Новый спектакль мастера временами слишком напоминал аттракцион
Женщина — живая актриса, а ребенок — кукла, о чем догадываешься далеко не сразу. Фото Сергея Бирюкова
Словосочетание «волшебник Филипп Жанти» стало уже банальностью: сценические чудеса, где куклы живут наравне с людьми, а люди превращаются в кукол, где герои пропадают невесть куда и невесть откуда появляются, где на наших глазах вызывающе нарушаются самые непреложные законы физики, – стали фирменным знаком французского мастера театра. Удивляют не только чудеса, но и то, как неустанно воображение постановщика рождает все новые фокусы, продолжая изумлять даже искушенную публику. Правда, иной раз создается ощущение, что изобретательский дар маэстро начинает вытеснять другие, не менее важные свойства натуры художника – например, способность открывать тайны человеческой души. Впрочем, может, это уже придирка, и при таком высочайшем качестве шоу глубина содержания – излишняя роскошь?
В новом спектакле Жанти и его соавтора Мэри Андервуд «Внутренние пейзажи», привезенном на Фестиваль имени Чехова, чудеса начинаются почти с первой минуты. Правда, сперва – как бы разминка: герой, похожий на традиционного Пьеро, «осваивает» собственное тело, путается в нем, строит себе дом, больше сходный с клеткой, едва не гибнет под обломками неловкого жилища… Признаемся, экзерсис показался несколько затянутым – но тут-то все и начинается! Из мрака, павшего на сцену после постигшей героя трагикомической катастрофы, вдруг высвечивается дверь. Обычная, и даже вполне обшарпанная, тем не менее сулящая выход – но где! Под самыми колосниками. Как добраться? Впрочем, явлен и слабо светящийся контур лестницы – но ведь она безнадежно коротка. Однако у Жанти нет ничего невозможного. Оказывается, поднявшись на верхнюю ступеньку, герой может… немножко приподнять и саму лестницу, повторить маневр раз, другой… Мюнхгаузен с его самоподъемом за волосы отдыхает.
За дверью открывается фантастический мир. Огромные цветы-кувшины, загадочная красавица, поящая героя нектаром, всплеск эйфории – сок оказался наркотическим…
Все последующее – бред. Возможно, воспоминания о прошлой жизни. Возможно, мечты о несбывшемся. Тут и гигантская женщина, явно пришедшая из эротических фантазий подростка (помните таких героинь у Феллини?). И чудный домик в горах, около которого мать нянчит своего ребенка, а потом эту идиллию уничтожает взрыв – кругом идет война, мать гибнет, от отца остался только смутный тающий призрак. Потом к уже подросшему сыну приходят солдаты и расстреливают. Потом его лечат два горе-медика – уморительный и едкий эпизод, который вполне можно было бы включить в клоунскую цирковую программу…
Эротические грезы Жанти воплощает в монументальных формах. Фото Сергея Бирюкова
Смешение сюжетов и стилей действительно на грани, а то и за гранью логики – человеческой, художественной, какой угодно. Минус? С общепринятой точки зрения да. Если бы не одно: та самая знаменитая щедрость Жанти на образы и превращения. Это же надо придумать – танцующих людей-плезиозавров или растительных монстров с человечьими головами, да еще вступающих с героем в дискуссию на тему «Ты меня любишь?», причем у всех – копия его лица… А последний эпизод, где героя, прошедшего искушение трансвестизмом и прочими «измами», все же посещает, казалось бы, настоящая любовь – ее символом становится необычайно красивая игра с огромной полупрозрачной пеленой, то соединяющей персонажей, то устраивающей им игру в прятки, то вдруг невесть откуда являющей соперницу, губящую счастье на корню… Изумляешься не переставая. В том числе главной «фишке» Жанти – как ему удается так вживить кукол в мир актеров, что ты не понимаешь, где кто и что. Например, далеко не сразу осознаешь, что мальчик, с которым играет, гуляет, нянчится женщина – кукла. А как солдаты – явно живые люди, только что маршировавшие и стрелявшие, – повалившись на землю, оказываются неодушевленными фигурами вроде шахматных?
Разговор с самим собой на тему «Ты меня любишь?» Фото Сергея Бирюкова
Это известно только команде Жанти, и эта тайна, которой он, естественно, никому кроме ближайших сподвижников не раскрывает, придает его искусству неодолимую притягательность.
Искушение трансвестизмом. Фото Сергея Бирюкова
И все же автор этих строк не может отделаться от чувства пробуксовки такого метода. На прошлом Чеховском нам показали примерно такой же спектакль, в котором тоже было много загадочных превращений и полубредовых цепочек событий – но была и сквозная линия матери-природы, с надеждой впускающей своих детей в этот мир и с тихим разочарованием глядящей на их бессмысленные дела и разрушительный уход из него. Здесь такового стержня не уловилось. Тема войны? Брошена на середине пути. Тема поисков себя? Тоже мимо – герой вместе с его возлюбленными просто проваливается за сцену под нарочито легкомысленную минималистическую музыку (композитор Рене Обри). Наконец, тема отсутствия темы? Возможно и такое – но тогда надо признать, что феноменальное искусство Филиппа Жанти превратилось (по крайней мере в этой постановке) в аттракцион. А вот в это превращение совсем не хочется верить.
Все права защищены. Копирование запрещено
Пока нет комментариев