Понятно, что продвинутым режиссёрам не интересно ставить просто оперный сюжет. Притом, что с музыкальной драматургией они «на вы». Хотя все их фантазии, на самом деле, от неё и рождаются. Пусть даже на непосредственном, любительском уровне.

Ок! Тогда музыка, прежде всего, должна звучать первоклассно! Но оркестр в Михайловском нынче выдающимся не назовёшь – с разовым возвращением Петера Феранца чуда не случилось. Средняя статистическая пения тоже очень средняя – половину исполнителей просто еле слышно. Вторая половина, в основном мужская, звучно голосит, выдвинутая постановщиком на авансцену перед суперзанавесом. Но это уже после антракта.

Сцена из спектакля. Фото Николай Круссер

А в начале минут пять-семь идёт совершенно молчаливое действо без музыки. И тут видишь массу интересного и загадочного. Сбежавшая с торжества Иоланта наблюдает через стену веселье на собственной свадьбе (как значительно позже догадываешься, с Робертом). Прячется в соседнем монастыре, что эффектно высвечивается на плоскости стены. У Иоланты имеется безмолвная дублёрша – дама вся в чёрном. Такие они и ходят по сцене – Одетта и Одиллия. Отношения натянутые. В результате – стреляются (знакомый сюжетный мотив), после чего белая Иоланта слепнет.

Кроме белой и чёрной дам на сцене ещё пара белых и пара чёрных девочек разного возраста – они то сомнамбулически застывают, то мечутся. Явный невроз. Прикинув цветовые соотношения, приходишь к выводу: по Фрейду, все проблемы растут из детства, значит, это маленькие Иоланты и их чёрные невротические ипостаси. Или конкурентки. Здесь тоже пара вариантов для разгадки детектива: то ли тёмная половина Иоланты, повзрослев, взорвала мозг белой, и та ослепла. То ли дочь короля росла в одной песочнице с графиней Матильдой («кто может сравниться с Матильдой моей!»), а потом они не поделили Роберта и стрелялись. Догадку подтверждает факт, что поклонник «Матильды моей» Роберт появится, соответственно, весь в чёрном, а партнёр Иоланты Водемон – весь в белом.

Есть о чём поразмыслить, пока оркестр молчит. И после спектакля тоже. А это уже кое-что для оперы!

Сцена из спектакля. Фото Света Тарлова

Дальше – зазвучала музыка. Иоланта робко пристаёт с вопросами к элегантной Марте: «Отчего…» (ариозо). В ответ опять Фрейд: ты призван понимать, что семейная идиллия за прозрачной стеной (а-ля групповой портрет царской фамилии Романовых) – тоже отсыл к детству Иоланты рядом с папой, молодым королём Рене. Безмятежная музыка хора отлично ложится на эту картинку. А невроз-то откуда? Может, из предчувствия трагедии Романовых? Всё может быть. Но и это проходит. А взамен наблюдаешь напомаженного господина с пером в руках и творческим блеском в глазах за маленьким столиком: Пётр Ильич собственной персоной, тут же сильно увеличенный на экране.

Сцена из спектакля. Фото Света Тарлова

Выводить на оперную сцену творца-композитора становится общим местом (почин положил Римский-Корсаков «Моцартом и Сальери»). По мне, так лучший сценический вариант в этом направлении показал Зальцбург в 2013 году: Вагнер, совмещаясь в одном лице со своим героем Гансом Саксом (Михаэль Волле) в ночном трансе, в ночной сорочке и колпаке сочиняет «Майстерзингеров». Это было сделано Стефаном Херхаймом где-то с лукавым юмором, где-то абсолютно всерьёз, поэтично и эмоционально. И спето-сыграно актёрами превосходно. Уже не говоря о венских филармониках с Даниэле Гатти за пультом.

В 2016-ом эффектно-эпатажно выступил Амстердамский театр с «Пиковой дамой», где, помимо актёра-певца Владимира Стоянова в гриме Петра Ильича, все сценические персонажи, даже дамы, были Чайковскими в одинаковых серых костюмах с кантиком. И где Пётр Ильич претерпевал кошмары общения с собственным героем – весьма эпатажным циничным Германом.

Водемон- Сергей Кузьмин, Иоланта — Мария Литке. Фото Стас Левшин

Так что, Михайловский «в тренде». Правда, без кантика и без непристойностей. В Амстердаме постановщика – всё того же Стефана Херхайма – обвиняли в волюнтаризме. Но режиссёр, как писал известный критик, бывший петербуржец Михаил Бялик, прикрылся индульгенцией: всё происходящее на сцене – не реальность, а порождение разгорячённого воображения творца. Фэнтези.

У нас ситуация схожая. Только Андрий Жолдак не прикрывается никакими индульгенциями. И помягче обходится с музыкой Чайковского. Хотя и у него работает своеобразный эпатаж – умильная религиозность. Трудно поверить, что изобильно летающие ангелы и белые голубицы – это всерьёз. Больно сладко-красивеньки эти христианские образы-символы. А в соседстве с видеоизображением винтажного бархата театральных кресел и занавеса очень смахивают на кич. Нарочитый. Художественный, можно сказать.

Сцена из спектакля. Фото Света Тарлова.

Вторая часть спектакля в начале тоже не обошлась без «минуты молчания». А потом прозвучало целиком знаменитое адажио из «Щелкунчика». Почему? А Жолдак его знает! Ну, пробегал тут по сцене крысёнок гофмановский в паричке, немного на пианино поиграл. Вот тебе и ассоциация. Мало ли что слепой Иоланте пригрезится… Да и коротковата партитура для полнометражного представления. В общем, поводов хватает. Но музыка-то хороша, не по-игрушечному драматична, неспроста премьеры «Иоланты» и «Щелкунчика» в один вечер 18 декабря 1892 года в Мариинском игрались…

А на премьере в Михайловском кричали зрители «позор» и в воздух руганью бросались. У нас это принято. На Западе чуть поэлегантнее: «Буу!». Смысл тот же, но «позор» может и потонуть в овациях, а вот «бу» слышно всегда.

Но никакого позора на самом деле не случилось. Был вполне современный спектакль со сложным ассоциативным рядом, с очень неважной, к сожалению, музыкально-вокальной частью, с путанными, но вовсе не пустыми смыслами, хотя и не всегда инспирированными партитурой. С оригинальной сценической установкой, которая работает и на просвет, и как экран (Андрий и Даниэль Жолдак), с технически идеально чистыми мультимедийными спецэффектами и очень красивым светом (Глеб Фильштинский), что, особенно для названия «Иоланта», не на последнем месте.

Чего-то не поняли, господа зрители? Учитесь, совершенствуйтесь, время пришло. Нынче такая тенденция: публика в театре обязана быть просвещённой. Правда, и опера обязана быть на должной музыкальной высоте.

 

фото с сайта mikhailovsky.ru

 

 

Все права защищены. Копирование запрещено.