Интимная лирика всегда была отличительной чертой творческого облика Петра Ильича Чайковского, даже в опере он пришел к «лирическим сценам». Было бы странно, если бы такой композитор прошел мимо романса. И действительно, наследие Чайковского в этом жанре весьма обширно. Для Петра Ильича романсы стали «лирическим дневником», и к ним можно отнести слова, сказанные Виссарионом Григорьевичем Белинским о Михаиле Юрьевиче Лермонтове: «Великий поэт, говоря о себе самом, о своем я, говорит об общем – о человечестве».
Вокальное творчество Чайковского впитало многие особенности бытового русского романса классического периода: демократичность содержания и интонационного строя, опору на городскую песню. Борис Асафьев отмечал связь вокальных миниатюр Чайковского с бытовым романсом. Композитор с детства любил произведения Александра Гурилева, Александра Алябьева (Петр Ильич не мог понять, почему некоторые знатоки считали «Соловья» пошлостью – ведь сам он не мог слушать этот романс без слез). В вокальных миниатюрах Чайковского можно встретить обороты, пришедшие из бытового романса, но они наполняются невиданной прежде экспрессией. Романс у него поднимается на новый уровень, в нем появляется небывалый драматизм и даже трагедийность.
Истоки камерного вокального творчества композитора лежат и в области достижений Михаила Ивановича Глинки, а также вокальных произведений немецких композиторов, прежде всего – Роберта Шумана. Однако эти влияния не отменяют индивидуального своеобразия стиля. Он во многом связан с оперой, связь являлась двусторонней. Особенности оперного музыкального языка, проникающие в романс, придавали ему психологическую глубину и трагедийность, с другой стороны, многие особенности оперного стиля композитора рождались в его романсах.
Круг поэтов, к чьим стихам Чайковский обращался, весьма обширен: Алексей Толстой, Алексей Плещеев, Лев Мей, Афанасий Фет, К.Р. (под этим псевдонимом скрывался великий князь Константин Константинович Романов) и другие. Принцип его работы с поэтическим текстом отличался от метода Даргомыжского и кучкистов – при всей своей чуткости к «музыке стиха» Чайковский не стремится к «прямому выражению слова» и претворению речевых интонаций. Декламационный элемент в романсах его присутствует, но не следует детально за текстом, а развивается по своим собственным законам. Выделяя основной эмоционально окрашенный мотив, композитор находит для него подходящую музыкальную интонацию – и именно из нее вырастает композиция романса. Музыкальное развитие в ряде случаев требовало повторений отдельных поэтических фраз, вставок, которые могут выглядеть нелогично в литературном отношении. В ответ на упреки в столь свободном обращении со стихотворным текстом Петр Ильич говорил, что человек может повторять несколько раз одну фразу, когда он взволнован. В отношении лирического героя в его романсах такая аналогия кажется правомерной: бурные эмоциональные всплески там – не редкость.
Роль фортепианной партии в романсах Чайковского довольно велика. Инструмент зачастую становится «равноправным собеседником» солиста. Многие романсы имеют весьма пространные фортепианные вступления и столь же обширные постлюдии. Не все критики одобряли это – но без этих инструментальных эпизодов мысль была бы недосказанной, а музыкальная форма – незавершенной.
Самобытность стиля Чайковского проявилась уже в романсах, которые изданы были в 1869 г. Самыми известными среди них становятся «Отчего?» и «Нет, только тот, кто знал». Изящество фактуры и лаконичность форм сочетаются в этих миниатюрах с глубиной эмоций. Появляется здесь и нисходящий ход на септиму – оборот, связанный в его романсах с настроением печальных размышлений.
Особенно плодотворным временем в области романса становятся для Петра Ильича 1870-е годы. Миниатюры, написанные тогда, разнообразны по жанровой основе: «Как наладили: дурак» – юмористическая песня в фольклорном духе, «Вечер» на стихи Тараса Шевченко – идиллическая сельская сцена. Национальный колорит других народов предстает в произведениях на слова Мицкевича «Баловница» и «Али мать меня рожала» (оба – в ритме мазурки) и «Серенада Дон-Жуана» на текст из драматической поэмы Алексея Толстого. Впрочем, в последнем можно усмотреть скорее итальянское начало, чем испанское, а бравурный мотив вступления и постлюдии, элементы которого то и дело «прерывают» вокальную мелодию, можно соотнести с той ситуацией вызова общественному мнению, в какой эта серенада звучит в поэме.
В числе романсов композитора – и лирические высказывания («Средь шумного бала»), и драматические монологи («Примирение»), и философские размышления («Благословляю вас, леса»), и произведения в народном стиле («Я ли в поле да не травушка была»), и жанрово-характеристические («Песнь цыганки»). Романсы Чайковского любимы и исполнителями, и публикой.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев