Как известно, история оперного жанра начиналась с воплощения мифа об Орфее и Эвридике. Но и в истории оперетты этот сюжет сыграл заметную роль – ведь одним из самых известных творений Жака Оффенбаха стала оперетта «Орфей в аду». Этого французского композитора справедливо именуют «отцом оперетты», он действительно заложил основы этого жанра и создал в нем около сотни сочинений… Впрочем, это не совсем так: лишь шестнадцать из них сам композитор обозначил как «оперетты», прочие же имеют иные жанровые определения: «музыкальная буффонада», «ревю», «опера-комик», «опера-феерия», «пьеса на случай». «Орфея в аду» Оффенбах назвал оперой-буфф, и это не случайно.

Театр Буфф-Паризьен, созданный Оффенбахом, был невелик по размерам – настолько, что современники иронизировали по поводу «театра, устроенного на ступеньках лестницы». Небольшим театрам в то время дозволялось ставить только одноактные пьесы с числом действующих лиц не более четырех (Оффенбаху приходилось проявлять прямо-таки фантастическую изобретательность, чтобы соблюсти это правило – так, в оперетте «Последний из паладинов» он сделал одного из героев немым (что формально исключало пятую роль), а в квартете заставил его… лаять (цензура была удовлетворена, а публика изрядно позабавилась). Но вот, наконец, в 1858 г. композитору удалось добиться снятий этих ограничений. Теперь он мог позволить себе вводить сколько угодно персонажей, а также хоры, балетные номера, и эти новые произведения он называет уже не опереттами, а операми-буфф.

Поначалу создание опер-буфф успеха не приносит – первые два таких произведения («Дамы с рынка» и «Кошка, превращенная в женщину») были весьма прохладно приняты публикой. Но Оффенбах не сдается – он создает новую оперу-буфф на либретто Гектора Кремьё и Людовика Галеви – «Орфей в аду».

Обращение к античному мифу, занимающему особое место в истории оперы, создавало идеальную почву для пародии на «серьезную» оперу. В пародийном плане был преподнесен даже сюжет. Легендарный древнегреческий певец превратился в директора Фивской консерватории, «дающего уроки музыки и настраивающего фортепиано». Он постоянно ссорится с супругой Эвридикой, которая изменяет ему с Аристом – «медовым фабрикантом». Орфей не прочь избавиться он жены, и в этом ему с готовностью помогает бог Плутон. Эвридика умирает в объятиях любовника, напевая нежные куплеты («Как сладостно я умираю»). Орфей доволен, и менее всего он задумывается о вызволении супруги из царства Плутона, но ему не дает покоя Общественное мнение – есть в произведении и такой персонаж (его партия поручена меццо-сопрано). Общественное мнение полностью подчиняет себе героя в комическом маршевом дуэте. Орфею приходится отправиться на Олимп, где боги, отнюдь не ожидающие прибытия смертного, решают свои проблемы: жалуются на скучную жизнь, конфликтуют с Юпитером, разгоняющим их молниями, в забавных куплетах напоминают своему царю о его любовных похождениях, но просьба Орфея заставляет их отправиться в царство мертвых за Эвридикой под звуки бодрого марша. В покоях Плутона Юпитер увивается вокруг скучающей Эвридики в буквальном смысле – приняв облик мухи – и после «Летучего дуэта» уносит ее на Олимп, где она блистает на пиру богов в наряде вакханки. Плутон, раздосадованный тем, что Эвридика не досталась ему, намеревается вернуть ее законному супругу. А вот и сам Орфей подплывает на лодке в сопровождении Общественного Мнения. Юпитер соглашается отдать ему красавицу, но при условии, что Орфей дойдет до своей лодки, не оглядываясь. Орфей не выдерживает испытания, и Эвридика радостно возвращается к богам, чтобы продолжать веселиться с ними.

Музыка «Орфея в аду» полностью соответствует сюжету. Пародийная сущность произведения очевидна уже в увертюре: подчеркнуто классическая манера неожиданно сменяется канканом. Эта мелодия, названная «Инфернальным галопом» появится и впоследствии в оперетте, когда Эвридика найдет свое счастье с Юпитером – эта наиболее известная из ее тем, с нею канкан пришел на большую сцену. Опереточная буффонада в этом произведении постоянно сочетается с интонациями, заставляющими вспомнить об операх Кристофа Виллибальда Глюка. Присутствует и пряма цитата – в обращении Орфея к богам возникает мелодия арии «Потерял я Эвридику». Впрочем, цитирует Оффенбах не только Глюка – боги, бунтующие против Юпитера, хором распевают мелодию «Марсельезы».

Столь необычное произведение было поначалу холодно принято публикой, увидевшей в нем глумление над идеалами прошлого. Критики тоже не поскупились на разгромные отзывы, и особенно усердствовал Жюль Жанен, возмущавшийся «музыкой в короткой юбочке и даже без юбочки», в которой он видел угрозу культурным ценностям. В ответ один из либреттистов – Кремьё – указал, что фрагменты текста, вызывавшие особенно неистовый гнев уважаемого критика, были позаимствованы… из его собственных фельетонов. Разразившийся скандал привлек к «Орфею в аду» всеобщее внимание – спектакли шли с аншлагом, и публика наконец оценила достоинства оперетты.