Несгибаемый борец за свободу, вступающий в непримиримую схватку с судьбой – таким обычно представляется герой симфонических произведений Людвига ван Бетховена, трагическая расколотость души, конфликт с окружением – это не о нем… Но именно таким был Кориолан.
О печальной судьбе древнеримского полководца Гнея Марция Кориолана рассказал Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» – эту книгу Л.Бетховен очень любил. Но непосредственным источником для увертюры «Кориолан» стала не она, а одноименная трагедия австрийского писателя Генриха-Йозефа Коллина. Премьера этой пьесы состоялась в Вене в 1802 г., а в качестве музыкального сопровождения использовались фрагменты из различных произведений В.А.Моцарта.
Всех творцов, обращавшихся к образу Кориолана, этот человек привлекал как сильная личность, возвышающаяся над окружением, но ни Г.-Й.Коллин, ни У.Шекспир, тоже создавший трагедию о нём, даже не пытались придать ему черты борца за свободу народа: Кориолан ненавидит народ (точнее, плебеев), и не идеи свободолюбия, а высокомерие и стремление к власти становятся причиной его изгнания. Став для Рима врагом, он приводит к стенам родного города войско вольсков – тех самых, победа над которыми снискала ему уважение соотечественников. Ни послы Рима, ни даже жрецы не в силах уговорить его снять осаду, и римляне решаются на последнее средство: уговаривать высокомерного полководца идут самые близкие люди – мать, супруга, дети. Любовь к ним оказывается для Кориолана важнее уязвленной гордости, он отводит войска – и бесславно гибнет от рук вольсков. Гибель этого героя, чьи усилия были направлены в никуда – и потому обречены, не сделала счастливым никого… Кажется, странным, что подобная история смогла увлечь Л.Бетховена! Впрочем, недаром его называют не только «последним классиком», но и «первым романтиком», а то, что борьба не всегда заканчивается победным торжеством, он знал слишком хорошо.
Увертюра «Кориолан» совсем не похожа на «Эгмонта» по образному содержанию – эти произведения можно даже назвать противоположными, но они имеют немало общего в области формы: удивительна слитность, пронизанность единой линией развития, стирающей границы разделов сонатного аллегро. Как и в «Эгмонте», конфликт заложен в теме, открывающей произведение, на этот раз – в главной партии, следующей за отчаянными вступительными аккордами: рвущаяся вверх мелодия – то настойчивая, то стонущая, прерывается решительными аккордами, секвенционное развитие ее элементов начинается в экспозиции. Нежная побочная партия связана с тем последним, что осталось светлого в душе Кориолана – с его отношением к матери. Темы эти сталкиваются и трансформируются уже в экспозиции: это не конфликт двух народов или классов – это драма, разворачивающаяся в человеческой душе. Побочная партия не раз будет появляться в разработке, светлым видением оттеняя противоборство элементов главной. В процессе развития она сохранит себя в большей степени, чем тема главного героя, которой суждено потерять былую энергию и силу. При последнем проведении мелодия эта распадается, на фоне выдержанных аккордов возникают ее отдельные интонации, чтобы «раствориться» в тихом унисоне струнных.
Первое исполнение «Кориолана» состоялось во дворце венского мецената К.Лихновского в 1807 г. В программу этого концерта вошли и иные премьеры – впервые прозвучали Симфония № 4 и Концерт для фортепиано с оркестром № 4. Увертюра была хорошо принята слушателями, восхищался ею и князь Ф.Лобковиц. Будучи членом театральной дирекции, он поспособствовал возвращению «Кориолана» Г.-Й.Коллина в репертуар Венского придворного театра, и теперь трагедия ставилась с увертюрой Л.Бетховена.
Музыкальные Сезоны
Пока нет комментариев