В 1799 г. было опубликовано фортепианное произведение Людвига ван Бетховена, которое автор посвятил своему покровителю, венскому меценату князю Карлу Лихновскому, а издатель с одобрения автора предпослал заголовок «Большая патетическая соната». Ей суждено было стать одной из наиболее известных и часто исполняемых бетховенских сонат – настолько, что у кого-то из исполнителей и слушателей она может вызывать отторжение как «чрезмерно заигранная», но можно с уверенностью сказать, что столь высокая популярность заслужена.

Еще в Бонне Бетховен написал фа-минорную сонату. В ней появились интонации, которые впоследствии получили развитие в «Патетической» – в Сонате № 8 до минор, но прежде, чем это произошло, композитор должен был получить множество впечатлений – и жизненных, и художественных. Музыкальные впечатления, преломившиеся в этой сонате, связаны с риторической логикой произведений Карла Филиппа Эммаунуэля Баха, масштабностью ораторий Георга Фридриха Генделя. Немалую роль сыграло и близкое знакомство с оперным театром – героикой итальянских увертюр, приподнятостью чувств в «Альцесте» и «Ифигении в Тавриде» Кристофа Виллибальда Глюка. Но есть в сонате и типично бетховенское начало – страстный дух борьбы. К подобным чувствам располагали жизненные обстоятельства: двадцатидевятилетний композитор уже ощущал признаки надвигающейся катастрофы – снижение слуха, «борьба с судьбой» начиналась.

Соната № 8 состоит из трех частей, первой из которых, по словам Бориса Асафьева, присущ «огненно-страстный пафос», второй – «возвышенно-спокойное созерцательное настроение», а третьей – «мечтательная чувствительность».

Наиболее напряженной и драматичной представляется первая часть до-минорной сонаты (Grave – Allegro di molto e con brio). Квинтэссенцией ее образного содержания является вступление – медленное и страстное (Антон Рубинштейн утверждал, что заглавие «Патетическая» следует относить только к этой теме – разумеется, это преувеличение, но вступление действительно исполнено пафоса). Эта тема возвратится дважды, играя, таким образом, роль своеобразного лейтмотива в сонате. Драматичность вступления порождена внутренней контрастностью и даже конфликтностью: «тяжелому», мрачному в своей властности аккорду отвечает исполненный страсти «возглас» – восходящий ход в пунктирном ритме. Этот контраст развивается на протяжении десяти тактов. Хроматическое гаммообразное движение и фермата подводят к Allegro. Порывистая, протяженная главная партия то «взлетает», то опадает на фоне тремолирующих октав. Устремленность восходящего хода в гармоническом миноре обостряется альтерированным вводным тоном к четвертой ступени. Ощущение тревоги усиливается октавными восклицаниями в правой руке с их «фанфарностью». Тональный план экспозиции весьма необычен: побочная партия излагается не в тональности доминанты, а в минорной тональности третьей ступени – в ми-бемоль миноре. Нисходящие секундовые и терцовые интонации, морденты и форшлаги придают побочной партии некоторую утонченность, усиливают лирическое начало этой скорбной темы, выражающей душевную слабость и колебания, но решительные мелодические ходы, начинающиеся с восходящих квинт и кварт, напоминают о героике главной партии. Таким образом, внутренняя контрастность заложена и в побочной партии. Родственна главной и заключительная, представляющая собою ее мажорный вариант. Лаконичная разработка проходит на фоне бурной ритмической пульсации, пришедшей из главной партии, но контрастность в ней обостряется: интонации главной партии сопоставляются со вторым элементом темы вступления. Материал вступления вновь напомнит о себе в коде, словно подводя итог развитию и предвещая новый его виток.

Вторая часть – Adagio cantabile – образец типичной для Бетховена мужественной лирики: никакой слащавой нежности и стонущих секундовых интонаций, никаких мелодических украшений. Строгая, сдержанная мелодия при первом появлении излагается в среднем регистре – словно в благородно-мужественном тембре виолончелей. Второе проведение – в более высоком регистре – подчеркивает заключенную в ней патетику. Вторая часть написана в форме рондо, эпизоды которого контрастируют и основной теме (рефрену), и друг другу: в первом из них подчеркнута лирическая взволнованность, во втором – драматизм.

Третья часть – Rondo, Allegro – широко развитое, исключительно драматичное и целеустремленное рондо. В его рефрене музыковед Сергей Бугославский отмечал сходство с народной немецкой песней XVIII столетия. В ней нет страстной патетики первой части – она ближе к пасторальным образам, но исполнена движения и энергии.

Соната № 8 «Патетическая» привлекла живейшее внимание современников – о ней спорили, ее обсуждали. Впрочем, Бетховену подобное внимание не доставило особой радости, поскольку предметом обсуждений было, в том числе и возможное программное содержание сонаты. Впредь композитор не давал своим сонатам никаких заголовков, способных дать повод к подобным изысканиям.

 

Музыкальные Сезоны

 

Все права защищены. Копирование запрещено