Существуют ли определённые специфические признаки, характерные для каждой органной исполнительской школы, или для каждого исполнителя допустимо своё индивидуальное решение, свой стиль?

АФ: Как известно, орган существует с Античности. На протяжении своего долгого пути развития он менялся. Постепенно складывались национальные органостроительные, композиторские, исполнительские и, естественно, педагогические школы. Все они были очень разные. Скажем, на севере Германии в XVII веке активное развитие получила педальная клавиатура, которая стала важным компонентом органа, а в Италии и Англии в это время она почти не использовалась. В одних частях Европы, когда технические и финансовые возможности позволяли это делать, строили очень большие инструменты, а в некоторых странах – маленькие.

Обратимся к двум соотечественникам и современникам: И. С. Баху и Г. Ф. Генделю. Бах всю жизнь работал в провинциальных городах Центральной Германии, разорённых Тридцатилетней войной. В его распоряжении в основном были небольшие органы. Он очень стремился на север Германии, где имелись грандиозные инструменты, в которых были запечатлены все достижения научно-технической мысли XVII–XVIII вв. Они нередко были оснащены четырьмя мануалами, педальной клавиатурой, имели в своём составе от шестидесяти до восьмидесяти регистров. Баху довелось играть на них; об этом опыте сохранились восторженные отзывы композитора. А Гендель был сторонником одномануального инструмента. Свои концерты он писал для небольших органов. Благодаря сохранившемуся письму Генделя к либреттисту Чарльзу Дженненсу нам известно, каким представлялся ему идеальный орган. Это был инструмент, имевший всего семь регистров. Генделю этого было вполне достаточно. Различие в подходе к органу у двух величайших композиторов эпохи барокко очевидно и позволяет судить о том, насколько разными могут быть представления об идеальном органе у разных людей.

Если говорить об исполнительских школах, то понятно, что каждая школа связана с определёнными эстетическими представлениями и с музыкой, написанной для вполне конкретных инструментов. Ведь композиторы, создававшие органные произведения, как правило, сами были церковными органистами. Естественно, их произведения отражают художественные возможности инструментов, которые были в их распоряжении.

Что касается исполнительской деятельности органистов, то она была неотделима от их церковных обязанностей. Органисты публично исполняли музыку главным образом во время церковных богослужений. Даже Бах, фактически, не давал органных концертов. Из его биографии нам известны всего два-три случая, когда он действительно концертировал. Это было, к примеру, в Дрездене, когда он выступал перед курфюрстом и местной знатью в ходе несостоявшегося музыкального состязания с Л. Маршанном. Это единичные примеры. Но мы говорим о Бахе как о выдающемся исполнителе, и правильно говорим. Он играл в начале и в конце богослужений развернутые сольные произведения на органе, причём нередко это были импровизации. И так делали и продолжают делать все церковные органисты.

Сегодня исполнительское искусство не связано с композиторским творчеством и часто не связано с деятельностью в церкви. Но музыканты не потеряли связь с традициями своих национальных органных школ. Поэтому, имея некоторый опыт и знания о том, как развивался орган в разных странах Европы и в Америке, почти всегда можно, услышав, например, чью-то запись, понять, представитель какой школы играет. Отчасти потому, что узнаётся сам инструмент и его творец. Нередко можно даже установить имя человека, который музицирует. Конечно, у представителей разных школ есть отличия в подходе к интерпретации, и органисты это хорошо знают. Что касается публики, то в последние годы она стала гораздо более компетентной. В России в наши дни имеется много слушателей-знатоков, которые могут по-настоящему оценить хорошее исполнение и ходят на концерты тех музыкантов, которые им интересны.

 

Все права защищены. Копирование запрещено