Вспоминая Дмитрия Хворостовского

 

Эглис Силиньш и Асмик Григорян в «Демоне» театра «Лисео». Фото Антона Григорян

На сцене знаменитого театра «Лисео» в Барселоне состоялась премьера, посвященная памяти великого русского певца Дмитрия Хворостовского. Каталонской публике была представлена уникальная для европейского музыкального ландшафта опера — «Демон» Антона Рубинштейна. За постановку отвечал худрук «Геликона» Дмитрий Бертман.

Для Дмитрия Хворостовского Демон стал последней, 27 партией в опере. Эта премьера, редкий случай в оперной карьере выдающегося баритона, прошла в Москве на ставшими ради такого момента театральными подмостках Концертного зала имени П.И. Чайковского в конце января 2015 года. Три с половиной месяца спустя Дмитрий узнал, что смертельно болен. Он два с половиной года боролся с опухолью мозга. 22 ноября 2017 года Дмитрия Хворостовского не стало.

Но сам певец никогда сам не искал связи и был категорически против всяких намеков на то, что случившиеся с ним — «проделки Демона». Хворостовский любил эту работу, очень радовался возможности сотворчества с другом и тезкой Дмитрием Бертманом и упоённо говорил об их «Демоне» сразу после московской премьеры, когда строительно-реставрационные мытарства «Геликон-Оперы» еще не были завершены:

— Думаю, несмотря на представление в концертном зале, у нас получилась постановка не «semi-stage», а «full-stage» — тотальный театр. Ты открыт зрителю на все 360 градусов, будто играешь в кино. О чем думаешь, как ты мыслишь, как чувствуешь, читается публикой со всех сторон. Ничего не нужно изображать, укрупнять, как для большой сцены иногда приходится делать. Хотя есть другая трудность — к сожалению, это не идеальный зал для вокального искусства, акустика очень не ровная. Но, надеюсь, и эта задача оказалась решаемой.

У меня была давняя мечта исполнить эту роль на оперной сцене. Несколько лет назад мы с Валерием Гергиевым попытались представить в концертном исполнении отдельные сцены, и не получилось — я жестоко заболел. В этом, казалось, проявилось некое предзнаменование, но меня это нисколько не испугало. И когда я встретился с Димой Бертманом идея с «Демоном» возникла вновь.

Начиная учить эту роль, я слушал записи Баттистини, Руффо, Шаляпина, русского баритона Максакова… Из советских певцов Георг Отс, по-моему, гораздо интереснее исполнил Демона знаменитых солистов Большого театра. Я очень кропотливо работал над ролью, собирая по крупицам штрихи, какие-то исполнительские «трюки».

Теперь я радуюсь каждой минуте и секунде, проведенной на сцене, получая невероятное наслаждение от этой работы в такой замечательной компании…. Надеюсь, что здание «Геликон-Оперы» после многолетней реконструкции откроется в срок, уже без каких-либо затяжек. Я был на стройке, встречался с людьми, видел, кто и как там работает. Уверен, это будет абсолютно уникальный театр. У меня есть задумки на счет очень многих интересных названий для общей работы. В своем гастрольном графике я уже зарезервировал время для «Геликона».

Но судьба распорядилась иначе: Дмитрий Хворостовский, уже борющейся с убивающим его недугом, успел лишь выступить на историческом гала-концерте, как раз открывающим отреставрированную сцену «Геликона» осенью-2015 года. Остальным же планам сбыться было не суждено.

Три года назад Дмитрий Хворостовский спел «Демона» на сцене Зала имени Чайковского. Фото Антона Дубровского

И барселонский «Демон» весной 2018-го должен был стать совместной работой Хворостовского и Бертмана: все договоренности достигнуты и контракты подписаны были давно. И по правилам современного оперного театра премьеру отменять не стали и познавать неведомого «Демона», что манит публику фантастически красивыми романсами заглавного героя без певца, ради которого театр «Лисео» пошел на рискованный для себя репертуарный эксперимент.

Партитура и драматургия оперы, написанной композитором по одноимённой поэме Лермонтова, по своему художественному уровню то возвышается как горные вершины, то срывается в глубокое ущелье того пейзажа, что воспевает поэт. И создать нечто цельное — задача архисложная.

Создатели спектакли решительно и, надо признать, справедливо сократив партитуру с ее многочисленными повторами и неоправданными длиннотами почти в двое (за дирижерским пультом стоял музыкальный руководитель Михайловского театра Михаил Татарников). А Дмитрий Бертман мудро сделал не такой, как три года назад с Хворостовским, чувственный, «демоно-центричный» спектакль, а философское «поучение в примере» про наш мир, про нашу жизнь, где «дьявольское» и «ангельское» тесно переплетены.

Латышский баритон ЭгилсСилиньш, которому теперь досталось роль Демона, исполнил ее так, что доказал, что и в искусстве, и в целом в жизни были есть люди абсолютно незаменимые. Его Демон абсолютно безликий, не романтический, не мятежный, не мистический. Он не обольщает ни актерски, ни вокально, хотя часто прибегает к чисто внешним эффектам. А вот украинский контратенор Юрий Миненко — харизматичный, с красивым и большим голосом, в роли Ангела был куда мощнее и притягательнее в небольшой партии и «переиграл» Демона по всем статьям.С воодушевлением публика встретила и украинского баса Александра Цымбалюка в партии отца Тамары князя Гудала, и тенора Игоря Морозова, пылко влюбленного в его дочь Синодала.

Хотя история любви Сатаны к грузинской красавице Тамаре в этом спектакле не главная. На фоне галактического пейзажа — в громадном тоннеле, соединяющим Землю и Небеса (впечатляющая сценография немецкого художника Хартмута Шогхофера), происходит постоянное столкновение Добра и Зла. И тут, по сути,абсолютно одинокая Тамара — невообразимо трогательная, подлинное воплощение обнаженной души становиться ключевой фигурой спектакля.

Асмик Григорян — дочь прекрасных советских оперных певцов Ирэны Милькявичюте и Гегама Григоряна, восхитительна в облике Тамары. Она невероятно тонко, с множеством нюансов передает всю палитру переживаний и сценических, и реальных.Асмик Григорян не скрывает, что без Дмитрия Хворостовского категорически более не хотела петь эту оперу после премьеры 2015 года. И после премьеры в Барселоне она навсегда собирается проститься со своей Тамарой. Спектакль же, посвященный памяти выдающегося певца, продолжит свое европейское путешествие — переедет сначала во французский в Бордо, потом в немецкий Нюрнберг, а в 2020 году доберется до московской «Геликон-Оперы».

 

Мария Бабалова

trud.ru