Автор рисунка Л.М. Яковис
Дед – крестьянин, отец – рабочий, сын – инженер, внук – пианист. Или нет, дед – крестьянин, отец – завскладом, сын – бизнесмен, внучка – скрипачка. А быть может, так: дед – актер, отец – режиссер, сын – скрипач, внук – эксперт в области физики сверхтвердых материалов? Все может быть, конечно, но как-то маловероятно. Первые два сценария встречаются гораздо чаще. Заметим, автор не решается чертить генетические линии дальше внуков: чрезмерное погружение в мировую культуру может привести к весьма негативным последствиям в отношении дальнейшего продолжения рода.
Тяжело трудившиеся деды, рисковавшие в жестком бизнесе всем имуществом, а то и жизнью, отцы, конечно же, хотят лучшей доли для детей и внуков. А что может быть лучше, чем волшебный мир искусства, особенно музыки? Луч софита, выхватывающий из темноты стройную фигуру с неким слегка таинственным предметом в руках. Толпа восторженных поклонников в очереди за автографом. Воображение рисует чудесные картины и даже привычка к трезвому расчету неожиданно дает сбой. Принимается решение, жизнь идет по другим, незнакомым правилам, где вроде бы работают привычные товарно-денежные отношения, но как-то странно и не так. В итоге часто – неудовлетворенные амбиции, психологические травмы, комплекс неполноценности с вытекающими в стакан последствиями. Реальный мир искусства сродни театральной декорации: издалека сияет золотом, вблизи вполне может оказаться картоном. Путешествие в этот мир для непосвященного человека – квест, в котором двери и лестницы совсем не там, где ожидается.
Может быть, не стоит? Ну его, этого Бетховена, который не пес, а заодно и сказки этого Пушкина, которые не конфеты? Кто желает своему дитяти мучительного заламывания рук в зрелости? Пусть уж лучше его учителя заламывают, прочитав сочинение сплошь из орфографических ошибок, которые возникают при недостатке детского чтения (смотрение мультиков никак не помогает орфографии). Зато будет крепким и здоровым, всегда сможет задвинуть добрую партию товара покупателю для всеобщего блага и выгоды. Подобные жалобы (ах, зачем я послушал Баха, слушал бы Ace of base и горя не знал бы) нередко встречаются в соцсетях. Но это кокетство.
Польза от классической музыки настолько обширна, что выходит даже за пределы объяснимого. Например, европейским коровам в зимнее время, когда отсутствуют свежие корма, проигрывают Моцарта в целях увеличения надоев. Бразильские пчелы, вдохновившись классическими гармониями, снижают агрессивность. Кошки, собаки и даже хомяки (правда, наверняка не все) при прослушивании музыки меняют сердечный ритм в пользу более сердечного. Вероятно, им тоже знакомо явление эмпатии, на котором построено практически все восприятие искусства. Мы отождествляем себя с героем романа, спектакля, фильма, и начинаем ему сочувствовать (ну как же себе не посочувствовать??) В случае музыки все еще сложнее: Героическая симфония есть, но определенного героя у нее нет. В музыке нет ни внешности, ни деталей биографии, никакой конкретики. Есть только абстрактный набор неких героических черт, созданных путем культурных аллюзий. Во второй части симфонии («похоронный марш») величественные аккорды практически лишают слушателей дыхания, но они, слушатели, так и не знают, кого оплакивают. Даже в таком объектно-насыщенном жанре, как опера, где все герои имеют имена, тексты и историю, они лишены подробных описаний, в силу чего даже Виолетта, имея весьма конкретный прототип в лице Мари Дюплесси (скончавшейся в 23 года от туберкулеза возлюбленной А.Дюма), на сцене может быть худенькой или полной, брюнеткой или блондинкой, возможно, даже контратенором. Виолетта может быть одета соответственно эпохе, или в халат, или в джинсы, или даже раздета – эксперименты в этой области не знают границ. Изначально действие оперы традиционно происходило в интерьерах Франции середины XIX века, согласно пьесе А.Дюма-сына, но сегодня планета Марс, наверно, одно из немногих мест в Солнечной системе, где Виолетта не пела по замыслу режиссера свое знаменитое «Sempre libera».
Конкретика не нужна музыке, которая занимается чистой идейно-эмоциональной абстракцией и требует хорошо развитой способности отвлечения от бытового уровня, переводя описываемое событие из бытового плана в экзистенциальный. Так, довольно бытовая сцена охоты кошки за мышкой с надлежащим музыкальным сопровождением охотно станет Актом Жизни и Смерти, куда будут добавлены Преследование, Жестокость, Сочувствие слабым и пр., и пр., – но может стать и сюжетом для «Тома и Джерри», с совершенно другим ассоциативным рядом.
Поэтому, если зажмуриться, буйно-кокаиновая фантазия модного режиссера совершенно не мешает восприятию прекрасной партитуры и заложенных в нее вечных ценностей (под вечными подразумеваются ценности, необходимые для выживания людей как вида биологических организмов и сохранения его видовых качеств, в которые, конечно, входит и культура).
Усвоение этих самых вечных ценностей – еще один аспект, требующий непременного знакомства ребенка с музыкой. Сегодняшний российский ребенок скептичен с возраста трех лет, циничен с семи и к юности приходит с прочной любовью к котикам в противовес всей остальной действительности. Он скривится на слова о благородном Данко, который зачем-то спалил свое единственное сердце (хотя в глубине души, возможно, рассмотрит его случай более внимательно). У него с детства заложен иммунитет к словам «верный», «добрый», «родной»: они для него – привычные названия близлежащих продуктовых магазинов. Музыке нет нужды бороться с этим скептицизмом, ее волны легко пройдут решетки скептофильтров, задерживающих более крупные частицы идей с налипшими конкретными смыслами и фонетикой. И.С.Бах, чья жизнь не была легкой, но чья музыка на сто процентов представляет собой восхищение перед всем сущим и вознесение благодарности Всевышнему, многое может рассказать подростку, решившему выброситься из окна из-за 20-балльного ЕГЭ, если тот умеет прочесть зашифрованное в звуках послание гения. Это счастье, что никто до сих пор не догадался наложить цензуру на классическую музыку – ведь она успешно захлопывает постоянно открывающиеся окна Овертона, опять же, для тех, кто может в полной мере ее воспринять. Несмотря на то, что современная академическая музыка вбирает в себя все сумасшествия нового времени, та часть классического наследия, которую проходят в музыкальной школе, создавалась в эпоху традиции и несет на себе ее глубокий идейный отпечаток.
Кстати, насчет ЕГЭ. Одной из главных проблем сегодняшней молодежи, на которую постоянно жалуются учителя, является плохая память. Ок, Гугл, зачем мне все помнить? Смартфон всегда при мне. Придя же в музыкальную школу, ребенок сталкивается сразу с несколькими видами памяти, среди которых моторная и эмоциональная, почти неиспользуемые в обычной школе. И которым смартфон никак не поможет. Такой комплекс – полезнейший пинок для заленившейся способности к запоминанию.
Но куда как более полезной представляется способность справляться со стрессом, который является неизбежным сожителем любого музыканта. Уже давно доказано, что стресс не является строго негативным фактором, у него есть весьма благотворные последствия. Жизнь без напрягов, опасностей и нужды постепенно приводит к деградации личности, падению уровня интеллектуальной активности, потере способности грести по жизни в нужном направлении, если такая потребность вдруг возникает. Каждый же выход на сцену – это стресс, причем при правильном обучении это стресс радостный. Особенно для маленьких, кто еще не травмирован взрослой оценочностью. На концерте маленький музыкант, играя свои нотки и волнуясь, на самом деле сообщает миру что-то хорошо известное (от композитора) и что-то совершенно новое (от маленького исполнителя). Сцена – это живая коммуникация, еще один огромный плюс занятию музыкой в наш век разделения людей путем френдования в соцсетях. Сюда стоит прибавить нестандартное, талантливое окружение школы искусств, все-таки необходимую детям соревновательность и постоянное общение с шедеврами культуры прошлого с высокой концентрацией красоты и идейно-эмоционального содержания.
Да, вот тут еще в лице Дины Кирнарской, проректора РАМ им. Гнесиных, британские и иные ученые утверждают, что занятия музыкой резко делают человека умнее. «Потому что соединительная лента между правым и левым полушарием мозга, «corpus callosum» становится на 25% больше через год всего занятий» Из бесед с коллегами на тему теории струн (не скрипичных, но мироздания) автор не заметил этого эффекта, но с удовольствием соглашается.
Молитвы многих народов подкрепляются музыкой, но грамотно исполненная музыка и без текста сродни молитве. Это точно такое же целенаправленное колебание тех самых струн, пронизывающих Вселенную, с благотворными последствиями для искренне молящихся. По свидетельствам знакомых автору певцов и певиц, пение приносит редкое удовольствие, что подтверждается хорошо видными со стороны оркестра мурашками на разрезных спинах примадонн в кульминации какой-либо арии, когда зал, затаив дыхание, находится полностью в их власти.
Если же профессиональной карьеры не сложилось, то музыка все равно остается другом талантливого человека на всю жизнь, поддерживая его в трудные минуты, очищая душу и примиряя с действительностью. Однако капли сиропа, стекающего с клавиатуры на штаны, заставляют автора спуститься в реальный мир.
Продолжение следует…
Все права защищены. Копирование запрещено.
Пока нет комментариев