Конкурс импровизации – бой гладиаторов

Роман: Итак, Слава, ИмпроКлассик-2018 начнётся уже на этой неделе, но, насколько я знаю, ты отказался участвовать в конкурсе. В чём причина?

Святослав: Причина прежде всего этическая. Но, в принципе, отказ от участия в конкурсе никого из нас не обделяет. Я просто переместился в разряд болельщиков. Вообще, видя всё это, восхищаюсь выдумкой ребят-организаторов ИмпроКлассика, с которыми мне посчастливилось обсуждать итоги прошлого года и даже что-то предложить. Очень рад тому, что теперь в «Дуэтоне» (одно из творческих заданий конкурса-шоу – прим. редактора)появился элемент подлинной концертности, состязательности между двумя инструментами разной природы, теперь это будет даже более рельефно и эффектно выглядеть, чем турнир на двух роялях. Сам я всегда получаю прекраснейший опыт, играя с духовиками или струнниками.

Р.: Сделал ли ты всё, что хотел на ИмпроКлассике?

С.: Да нет, конечно. Признаю, что конкурс – это способ поддержать какую-то внутреннюю мотивацию и площадка для знакомств, для того, чтобы себя немножечко «встряхнуть». Понять, что да, может быть, это правда твоё место в музыкальном мире. Тут ведь более тонкая селекция, так сказать. Среди людей музыкантов немного, среди музыкантов – настоящих музыкантов немного, ещё меньше тех, кто умеет импровизировать. Я так говорю, нескромно звучит (смеётся). На самом деле я был в шоке от того, как всё получилось.

Р.: В приятном шоке?

С.: Да! Я обожаю импровизировать, с самого раннего возраста это делаю, но дело в том, что конкурс, в течение одного вечера проводимый, три тура… это сумасшедшая нагрузка на организм, это стресс, и не каждый это потянет, в себе я абсолютно не был уверен. Мне даже пришло такое сравнение, будто наш конкурс – это такая «битва гладиаторов», и у каждого разное оружие. Оружие – приёмы выражения себя в музыке. Да, конкурс – это грубая форма выражения себя. Не могу сказать, что я совершенно доволен своим выступлением.

Р.: То есть многое бы ты сделал по-другому?

С.: Конечно! Может быть, не многое, но я испытываю стыд, видя, что люди, в первую очередь пытаясь узнать, кто же в ИмпроКлассик-2017 что-то выиграл, «напарываются» на первый тур, где моё имя под роликом как раз дано в полном варианте (в остальных случаях — только фамилия).

Р.: Что было самое сложное в ИмпроКлассике?

С.: Самое сложное, конечно, тот самый первый тур, «Стилитон». Я считаю, для того, чтобы сформировался какой-то музыкальный образ, одной минутки недостаточно. К тому же в тот раз я достаточно неожиданно оказался на сцене. Я так проникся игрой Саши Тришкина, который только что очень удачно выступил, выхожу на сцену, а у меня в ушах его импровизация, ничего с собой не могу поделать. Это даже слышно было в моей игре, все эти барочные обороты… Должен был быть до меня какой-то ещё участник, но он не приехал. Вот так, вдруг, раз, я оказываюсь на сцене. «Тяните»! В общем ситуация такая, что надо тянуть не билет, а время. Бесполезно. Вытянул бумажку, сижу в совершенной растерянности. Начал наигрывать мелодию, мне говорят «нельзя»… (смеётся). Но заставить себя не играть я не мог, иначе бы вообще ничего не сымпровизировал, наверное. Надо было хоть как-то попытаться перестроить уши.

Я вспоминаю первые конкурсы импровизации, в которых участвовал. Это Пушкинское училище, конкурс имени Прокофьева, который сейчас приобрёл статус всероссийского. Между прочим, из него убрали конкурс импровизации. И жаль.

Р.: А почему убрали? Ввиду недостатка?..

С.: Талантов… (смеётся). Так вот, помню, что там давалось полтора часа, мы вытягивали темы для импровизации, нам давали классы, и мы всё прорабатывали. Участников было меньше, и импровизация была не ограничена во времени. Была возможность провести серьёзное тематическое развитие. В стрессовых условиях это тренирует композиторскую хватку, такая сверх-задача, точнее, сверх-задание для нас. Но время, время всё-таки есть на продумывание! Может, конечно, это даже не плюс и не минус, это нюанс. Но результат может быть на более высоком уровне технически.

Р.: Слава, увидим ли мы тебя через год на конкурсе импровизации ИмпроКлассик?

С.: С одной стороны мне безумно интересно, я считаю, что конкурс развивается, ребята приложили много фантазии, как и обещали, исправили что-то, доработали. Кроме того, Саша и Катя (организаторы ИмпроКлассик) – композиторы, настоящие музыканты, поэтому естественно, они объективно будут расти. С другой – как я говорил, конкурс, если там играешь – это площадка скорее для начальной заявки о себе. Дальше, по мере возможности, надо думать об авторских концертных проектах.

Р.: Что вообще есть импровизация?

С.: Для меня импровизация – это способ осознания себя в мире. Да, прежде всего осознания себя. Ты, как паучок, чтобы держаться в конкретной точке пространства, выпускаешь эти ниточки, цепляешься, познаёшь плотность окружающего тебя мира и сторонним наблюдателем это воспринимается как красота. Особенно когда на твою паутину сходит роса и светит солнце.

Я один из тех, кто считает, что мир сотворён Словом. Это ведь некий звуковой импульс. Мне вот очень нравится начало мира, как оно описано у Льюиса, в «Хрониках Нарнии», когда Лев поёт, и в ответ на эту песню рождается мир. У пророка в Ветхом завете есть очень красивая мысль о том, что Бог каждую звезду называет по имени. А звёзды – они как будто зажигаются и светят, откликаясь на этот зов. И импровизация – это мой отклик.

Корень моей любви к импровизации в том, что мне с детства хотелось всегда окружать себя какой-то звучащей комфортной атмосферой. Сначала со мной играл папа в четыре руки, со временем своих рук стало хватать на то, чтобы охватить весь инструмент. Это, как кажется, самостоятельное творение красоты для самого себя – естественное пользование тем, что в тебе есть и просится наружу, заложено в тебя для счастья.

Р.: Что ты хочешь сказать в напутствие участникам ИмпроКлассик-2018?

С.: Недавно я сам задал такой вопрос одному человеку… Но не в преддверие соревнования, а уже после. Простое пожелание, которое я получил в ответ, я уже пережил, поэтому могу его повторить теперь и от себя. Будьте самими собой. Просто будьте самими собой. В этом – жизнь.
Изначально я воспринимал конкурс как вызов, вот я уже говорил, как бойню гладиаторов. Это нормально, от этого не уйти, конечно. Так и всплывали кадры из кино с шумными трибунами, вызывающе-равнодушными улыбками девушек-аристократок… (смеётся).
Так оно и есть – конкурсы сталкивают между собой участников. И тем не менее ещё я очень хочу сказать кое-что очень важное. Я желаю, чтобы музыканты, участники ИмпроКлассик-2018, относились к этому не как к вызову, а как к зову. Пусть это будет не бой, а проявление слышимого из неслышимого… Творение нового. Нового лично для вас.

Р.: Переходим к абстрактным вопросам. Импровизация и композиция. Великий импровизатор вполне может не реализоваться как композитор и наоборот. Где же эта грань?

С.: Люблю объясняться образами, поэтому опять буду отвечать, так сказать, «красивыми» словами. Импровизация для меня – наслаждение и благодарный ответ этому Слову, которое вызывает рождение, а композиция – уже честный труд. Это уже не просто мечта о потерянном Рае. Это осознанная трудная работа земледельца за его пределами. Это то, на что я имею право, я вспахал это поле, поливал, страдал, когда случалась засуха.

Р.: Однако импровизация не может существовать вне контекста, и композиция зачастую рождается из импровизации, просто растянутой во времени!

С.: Да-да, действительно часто зёрна жизни разбросаны в импровизации, но не всё можно унести, есть какие-то запреты. Пожалуйста, пользуйся здесь, но взять с собой, из одного пространство в другое – не получится. Это похоже на реальность из сна. Есть и у меня в музыке некоторые эпизоды, которые я экспромтом записываю, а потом понимаю, что вот они, проявились и встали на своё место в форме.

Р.: На самом деле я об этом и говорю, когда эпизод, родившийся в результате импровизации становится основой для композиции.

С.: В этом смысле композиция, то самое трудное вспахивание, есть импульс для импровизации, а не наоборот. Ну, так мне сейчас думается. Сначала я трудился, скорбел, превратился в камень почти, и вдруг что-то случилось, и за раз что-то родилось. Это не мгновенный отклик, это рождение после беременности.

БЛИЦ-ОПРОС:

Р.: Если музыкальный инструмент?
С.: Почему-то сейчас арфа!

Р.: Если блюдо?
С.: Индейка!

Р.: Если книга?
С.: «Маленький Принц»!

Р.: Если фильм?
С.: «Космическая Одиссея»!

ФИНАЛЬНЫЙ ВОПРОС:

Роман: У тебя есть возможность встретиться с пятью людьми, живыми или уже умершими, и побеседовать в комфортной, идеальной для тебя обстановке. Разными языками, возможным агрессивным настроем пренебрегаем: они готовы с тобой поговорить.

Святослав:

1. Ну вот я бы однозначно хотел полетать с Экзюпери на его самолёте… Шумно было бы, но всё равно хотел бы прожить с ним час именно так.
2. Хотел бы встретиться с каким-нибудь книгопечатником. Ну вот «наш» Фёдоров, например. Да, ему же и погромы устраивали, пожары. Как человек шёл через это, как понимал свой труд.
3. Очень хотел бы встретиться с кем-то из титанов Возрождения. Поскольку я больше всего времени провёл в размышлениях и даже музыкальном осмыслении работ Леонардо, то, наверное, с ним. Мне нравится этот человек, который кроме всего прочего выигрывал музыкальные конкурсы, играя на инструментах собственного изобретения, это здорово.
4. Я очень люблю Рембрандта, но хотел бы встретиться не с ним самим, а с персонажем одной из его потрясающих картин, с Авраамом. Для меня он – воплощение пути веры и отцовства.
5. С Иоганном Себастьяном Бахом.

Беседовал Роман Фарыма – музыкальный журналист,

студент III курса РАМ имени Гнесиных.

vk.com/@improclassic-boi-gladiatorov