В рамках фестиваля «Русская опера у стен монастыря» столичный театр «Геликон-опера» привез в подмосковный Дмитров один из ярчайших оперный шедевров – «Бориса Годунова» М. Мусоргского. Постановка прошла 4 сентября на Советской площади города.

Знакомить широкую публику с оперной классикой для «Геликона» становится вполне привычным делом. В конце июня театр привозил в Коломну «Царскую невесту», в прошлом году ее же ставил в Коломенском, а годом ранее в том же Коломенском показывал москвичам «Бориса». В Дмитров же «Геликон» выбрался впервые.

Посмотреть постановку именитого театра на Советскую площадь пришло около двух тысяч человек. У многих не было пригласительных, но они самоотверженно в течение трех с половиной часов, пока длилась опера, стояли за ограждениями. А погода 4 сентября совсем не радовала и даже поставила под угрозу само проведение спектакля. Фривольно разгуливавшие целый день по хмурому осеннему небу мрачные тучи за час до начала оперного действа разразились мощным холодным дождем. Просвета не было видно, но отважные организаторы предложили публике немного подождать. И буквально через полчаса (а все это время зрители сидели на мокрых стульях или стояли под зонтами/в дождевиках) небо прояснилось, и оркестр заиграл первые звуки вступления.

Ставить спектакль в формате опен-эйра в средней полосе России даже летом – дело очень рискованное. Помимо всевозможных погодных сюрпризов, начиная от жары, зашкаливающей за тридцать градусов (как это было в Коломне), до промозглого дождя (и, чем черт не шутит, снега), постановка на открытом воздухе требует дополнительной музыкальной подзвучки. А аппаратура, как известно, дама капризная и запросто может подвести в самый неподходящий момент. Так произошло и в Дмитрове. Из-за дождя в самом начале спектакля в прекрасное пение солистов и хора периодически вмешивались скрипы и шипение, а царевич Федор (Иван Волков) при первом своем появлении вообще остался без звукового усиления, но, абсолютно не смутившись, продолжил партию своими силами. Нужно отдать должное звукорежиссерам, которые довольно быстро справились с помехами и позволили слушателям в дальнейшем в полной мере насладиться музыкальной частью спектакля. Превосходный состав солистов: Алексей Тихомиров (Борис Годунов), Вадим Заплечный (Шуйский), Станислав Швец (Пимен),Дмитрий Овчинников (Варлаам), Александра Ковалевич (Марина Мнишек), Дмитрий Пономарев (Юродивый-Самозванец), Мария Масхулия (Шинкарка), Анна Гречишкина (Ксения) и уже упомянутый Иван Волков своим пением и драматической игрой вывезли на себе вместе с оркестром (дирижер – Евгений Бражник) и хором весь спектакль, который в свое время вызвал очень неоднозначные отзывы в российской музыкальной критике.

Эту постановку Дмитрий Бертман создал десять лет назад, обратившись к оперной редакции Д. Шостаковича и приурочив ее к 100-летию композитора. По мнению режиссера, «это лучшая редакция этой оперы». «Шостакович сам сделал так, что эта опера звучит очень современно, потому что оркестровка, которая им сделана, уникальна. Она совершенно без декоративности, без музыкальной «хохломы», которая есть у Римского-Корсакова. Она очень серьезная и очень страшная», — считает Дмитрий Бертман.

Шостакович создавал свою редакцию в 1940 году по заказу Большого, но впервые она была исполнена только двадцать лет спустя на сцене Кировского театра. Из одиннадцати хрестоматийных картин этой версии Бертман оставил и привез в Дмитров только восемь, закончив спектакль трагической смертью сведенного с ума муками совести Бориса в Грановитой палате. Решив сосредоточиться на теме самозванства в России, режиссер в свое время ввел в спектакль множество шапок Мономаха и фуникулер, катавшийся по ступеням одной-единственной декорации в виде симметричной лестницы, которая заканчивалась плоской площадкой. Ни фуникулера, ни шапок дмитровцы не увидели – первый из-за чрезмерных технических сложностей в его установке (одно дело – создавать спектакль театр с его многочисленной машинерией и совсем другое – на главной площади под открытым небом), последние – из-за чувствительности к погодным условиям материалов, примененных для создания шапок. Таким образом тема самозванства потеряла свои четкие очертания и оказалась смазанной.

Мостиком к дню сегодняшнему стала финальная мизансцена, в которой поднявшийся на вершину лестницы несколько повзрослевший царевич Федор в абсолютно современном черном костюме получился явным намеком на появление в России нового типа власти. Такой ход приобрел особую остроту в преддверии выборов в Госдуму и сделал спектакль, шедший до этого момента в традиционных костюмах, вполне себе злободневным.

muzcentrum.ru