И вот, наступил финальный раунд, который наконец определит каждому участнику свою цифру. Ранжирование первоклассных музыкантов – дело гиблое. Чем апельсин лучше, чем яблоко? Чем яблоко! И все тут. Приходится сравнивать, например, яркость общего впечатления, учитывая по ходу игры проблемные точки, увы, это конкурс, а не концерт, где за талант и захватывающее исполнение можно простить пару лишних нот.

Отзвучал первый концерт финалистов и, в целом, он довольно легко укладывается в известную музыкантскую ироническую парадигму: «глубоко, но не ярко» vs «ярко, но не глубоко». Полное совпадение не только первых двух букв имени, но и финальных программ Маюми Канагава и Марка Бушкова открывает простор сравнительному анализу.

Открывала концерт Маюми — и опять ловишь себя на мысли, а нельзя ли к чему-нибудь придраться? и снова не к чему. Моцарт – по уртексту, как нынче и положено. Тембр, как положено, легкий (в Чайковском, как положено, будет плотнее). Ноты все на месте, моцартовские интонации соблюдены, каденция традиционная – Иоахима, полное соответствие лучшим традициям европейского качества, DIN 1.4301 сталь нержавеющая, блестящая. Что тут можно сказать? Автор теряется. Моцарт, как Бах или Паганини – это еще одно традиционное испытание скрипача. От музыканта требуется тщательная обработка каждой ноты, атак, артикуляционных микропауз, достаточно узкие границы тембра. Это потребляет значительное количество ресурсов и вообще, доступно начиная лишь с определенной степени мастерства. Классицизм как стиль – это сплошная условность и тут, конечно, способность к совершенному исполнению только на руку. Моцарта можно играть только одним мастерством в широком понимании (куда входит не только технологическая сторона исполнительства, но и требуемые параметры выразительности). По нормам пройдет. Видимо, в этом состояла цель. Индивидуальное высказывание кому-то придется по душе, а кому-то не понравится, на качественный же стандарт согласно абсолютное большинство. Кроме неразумного автора.

Ему гораздо больше по душе тепло, с первых же нот слышное в исполнении Бушкова.  Первые три ноты 5-го концерта Моцарта снятся в кошмарах многим неопытным скрипачам, хотя казалось бы – что играть? Видимо, Бушкову тоже так кажется, поэтому начало и было сыграно непосредственно, нежно и верхнее «ми» расцвело, тепло и звучно поддержанное вступившим оркестром. Бушковский Моцарт – не уртекст, хотя данный факт, кроме профессионалов, никого не волнует. Исполнение выходит за рамки строгого стиля, заданного Маюми, далеко в романтическую сторону, что может не понравиться пуристам, но зато так привлекает слушателя. Оригинальные каденции (собственноручно написанные?), логичные и сбалансированные (вряд ли кто сегодня стал бы слушать каденции Соре к концертам Моцарта, даже если бы они существовали), добавили и без того индивидуализированному исполнению еще больше оригинальности. К сожалению, досадные «блохи», наверняка отмеченные жюри,  сопровождали музыканта на всем протяжении его выступления.

Бушков – скрипач яркой детали, сиюминутной, хотя и естественно логичной импровизационности — и это входит в яркое противоречие тщательному и дальнему расчету Канагава. В Моцарте, населенном толпой маленьких ярких персонажей, постоянно вступающих в диалоги, это его свойство было как нельзя на руку, но в мощном и протяженном Чайковском такая пестрота начала утомлять, несмотря на красоту и великолепное звучание — как слушателей, так и самого исполнителя. Современные технологии предоставляют массу интересных возможностей, например, переслушивая, можно открыть 2 окна браузера, найти одинаковые точки на временной шкале и сравнить фразу у обоих. Почему бушковский мотив так проникает в душу? Более сильный акцент с более крутой кривой затухания? Да кто ж знает, разбираться в этом не хочется. И в то же время, исполнение, где ни одна нота, в прямом смысле, не осталась без внимания и все выстроились в нужном порядке – это тоже редко, ведь это дает и оркестру больше возможностей принять участие в общем триумфе – предсказуемая, далеко просчитанная фраза обеспечивает гораздо лучший ансамбль. Удовлетворять темпоритмические прихоти Бушкова, какие бы они ни были красивые и уместные, оркестру было нелегко даже с таким мэтром, как Ю. Симонов. Поэтому присутствие Маюми Канагава в финале, удивившее некоторых, на самом деле – закономерность.

Итак, в активе Маюми Канагава – безупречная скрипичность и идеальное качество, стройный замысел, цельность и хороший ансамбль с оркестром. В пассиве – стандартное мышление, традиционность замысла осуществляется минимум индивидуальной детали, которая как раз интереснее всего.

В активе Марка Бушкова – яркий, проникающий в душу мотив, изумительный звук первоклассного инструмента (уже упоминалось, что сам по себе инструмент в отрыве от исполнителя значит немного, но в умелых руках умножает свою ценность многократно), индивидуализированный музыкальный язык. В пассиве – «блохи», местами выросшие до размеров кошки, некоторая пестрота мышления, рыхлость выразительной фразы.

Выводов делать не хочется. Автору нравятся оба, а жюри рассудит.

 

Фото с сата tch16.com

Все права защищены. Копирование запрещено.