Почти 14 лет назад, в феврале 2004 года, после долгих метаний и странствий, я окончательно вернулся в Москву и снова пришел в свою alma mater, в Академическое музыкальное училище при Московской консерватории, или, по-простому, в Мерзляковку. Найти работу по специальности в середине учебного года было нелегко, но один из друзей рекомендовал меня своему бывшему педагогу, преподавателю вокала. Так я впервые познакомился с Леонидом Георгиевичем Екимовым и впервые стал официально концертмейстером вокального отдела училища. Во многом благодаря Екимову эта профессия стала любимой, делом моей жизни. Поэтому я не могу не поделиться своими воспоминаниями об этом необыкновенном Человеке и Певце.

В те годы Л.Г.Екимов уже не выступал на сцене Музыкального театра имени К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко, которому отдал большую часть своей жизни, но, к чести руководства театра, его не увольняли, выплачивая небольшую зарплату в дополнение к пенсии. О том, насколько великолепен был его голос в молодости, говорят немногочисленные записи, а мне посчастливилось аккомпанировать ему на концертах. Незабываемый тембр голоса, осанка и стать, эмоциональная насыщенность на сцене и добрая, тёплая энергетика – вот что я могу сказать о нём, как о певце. Как жаль, что немногие знают и помнят его незабываемые театральные роли: Онегина, Елецкого, Эскамильо, Роберта и Эбн-Хакиа, Баринкая, Марселя и Шонара и многие другие.

Леонид Екимов, Любовь Казарновская и Осипов

Екимов, Казарновская и Осипов. Фото с постановки «Битва при Леньяно» Верди

Я не буду пересказывать биографию Леонида Георгиевича, она есть в Википедии, желающие могут прочесть. Моя задача – вспомнить самые интересные факты о Екимове-педагоге.

Леонид Георгиевич был во многом самоучкой. Интуитивно и с помощью педагогов он выработал свою манеру пения, в которой основой служило дыхание. Именно на упражнения, развивающие дыхание и звуковедение, уходила большая часть урока. Важнейшей составляющей дыхательных упражнений Леонид Георгиевич считал стон. Стонали в его классе все, и мужские голоса, и женские. Это зачастую создавало комичные ситуации, когда, направляясь к классу, я видел в коридоре возле него группу хихикающих студентов, в то время как из-за дверей раздавались попеременно то мужские, то женские стоны, прерываемые густым баритоном педагога: «Так хорошо», «Ниже!». Но эффект от этих упражнений был всегда заметен уже через несколько месяцев занятий. Вместе со стоном обязательно давались упражнения на мычание. Мычать нужно было обязательно с ощущением гласной «у» во рту, чтобы горло было свободно и нижняя челюсть расслаблена. В целом, задача ученика заключалась в том, чтобы в процессе пения было задействовано всё тело, но при этом не было никаких зажимов. Один из любимых терминов Леонида Георгиевича «тембральное насыщение звука», под которым он подразумевал раскрытие возможностей голоса за счёт дыхания и резонаторов. Его собственный голос (а он любил петь на уроке), несмотря на преклонный возраст, звучал свежо и необыкновенно ярко. Небольшой назальный призвук на звонких согласных нисколько не мешал, а напротив, придавал его голосу чарующий оттенок. В момент, когда он пел, в классе воцарялась мертвая тишина. Его голос завораживал, становился объёмным и проникал глубоко в душу. Думаю, что ученики на всю жизнь запомнили его манеру исполнения и звучание тембра. Диапазон его голоса был необычайно большим. Тенорам он при мне показывал верхнее «си-бемоль», басам – нижнее «фа». В его классе училось немного студентов и судьбы их были различны, но у всех остались очень тёплые воспоминания о педагоге.

Вы видите не полный текст статьи. Оформите подписку, чтобы увидеть материал целиком.
Вы можете прочитать текст не оформляя подписку. Оплатите доступ к материалу на одни сутки.

Я уже подписчик. Войти